Игры с Вечностью

– Знаю!
– Буркнул Виктор.
– Очень мучительная вещь. Опасная.

– Ага. Да тебе ведь все равно, ты не отступишь.
– Она произнесла это не только с раздражением, но и с некоторой долей уважения.
– Эх! Озвучить, что будет дальше?

– Озвучьте.

– Итак, ты сделал выбор, и за этим следует поспешный отъезд. Вот он, видишь? Рыцарь посохов с девяткой пентаклей. Скоро уже.... Следом идут Властелин ветра... прости, рыцарь мечей и рыцарь чаш. Эти две карты означают встречу с важным человеком, очень значимым. Что дальше? Вот они, слезы и тоска, переживания и тревоги, трудности и потери, опасность, наконец.
– Палец Марины Васильевны скользил от одной карты к другой. Между ними объяснение в любви, вот эта шестерка мечей. Дальше Императрица, близкая развязка.... А за ней....
– она замолкла.

– Я вижу. Это то, о чем я думаю?

– Да!
– После недолгого колебания подтвердила колдунья.
– Именно в этом раскладе, выпадающем столь редко, это и есть наивысшая степень угрозы, и как следствие.... Да ты сам видишь.

Виктор кивнул. Перед ним, завершая все ряды карт, последними в толковании и раскладе, лежали друг с другом восьмерка мечей и старший аркан Смерть. Она скалилась безгубым черепом, обнажив в страшной улыбке все свои длинные и крепкие зубы, отчего-то не человеческие, а скорее волчьи, настолько острыми и кривыми были клыки. Ей было действительно безразлично, кого косить своим оружием, малых или старых, женщин или мужчин, это легко угадывалось в черных дырах глазниц.... У Виктора по спине пробежал озноб. Вспомнился и восковой гроб в чашке с водой, и свеча на нем. По двум гаданиям его ждала она.... Хотя, не в первый раз. Справится как-то, главное, чтобы с Анной встретиться, спасти ее от гибели. На этот раз он никому не позволит причинить ей вред. Никому.

– Я все понял.
– Произнес Виктор.
– Больше ничего не выпало?

– К сожалению.
– Колдунья развела руками.
– Я бы и рада, но только это. Так что сам теперь решай, нужна ли она тебе.

– Эх. Знаю, за гадание спасибо не говорят, но вы знаете, насколько я вам благодарен за помощь....
– Он вытащил бумажник, но Марина Васильевна огрела его таким сердитым взглядом, что Ильин поежился.

– Даже и не думай. Забудь о деньгах. Лучше, если жив будешь, загляни ко мне с девушкой, которую ищешь. Мне очень любопытно, чисто как женщине, какая она.
– Колдунья улыбнулась.
– Ради кого такой мужчина как ты рискуешь всем.

– Заеду, непременно. Мне кажется, что со мной все будет в порядке.
– Он подмигнул.
– Чтобы карты не напророчили, но я не верю плохому.

– Дай Бог. Ладно, пойдем, провожу.

Они вышли на порог, и попрощались. Азеля нигде не было видно. Виктор тихо позвал его, но никто не ответил. Он позвал громче, но ответа опять не последовало. Третий зов, но кот так и не появился.

– Ну и ладно!
– Виктор глубоко вздохнул.
– Ты не первый кто меня оставляет.

Беспокойства за животное у него не было, это не обычный кот, машина его не собьет, люди не принесут вреда, да и не потеряется как домашний питомец. Как пришел, так и ушел, в конце то концов, это же здравомыслящее существо, само выбирает с кем быть. А может, миссию свою выполнил, и Ильину больше не грозит опасность? Виктор отрицательно покачал головой, и спустился со ступенек. Может, вернется? Привык он к товарищу.

7

Азель мерной и важной поступью оставлял позади квартал за кварталом, чертыхаясь на себя и думая, как бы проскочить между... этих, ну, как их... в общем, понятно. Вылезти сухим из воды, целым из игры, которую он затеял. Нет, она началась задолго до его появления в доме Виктора Ильина, и начали ее двое, те, кто стоял выше Азеля. Один из них был его первый начальник, а второй нынешний. Само собой, кто же у демона может быть начальником? Тут и догадки строить бессмысленно, и так все понятно. В аду он погрелся прилично, это первая его командировка на землю за пятьсот лет, и то, он сам напросился на нее. По старой памяти, чтобы помочь другу. Патрон не возражал, ему очень хотелось расстроить планы противоборствующей стороны в отношении Виктора, но напрямую, тем более сам, вмешиваться в это дело он не смел, чтобы не нарушить хрупкое равновесие, устоявшееся в последнее время, ну а так, сделать маленькую неприятность.... Это, пожалуйста. Потому он и отпустил Азеля для исполнения поручений. Конечно, обо всех планах Всевышнего в отношении Ильина, ни Азель, ни его хозяин не знали, но могли догадываться, что встреча Анны с Виктором в планы Творца не входила. Поэтому кот и пришел к Виктору, чтобы помочь ему, и оградить того от смертельной опасности. Азель знал четко - его помощь имела свои границы, и напрямую отвести человека к его возлюбленной он не мог, не мог и подсказать, где та живет. Он мог лишь предостерегать от неожиданностей и давать защиту. Чем закончится вся эта история Азель не знал, он мог лишь догадываться. Да, у него был дар предвидения, но это, поистине капризное дарование показывало будущее только когда само того хотело, и заставить себя увидеть что-то про Ильина, кот не мог. Ох, нелегко же было ему. Он разрывался между страхом перед хозяином, которому хотел услужить, перед Творцом, которого боялся разгневать вмешательством в дела провидения, и сочувствием к некогда очень близкому другу в лице Виктора. Поэтому и выходило: поможешь - будет кара, а не поможешь - вдвойне, и от начальства и от совести. И не известно, что хуже. Разум искал выход, который никак не желал находиться, и ситуация складывалась прескверная. Больше всего раздражала игра по правилам, отступить от которых было равносильно смерти, не настолько Азель силен, чтобы противоречить судьбе, и быть сам по себе, независимым от чьих-либо приказов.

Игра, игра. Начало Азель помнил очень хорошо, это все происходило на его глазах, еще до рождения царя Соломона, которому пришлось потом служить.... Ладно, то уже совсем другая история, хотя поистине был легендарный человек, как столб - не сдвинешь, не своротишь. Никто ему начальником не был, сам по себе жил, и демон-кот хотел бы так же. Ох, как хотел. Чтобы его никто не трогал. И завершилась бы эта игра без вмешательства кого бы то ни было, и не находился бы сейчас посланник зла в этом городе на мокрой улице. И зачем только Виктор начал вспоминать прошлое? Живут же люди, и не помнят, кем же они раньше были, и проблем никаких нет. А Ильину начало снится прошлое. Хорошо, что только земная жизнь.... Нет, встречи с Анной судьба ему не подарит, этого быть не должно. Вот, не далее как вчера была первая ласточка, Ильин не вернулся бы с работы живым, не заставь его кот опоздать. И это только начало, чем ближе будет подходить Виктор к разгадке, тем искусней и продуманней будут ловушки. И все почему? Двое бьются из-за одного потенциального работника. Только, кому же он будет служить? Вот ведь вопрос. Один хочет получить себе Виктора обратно, и ради этого не жалеет средств, а другой покажет: вот, посмотри что творит добро, разлучает тебя с твоей судьбой, иди ко мне! А что на кону? Престиж. Земную жизнь Виктора в расчет брать не стоит, смерть - это переход в другое состояние. И только. Дали бы ему самому выбрать. Хотя, нет, такого никто не допустит. Виктор несомненно выберет Анну, а Азель знает чем это грозит....

Кот отвлекся от своих мыслей, ему захотелось пить. Что же, вот и подходящий объект, бродячий пес. Кот крадучись начал подходить к жертве, стараясь быть в тени забора. Всего-то двадцать метров, еще несколько шагов, и можно брать разгон. Но собаки - не люди, они отличаются отличным слухом, и редкой способностью предчувствовать опасность. Пес повернулся к коту, и увидел нечто такое, что заставило его с визгом кинуться прочь, набрав с места невероятную скорость. Нет, зверь не был маленьким, этот пес и сам не раз лакомился представителями семейства кошачьих, встреченными им на улице, но здесь.... Лучше было убежать, потому что такое свирепое зло, какое было в этом коте, он не встречал и у людей, отстреливающих бродячих собак. Здесь оно было иное. Кот, было, кинулся за псом, но понял, что догнать того уже не представляется возможным. Если бы он мог плюнуть, то непременно сделал бы это, но оставалось только упомянуть вслух пару знакомцев из ада, присовокупив ругательство, и отправиться в путь. Ничего, он еще напьется. А пока нужно идти к Анне. Главное, чтобы он не опоздал. Время играет против него.

Анна только что вернулась от подруги, и думала, чем бы ей заняться. Отец пребывал где-то за городом, видимо у своей очередной пассии, и поэтому скука осеннего вечера от этого только усиливалась. Выходные прошли как обычно, и во вторник она отработала первый в своей жизни полный рабочий день, в аналитическом отделе, смежном финансовому в котором друг отца, дядя Слава, был начальником. Работа как работа, сиди себе, собирай данные по финансовым потокам фирмы и передавай их дальше по цепочке аналитикам, чтобы те отсеивали полезное от ненужного и решали, куда стоит направлять инвестиции, а куда нет. Конечно, это было всего лишь мизерной частью всей работы отдела, но Анна касалась пока что только этой части, неопытного специалиста к серьезной работе не допускали.

Чтобы хоть как-то убить время, она залезла в секретер, где хранила все свои драгоценности, и достала шкатулку с колье, кольцами, серьгами и всевозможными подвесками, кулончиками и брошками. Созерцание камней всегда приносило ей спокойствие и увлекало, заставляя забыть обо всем. Перебирая каждую из вещей, она вспоминала что-то свое, событие или день, обстоятельства, при которых то или иное украшение попали к ней. Большинство купила она сама, некоторые вещи достались от бабушки по отцу, а остальное ей дарили, и не всегда в роли дарящего выступал отец. Он знал, что Анна, когда захочет всегда в состоянии купить себе любую понравившуюся вещь, и поэтому дарил редко, только что-то исключительное. Вот, например этот набор, золотое колье и серьги с великолепными сапфирами, утонченная дорогая работа. Да, есть поговорка, что лучший подарок девушке - это бриллианты, но Анна предпочитала рубины или изумруды. Ее любимым украшением стала диадема с пятью красивейшими рубинами, которую отец привез ей из Испании пару лет назад. Диадема не была литой, по виду складывалось ощущение, что она сплетена из тонкой проволоки, настолько ажурно, насколько бывает ажурной паутина. Как сказал отец, это очень древняя вещь, и ее выполнил какой-то (Анна забыла имя) ювелир еще во времена, когда весь юг Испании принадлежал маврам. Арабские мотивы, несомненно, были определяющими при изваянии этого предмета ювелирного искусства, и девушке оставалось только восхищаться техникой мастера. Узкие дуги диадемы постепенно расширялись, медленно переходя ближе к середине в сеть тонких переплетений, широким овалом, в центре которого пять крупных рубинов выстроились в цепочку по размеру, от меньших с краев до большего в центре. Чтобы понять насколько это красивая вещь, ее необходимо увидеть, я же могу только описать, и то, скупо и блекло.... Зато Анна любовалась в полной мере. Она не раз примеряла ее перед зеркалом, и диадема исключительно шла девушке, подчеркивая красоту овала лица и пышность медовых волос, но случая одеть ее еще не представлялось. Анна не принадлежала к тому типу женщин, которые увешивают себя драгоценностями по поводу и без, отчего те делаются не предметами искусства, а елочными игрушками, которых много. Она относилась к вещам просто, и считала, что носить на себе более трех украшений безвкусно, но каждый раз, когда Воскресная видела эту диадему, она боролась с диким желанием носить ее дома, просто так....

После испанского украшения взгляд Анны остановился на простеньком серебряном колечке с бирюзой, которое по своей стоимости и изяществу явно шло вразрез с остальным содержимым секретера. Она задумчиво взяла в руки это кольцо и поднесла к лицу, рассматривая. С диадемой кольцо объединяло лишь то, что хозяйка его тоже никогда не надевала на людях, но не потому, что не представилось случая, а потому что скромное украшение не подходило для торжеств. Да и не любила Анна серебро, равно как и бирюзу, но ее нелюбовь не распространялось на это кольцо. Это был подарок одного мальчишки, относящийся еще к временам, когда Анна училась в обычной средней школе, ее отец не достиг высот финансового благополучия, и что-то похожее на первую любовь вторгалось в ее жизнь. Это был девятый класс, за предшествующее лето Анна очень изменилась внешне, придя первого сентября настоящей женственной красавицей, разяще отличаясь от того сорванца в юбке, которого привыкли видеть ее одноклассники. Она сама поняла это, выхватывая краем глаз заинтересованный взгляды в свою сторону, и это было приятно. На второй неделе обучения и нашелся тот обожатель, кто подарил ей кольцо. Это был ученик той же школы, но учившийся на класс старше, симпатичный парнишка по имени Михаил. Конечно, кольцо он принес в дар не сразу, для начала заведя с ней отношения. Анна от него ничего не ждала, встречаться с ним и не думала, ей просто было интересно с этим мальчишкой, и только. Он же любил ее, безумно. Она и сама не заметила, как начала принимать его ухаживания и подобие дружбы переросло в нечто более серьезное. Это случилось уже в десятом классе. Оглядываясь назад, Воскресная и не сомневалась, что никогда не любила того паренька, но это были ее первые отношения. Да вообще, все тогда было впервые.... Вот и это кольцо он подарил ей тоже, после... я бы сказал первой ночи, проведенной вместе, но это было бы слишком поэтично. Так, после двух часов чего-то похожего на секс, примитивно-неумелого, но захватывающего сильнее, чем самые изысканные адюльтеры во взрослом возрасте, только потому, что это было впервые.

Анна улыбнулась, вспоминая этот эпизод. Подарок в честь того, что она превратилась в женщину. Романтично. Особенно романтично выглядело это тогда, когда Михаил рассказывал ей легенду о происхождении бирюзы. По его словам, на Востоке верили, что бирюзой становятся сердца влюбленных, которым не суждено быть вместе, и которые чахнут друг без друга, и именно поэтому она дарит счастье в любви. Кусочки бирюзы подкладывали в кровать к новорожденным девочкам, и те, выходя во взрослом возрасте замуж, подносили ее в дар мужу, символично даря и свое сердце.... Но это были лишь легенды и предания, в которые Анна давно уже перестала верить, хотя тогда она слушала, раскрыв от восхищения рот. Вроде бы и недавно все это было, но ей казалось, что с того дня прошла целая вечность. С Михаилом не сложилось, он переехал после развода родителей в Белоруссию, оставшись с матерью, так и не доучившись в одиннадцатом классе. Связь с ним оборвалась, хотя и не без вины Анны, которая отвечала на письма неохотно и редко, впрочем, как и на звонки, отдавая себе отчет, что временная влюбленность исчезла из ее жизни вместе с объектом, который ее внушал. Так было проще и Михаилу, который изводился по Воскресной, но потеряв ее из виду начал смиряться с судьбой. С тех пор Анна никогда не испытывала к кому-то чувств, даже отдаленно напоминающих те, что были по отношению к Михаилу, хотя парней в ее жизни было не так уж и мало. Отец с ним так и не познакомился, тогда она стеснялась, а теперь же и знакомить было не с кем.