Игры Эн Ро Гримм

«Ну да, – пронеслось в голове. – Два дня без нормальной гигиены… Так, а самое главное-то».

– Раз службы исполнены, значит, и проклятие снято? – в лоб спросил Джек. – И можно не бояться, что с меня слезет кожа, я правильно понимаю?

– Проклятие спадёт, когда ты возьмёшь сокровище, – ответила Чёрная. Она выглядела задумчивой, так, словно уже решила для себя нечто важное и мыслями была не здесь. – А потом ступай, куда хочешь. Оба ступайте.

Ещё не дослушав её, Джек потянулся к сокровищу – и едва успел отдёрнуть пальцы, когда Белая резко, наотмашь ударила.

Верней, попыталась ударить, но, по счастью, не попала.

– Больно ты торопишься, – сказала она, сузив глаза. – Кто сказал, что сокровище полагается тебе? Может, руками ты и потрудился немало, но если б не твой приятель, который нас троих обхитрил, не видать вам награды. Я так считаю, что он сокровище заслужил больше, чем ты. Верно? – и она обернулась к Сирилу.

Под ложечкой засосало от предвкушения катастрофы.

– Я не собираюсь спорить, – Сирил пожал плечами. – И, в целом, без разницы, кто возьмёт сокровище, так? Ведь коснуться его и снять проклятие можно и потом.

Белая торжествующе просияла, словно этого она и добивалась.

Джеку в лицо бросилась кровь; мертвечиной и горьким дымом запахло сильнее, чем прежде, и эта вонь даже перебила аромат свежего хлеба.

«Меня обманула Ава, меня обманул купец, и теперь я ожидаю, что Сирил, который собирался меня убить, поступит честно… Я идиот?»

– Пусть берёт, – отмахнулась Чёрная и шагнула прочь от стола. – И пусть они оба уходят. Там сами разберутся.

– Кто первый, кто первый! – выпалила вдруг Красная, потирая ладони. – Кто первый возьмёт? Кто в дураках останется? Хе-хе-хе!

Сирил потянулся к сокровищу…

И тут Джек не выдержал.

Быстрее, чем даже получилось это осознать, он ринулся вперёд в лисьем облике, на стол, расшвыривая хлеб, цапнул зубами медальон – и, взвившись почти до потолка, перескочил на подоконник.

«Опередил, опередил! – хотел крикнуть он и рассмеяться, но получилось только фыркнуть. – А теперь, приятель, можешь забирать эту золотую безделушку, я всё равно не собираюсь плясать под дудку Неблагого и участвовать в Играх».

Хотел крикнуть – но не успел превратиться обратно в человека, когда в подоконник вдруг вонзился арбалетный болт, близко-близко от морды.

Сирил стоял с перекошенным лицом и целился в него, в Джека.

«Чёрт, – промелькнуло в голове. – Я облажался».

А потом Сирил выстрелил второй раз; Джек шарахнулся и сверзился с подоконника. Попытался зацепиться, но лишь пропахал когтями борозды в дереве – и рухнул вниз.

В ноздри ударил запах болота.

Чавкнула жижа, лапы увязли, но, по счастью, неглубоко. Инстинктивно Джек метнулся в сторону, туда, где пахло чуть посуше; чудом не увязнув, добрался до мшистой кочки, сплюнул золотую безделушку и завертел головой по сторонам.

Человечьим жильём не пахло; что-то булькало размеренно и жутко, словно сама топь вдыхала и выдыхала; ухала вдали сова – там, где выщербленная луна поднималась над болезненно искривлёнными деревцами.

Ведьминого дома и следа не было.

Воздух казался куда теплее, чем в окрестностях Рога и близ Гиблого ущелья.

– Я облажался, – повторил Джек, закрывая ладонями лицо. – Идиот. Идиот!

…Белая всё-таки обхитрила его и сумела их рассорить – пусть и в самом конце.

Глава 13. ЗЫБКИЕ ТРОПЫ

Земли Эн Ро Гримм напоминали одеяло, сшитое из лоскутов – прочно, однако не без изящества, словно иголка с ниткой были в смелых и опытных руках…

Но всё-таки единым целым клочки так и не стали.

Северо-запад, близ Захолмья, точно погрузился в предзимнее безвременье. Пологие холмы, желтовато-сизо-серые; сухая трава, шелестящая, ломкая, вымерзшая; корочка льда, которая появлялась в низинах у реки, там, где вода чуть подтапливала берег; тихие, оцепенелые леса, где пахло гнилушками, хвоей и смолой, где овраги медленно зарастали колючей ежевикой, и не слышно было ни птичьего крика, ни звериной поступи… Всё словно ожидало наступления стылого зимнего сна. Чуть южнее земля оживала, наполнялась красками и звуками. Густой, ватный туман укутывал долины, рощи и города; иногда там шёл дождь, как в окрестностях Рога и Гиблого ущелья, и тогда горьковатый аромат вянущих листьев становился сильнее… А очень-очень редко можно было даже увидеть цветущий лютик или одуванчик. Пожалуй, больше всего это напоминало середину октября, когда уже рукой подать до настоящих холодов, но дыхание лета всё ещё ощутимо и зримо.

И если Захолмье и Рог хотя бы походили на одну и ту же местность, просто в разные времена года, то болота словно принадлежали другому миру.

Воздух здесь был влажным, затхлым; даже ночью от почвы исходило тепло. Джек вытянулся на спине посреди густой травы и цепких лоз вьюнка, на относительно сухом островке. Всё вокруг полнилось жизнью, бессмысленной, хищной, злой. В бочагах что-то булькало, бултыхалось; на глубине таились рыбы, чуть выше обитали тритоны, лягушки и жабы. Змеи переползали с кочку на кочку; в ветвях необхватных, расколовшихся от старости ив ухали совы, дремали в камышах журавли, сновали туда-сюда мыши, ласки и крысы…

У многих тварей глаза пылали красным, а когти были из железа.

А от некоторых пахло недобрым колдовством – или погибелью.

Насекомые роились над водой, но то и дело сквозь тучи гнуса пролетали огоньки, синие и зеленоватые; каждый был как лампа, и за сиянием смутно виднелся силуэт крылатого существа. Красивая чёрно-зелёная змея, которая проползла совсем рядом с сапогом Джека, нырнула в бочаг и сразу без плеска ушла на дно, как камень, но вскоре появилась на другой стороне, и чешуйки у неё слабо сияли. Иногда можно было заметить карлика, полощущего в воде колпак, или огромную чешуйчатую лапу, которая шарила по берегу.

Тут было опасно, да; надо было уходить.

Но Джек всё тянул.

– В этот раз я действительно виноват, – пробормотал он. – И как теперь всё исправить?

– Может, для начала перекусить? – вкрадчиво поинтересовались заросли аира.

– Чего? – недоверчиво переспросил Джек, приподнимаясь на локтях.

Заросли хихикнули, зашелестели и расступились, выпуская рослого лиса с роскошным рыжевато-красным мехом. Лис остановился, топнул лапой…

…и обернулся высоким зеленоглазым красавцем, с головы до ног облачённым в красное и багряное. Высокие сапоги с серебряными застёжками и штаны из тонкой замши, вышитый узорчатый жилет – всё это было цвета старого вина; длиннополый сюртук и шёлковый платок на шее – киноварные, а рубашка со стоячим воротником – ярко-ярко-алая. На пальцах у него сверкали перстни с рубинами, а узел платка скрепляла опаловая брошь в виде рябиновой грозди.

– Для начала надо перекусить, – повторил Эйлахан, а это был именно он. И улыбнулся: – Много раз я ошибался, много раз оказывался в дураках, но об одном никогда не жалел: о том, что поверил человеку. Или в человека. Вот и ты не жалей… Идём-ка за мной.

Джек вспомнил, как исказилось от ярости лицо Сирила, и усомнился в том, что всё решится так просто.

«С другой стороны, Сирил ведь умный парень, – подумалось ему. – А значит, ну… ещё не всё потеряно?»

Эйлахан, Король-Чародей, словно подслушав его мысли, подмигнул – и поманил за собой.