Игры с призраком. Кон второй.

— Не знаю я, а предполагаю. Разница.

— Ну, ежели вправду скумекала, порежут нас сперва, апосля тех, кто в Славле пирует, — хмыкнул.

— Ничего подобного, предупредим. Затем здесь и встали.

— Угу, — хмыкнул тихо. — Ты поди знашь, сколь их пойдет на нас?

Девушка лбом в траву уткнулась — а прав Гневомир. Всевышний, помилуй и вразуми! Об этом-то она не подумала! Гонцам уйти нужно будет дать, значит бой принять, а их всего на всего пятьдесят человек. Долго ли сдерживать будут? Полягут ведь все.

— Смертники… А ну-ка, собирайтесь в город, — прошипела парням.

— Ага, сейчас! — гоготнул Гневомир: все ему едино — что на пир, что в сечу. Погудала!

— Уходите, правда!

Миролюб вытянулся на траве, глаза закрыл — сплю, отстань! Гневомир давай опять облака рассматривать. Велимир под куст маскироваться начал, Трувояр окапываться. Не сдвинешь теперь — поздно одумалась воительница.

Глава 12

— Что происходит?! Вы что, оба сошли с ума?!! — вне себя от возмущения вопрошал Иржи Д'Анжу, сотрясая воздух газетными и журнальными экземплярами. Они пестрели снимками и статьями о недозволенном, возмутительнейшем поведении королевской четы Эштер Ланкранц. С разворота смотрела Анжина, обнимающая шею очередного любовника, Ричард, в обнимку с двумя красотками, зал `Шантале' после посещения короля и его советника, вечеринка в `Стелси', устроенная королевой.

Ричард молча смотрел на белое от гнева лицо короля Сириуса: ему незачем было знать правду, а ложь он держал в руках.

— Молчишь?!… Я больше не желаю вас знать! Забудь обо мне и Анжине передай! Она ведет себя как самая низкая шлюха! А ты даже не пытаешься вразумить ее! Общество скандализировано!

— Вразуми свою сестру сам.

— Как?!! — перекосило короля. Глаза стали ярко-зелеными. — Она не отвечает на звонки, игнорирует любые попытки не то что попенять — связаться с ней!

Ричард пожал плечами и отключил видеосвязь.

Пит, изображающий истукана во время общения королевских особ, с шумом выдохнул воздух и, расслабленно откинувшись на спинку кресла, водрузил ноги на пуф, а взгляд вперил в потолок:

— М-м, бардак на сегодня отменяется?

Ричард покосился на него и, отодвинув раскрытую перед ним папку с документами, откинулся на спинку кресла, потирая подбородок в раздумьях.

— Нет, я не против увеселительных рандеву по местным заведениям, но знаешь, лица посетителей и служащих несколько меняются, когда мы входим, это…м-м-м, уже не забавляет, Рич. В `Шантале' ты явно переусердствовал, до сих пор зал закрыт, между прочим, восстанавливают повреждения, — весело хрюкнул Пит, припоминая учиненный погром. И уже серьезно заметил. — Был бы в этом смысл. Сколько ты еще собираешься изображать буйнопомешанного орангутанга? Неделю, месяц, полгода?

— Есть другие предложения?

— Нет, но ерундой страдать, тоже знаешь, утомило. Кирилл вон делом занят, а мы…

В кабинет без стука ввалился Кирилл. Выглядел он уставшим, осунувшимся, взгляд потерял былую мягкость — стал тяжелым, у губ залегли жесткие складки.

Постоянно не досыпая, находясь в нервном напряжении и начеку, учитывая свою подопечную, Шерби мечтал тайно придушить клон или сложить свои полномочия — ни сил, ни нервов у него уже не хватало. И хоть Ричард и Пит выглядели не менее уставшими и потрепанными, но заняты они были прямо противоположным делом — портили нервы и психику другим. К данной роли Кирилл был давно готов, но ему ее упорно не давали, что вызывало долю зависти. Кто мог придумать более дикую пытку для Шерби, чем приставить его к лже-Анжине и заставить ежедневно, ежечасно наблюдать за ней — видеть облик любимой и знать, что это не она, и получать пощечины и подлые удары от пустой куклы, улыбавшейся губами Анжины. Смотрела ее глазами, и была защищена ими от гнева Кирилла.

Он чувствовал себя распятым на кресте ревности, любви, ненависти и уже не ведал, кого любит, кого ненавидит, и боялся причинить вред клону, принимая ее за Анжину, и готов был придушить Анжину, понимая, что перед ним клон. В голове смешалось от самых противоречивых чувств, что раздирали его острыми ногтями безнадежности. К тому же его сильно раздражало видимое спокойствие Пита, не говоря уж о короле. Шерби решительно не понимал, как можно сохранять безмятежность и тем более веселиться, разгуливая по кабакам и ресторациям, когда Анжина находится в опасности? Его самого извели тоска и страх за нее, и он ненавидел время, что бежало неумолимо быстро, но ни на шаг не приближало их к цели.

Он плюхнул папочку на стол, себя на стул и налив стакан морса, залпом выпил его. Бухнул стакан и обвел взглядом присутствующих мужчин:

— Что обсуждаем?

— Разгром в `Шантале'.

— А причем тут я? Мне еще в светские хроники попасть осталось, спасибо, добрые люди.

— Достала? — посерьезнел Пит.

— Не то слово. Веришь — убил бы!

— Верим, — с кивком заметили в унисон король и его друг.

— Да? — прищурился на Пита парень. — Тогда, может, поменяемся местами?

— Не-а! — покачал пальчиком тот в ответ, предупреждая — даже не думай!

— Вот так всегда: вам бублики, мне дырка от них.

— Кстати, насчет бублика, — король закрыл свою папку и кинул ее Питу. — Проверь ниточку, пока объявлен перерыв в погромах и похождениях.

— А-а и ты утомился! — поймал тот папку.

— Мне бы ваши заботы, — буркнул Кирилл.

— Что опять она устроила?

— Ничего нового: ударила жену графа Маара за то, что та не так на нее посмотрела. Исполнила танец живота на благотворительном вечере, разбила витрину ювелирного мегаса в отместку за непарный камень в какой-то то ерунде, то ли браслете, то ли подвеске. Молчу о том, что слуг и охранников бросает в дрожь от одного ее имени: Айрин и ваш повар держатся на успокоительном. И только благодаря ежедневным уговорам еще не оставили свои места. За неделю уволилось пятнадцать служащих, причем четверо с увечьями — визажистке Анжина щеку изранила…

— Как тебе? — усмехнулся Пит.

— Не смешно, — ожег его взглядом Кирилл, потрогав свою щеку с белесыми шрамами, что от ногтей лже-Анжины остались, и продолжил перечисление. — У парней из охраны на нее аллергия — только увидят — лица пятнами покрываются…

— Бурыми?

— Да, от злости. Она ж с-с-су… замечательная женщина, пройти мимо спокойно не может, как в принципе жить: то лбами сшибет, то что-нибудь стащит у одного, а другому подкинет, то флиртует, то гоняет, то приказ какой-нибудь дурной отдаст, например, сегодня Вартану приказала отжаться 200 раз. Забавлялась девочка. А последние три дня подряд охранники у меня с желудком и головой мучились. Выяснилось, Анжина поэкспериментировала с лекарствами, в кофеек, в чай подлила — не жалея.

— Откуда у нее лекарство?

— Так в медчасть напросилась — голова, дескать, заболела.

— У клона?

— Да! Сами приказали все прихоти исполнять и не перечить… Отвел я ее, следил, а все равно как-то успела аптечку Косты обокрасть. Тот заикаться начал от переживаний.

— Н-да-а, — протянул Пит.

— Вот тебе и н-да! Между прочим, ты мне должен.

— Прощаю, — махнул тот ладонью.

— Не мечтай! — вытащил из кармана рубашки прозрачный пакетик и кинул мужчине. Тот поймал и выставил перед собой, разглядывая содержимое — с десяток мелких, серебристых шариков:

— Е-ё-о! — протянул, сообразив. — Где вязла-то?

— Лучше б озаботился — за что к пращурам тебя отправить хотела? — хмуро глянул на него Ричард. — Отказал?

Пит задумчиво поерзал в кресле:

— Не-ет…

Кирилл фыркнул: двусмысленность вполне в духе Пита. Мужчина покосился на него:

— Мы просто…

— Устроили пикник в городском парке, вследствие чего наступила экологическая катастрофа, и ты отказал Анжине во втором кормлении рыб.

Тот изобразил покаяние:

— Я ж не думал, что они булочки с тмином не любят.