Игры с богами

Последние сутки оказались для Поля невероятно насыщенными по эмоциям, обстоятельствам, событиям и впечатлениям. И у каждого человека есть какой-то предел, за которым он начинает вести себя неадекватно. Но когда и такое поведение иссякает, дальше фантазия перестаёт работать вообще. Наверное, поэтому Поль впал в какой-то умственный ступор. Просто стоял и не знал, что сказать, что сделать и даже что подумать. Уже потом, гораздо позже, он укорял себя за такое недостойное поведение. Следовало объяснить, взять вину сестры на себя…

Хотя Надариэль и сам прекрасно знал, понимал, что к чему. Ну как может человек из иного мира, только десять минут как начавший говорить, да ещё и ребёнок, знать местные законы? Да никак!

Но всё равно Бенджамин продемонстрировал свою сердитость и присущую всем дэмам злобу. Он присел напротив замершего ребёнка и ровным голосом спросил:

– Ты что, хочешь прямо сейчас вернуться обратно к колдунам в их сети?

Этого оказалось достаточно, чтобы напугать Ласку чуть ли не до икоты. Она затряслась, замотала отрицательно головой и, ухватившись за брюки Труммера, попыталась спрятаться за него на непослушных ногах. А ей вслед понеслось наущение, совсем не для детских ушек:

– Если не хочешь, тогда всегда беспрекословно слушайся своего брата. А в присутствии таких, как я, вообще лучше помалкивай, – после чего встал, вернулся к столу и выбрал на его краю три прозрачные шкатулки. Бросил их в глубокое кресло, стоящее в стороне, и в приказном порядке «разрешил»: – Вот с этими можешь пока поиграть!

Из чего стало понятно, что он собирается заняться делом, а глупый ребёнок не имеет права при этом мешаться под ногами. И уж тем более встревать со своими неуместными, тянущими на коронное преступление вопросами.

Сообразив это, Поль вывалился из своего умственного ступора, подхватил Ласку, резко усадил её в кресло и шикнул:

– Сиди тихо! – после чего вновь повернулся лицом к Прогрессору, стараясь, чтобы дитя оставалось у него за спиной. Тот дёрнул краешком губы, больше ничем не показывая, что плевать хотел на подобные манёвры, и вновь пошёл вокруг своего рабочего стола с сонмом пробирок и кучей прозрачных шкатулок.

– Я тут припомнил, – забормотал он после очень длинной паузы, – что в предпоследней миссии ты утерял своё оружие…

Раз вопрос не прозвучал, следовало внимательно слушать и помалкивать. Хотя а’перву так и хотелось сказать: «Не потерял, а вынужденно сбросил в критический момент нашего побега!» Но здравый смысл не позволил.

Ещё одна пауза оказалась несколько короче.

– …Но раз ты старался, не щадя живота своего, я решил компенсировать тебе боевые потери. Тем более что разбойные нападения участились. Похищения людей тоже, как я слышу…

Ну да, он бы не слышал! Когда не только специальные группы Азнары Кобры занимаются устранением конкурентов на пути к наивысшему спортивному титулу. Ну и сам факт похищения баронеты Фойтинэ как раз и послужил предвестником того, что Труммер стоит сейчас здесь, радостно улыбается и благодарит за проявленную щедрость:

– Спасибо, дэм Прогрессор! Вы невероятно добры и справедливы!

Тот глянул на парня слишком иронично, но продолжил как ни в чём не бывало:

– Да и малявку тебе будет чем защитить в случае противостояния с какой-нибудь бандой. Сейчас порученец принесёт твои «глоки» и всё, что к ним полагается… А возвращаясь к другой твоей проблеме… Няню для Ласки тебе есть на что нанять?

– Никак нет! Но… я что-нибудь придумаю… У друзей займу, – сам себя обнадёживал Труммер. – Да и первую неделю, а то и две няня будет на испытательном сроке… Постараюсь её уговорить поработать без аванса. Или что-то наскребу… О! Сразу дам заявку в администрацию, что берусь за любую работу и любое сопровождение.

– Нет уж! – резко оборвал его Надариэль. – Постарайся месяц быть дома и никуда не отлучаться. Не то точно без сестры останешься. А чтобы ты бедных нянь не обманывал, да и выбрал среди них самую лучшую, я тебе небольшую ссуду дам. – Он подхватил на отдельно стоящем столике мешочек с монетами и бросил а’перву: – Лови! Потом отдашь из вознаграждения! – видя, как парень подозрительно пялится на пойманный мешочек, добавил: – Там две сотни, по мелочи хватит.

Брать ссуду у самого дэма – даже таких сказок не существовало. Так что обдумать случившееся не было резона. Поэтому Поля больше заинтриговало другое:

– Из какого именно вознаграждения мне придётся отдавать?

– Да из какого хочешь, – равнодушно пожал плечами Бенджамин. – Можешь из «десятидневного», за которым придёшь через девять дней. А можешь из «шестидневного», которое каждому из вас полагается за нашу месть колдунам.

Волна радости окатила парня с ног до головы и обратно несколько раз. Теперь уже точно глупая и счастливая улыбка изуродовала его лицо до неузнаваемости. Факт не аннулированной благодетелем награды обозначал полное решение всех финансовых неурядиц на ближайшие годы. Можно будет и нянь пяток содержать, и Ласку баловать, и Галлиарду обеспечить всем для неё необходимым. Вопрос, конечно, ещё открытый, суммы и качество вознаграждения, пока не получишь, не оценишь. Но тем не менее следовало уже прыгать до потолка от радости. Подобного подарка судьбы (это помимо того, что остался жив и заполучил себе сестру!) он никак не ожидал.

Поэтому лишь через несколько минут, когда способность мыслить вернулась в норму, до него дошла и вторая часть сделанного объявления. Вначале попытался сам проанализировать услышанное:

«Шестидневная награда – за рейд возмездия к колдунам… Правильно? Ну да… Странно?.. Ну если рассуждать вообще о странности моей жизни в последние сутки, то чего только в ней не случается. То есть за последнюю миссию мне тоже неслабо так отломится от щедрот моего основного благодетеля. Если вспомнить истории, то некоторые счастливчики после такого богатства переезжали в элитную зону Параиса, непосредственно возле Внутренней стены. Но это – ладно, там видно будет… Но почему он сказал «вам»? Что за странная оговорка? В чём подвох? Решил меня называть на «вы»? Или решил поиздеваться? А может…»

Но ничего толкового в голову не приходило. И тем не менее ослышаться Поль не мог. Как и представить себе, что дэм оговорился. Даже если такое случалось, всё делалось преднамеренно, каждое слово что-то означало, и горе тому, кто подобную оговорку неправильно интерпретировал.

Ничего не оставалось, как, деликатно подбирая каждое слово, задать такой вопрос, чтобы эта непонятная деталь разъяснилась:

– Вынужден признаться, что последние сутки не совсем благотворно повлияли на мою сообразительность. Даже высказать должным образом свою радость по поводу предстоящих награждений не получается. – Поль не забывал, что дэмы в подавляющем большинстве случаев лесть не любили. Но парочку слов, пусть и косвенно, сказать следовало. – Поэтому прошу простить меня за неуместный вопрос, дэм Прогрессор… – Не прочитав никаких отрицательных эмоций на лице Бенджамина, поощер продолжил: – Мне самому приходить за «шестидневной» наградой?

Ему казалось, что, если на него сейчас наорут или попытаются наказать за тупость, он сошлётся на то, что малышке здесь очень нравится и он мог бы явиться сюда вместе с ней. Если можно. Получалась вполне сносная отговорка.

После чего оставалось удивляться ответу:

– Конечно, сам! Сестру вообще постарайся никогда в приморский участок сектора не пускать. Запомни: никогда! И не только в моём секторе! – и настораживаться после прозвучавшей угрозы: – Иначе она может оказаться в лаборатории.