Их любимая кукла

– А ты меня хочешь? – спрашиваю, прежде чем успеваю себя остановить.

– Сомневаеш-ш-шься? – усмехается Шоа-дар, издав шипящее рычание, и прихватив клыками мою шею. Проталкивая в меня ещё один палец. Второй рукой сжимает ягодицу, проникая пальцами в расщелину.

– А-а-ах, – с хриплым выдохом я хватаюсь за широкие плечи, чтобы хоть как-то удержаться на подгибающихся ногах. – Не знаю… просто не вижу… твоего возбуждения.

А в ответ слышу тихий смех.

– Ах вот в чём дело. Хочеш-ш-шь увидеть мой член? Может и приласкать реш-шиш-шься? М-м-м? Своими неж-шными пальчиками… или ротиком? – подняв руку к моему лицу, он проводит большим пальцем по губам, красноречиво надавливает. Показывая, какую именно ласку хотел бы получить.

Сглотнув, я как загипнотизированная теперь таращусь в серебристые глаза, рассечённые вертикальным зрачком. Не зная, что ответить. Маня не отталкивает эта мысль. Совсем наоборот, если в теории. Но я просто… не умею. И вообще никогда… а тут… не знаю, решусь ли.

– Хм. Что ж, к этому мы еш-щё придём. А пока… с-смотри, Женя, – он глазами указывает мне вниз.

Само собой я тут же послушно опускаю взгляд. Интересно же. И тут, буквально на моих глазах паховые пластины на-агара медленно раздвигаются, выпуская наружу его полностью эрегированный орган. Впечатляющий размерами не меньше, чем у змея старшего.

– Ну что? Теперь убедилась в моём ж-шелании? – насмешливо интересуется Шоа-дар. – Это всё для тебя, Ж-шеня. Прикоснись ко мне, малыш-ш-шка. Я безумно этого жажду.

Словно в подтверждение этих слов, его плоть, кажется, становится ещё больше и, дёрнувшись, приподнимается выше. Завороженная увиденным, я медленно тянусь к нему и осторожно обхватываю ладонью. Вздрогнув всем телом, Шоа-дар с шипением толкается мне в руку. Вокруг нас кольцами взвивается его хвост.

Он настолько чувствителен?

Чуточку осмелев, я изучаю на ощупь горячую головку, размазывая по ней выступившую на кончике капельку семени, затем провожу рукой по гладкому стволу с удивлением отмечая, насколько мне нравится это ощущение. Словно живой камень под нежным бархатом ласкаю. Так и хочется гладить его, ещё и ещё. Особенно, когда каждое моё действие сопровождается такой бурной реакцией. Эта власть над большим и сильным мужчиной пьянит похлеще вина.

Опустив ногу на пол, я подступаю к на-агару ближе. Не в силах противостоять потребности ощутить моего второго мужчину ближе. Прижимаюсь губами к его груди. А потом, поддавшись желанию, слизываю капли воды с гладкой кожи. Трусь щекой, слыша, как громко стучит его сердце. Снова целую, на этот раз задевая языком горошинку соска. М-м-м… И всё это я проделываю, не прекращая ласкать его пульсирующую твёрдость. Быстрее, смелее… Пока дыхание Шоа-дара не превращается в шипящие хрипы, а я, кажется, готова сама кончить от одной лишь мысли о нём внутри.

– Хватит, с-с-сладкая, – ухватив за запястье, Шоа-дар отводит мою руку. Выглядя таким голодным и хищным, что у меня ноги подкашиваются. Отнюдь не от страха.

Мне нравится быть настолько желанной. Нравится быть настолько нужной. С ним. С ними. Хотя бы так.

Дёрнув меня на себя, на-агар впивается в мой рот жёстким поцелуем. Обхватив ягодицы, отрывает от пола, распластав по своему телу. Застонав, я обнимаю его за шею, путаясь пальцами в мокрых волосах. Послушно обхватываю ногами торс, с животной страстью целуя в ответ. Чувствуя, как касается моей промежности головка его члена. Дразня. Обещая. И это последнее, что я помню, прежде все мои связные мысли окончательно растворяются в огненном шквале нестерпимого желания.

Глава 21

Как мы выбираемся из кабинки, я вообще не замечаю. Сушка и путь в спальню тоже полностью пролетают мимо моего внимания.

Целуясь, как безумные, мы просто в какой-то миг падаем на кровать, сплетаясь в клубок, сливаясь в одно. Все прелюдии кончились. Мы распалены настолько, что дышать больно. Воздух в лёгких горит. Я горю. И всё внутри сводит животной потребностью. Ощутить, принять, заполучить себе и этого мужчину.

Ведь я его сегодня едва не потеряла… а между нами ещё столько всего… непрожитого, неиспытанного… Хочу. Всего его хочу. Если не навсегда, то хотя бы до тех пор, пока могу быть с ними.

И, кажется, это желание взаимно.

Широко разведя мои ноги, Шоа-дар буквально врывается в моё тело. Срывается сразу в жёсткий ритм, буквально вколачиваясь в моё лоно. Вынуждая хрипло вскрикивать от каждого удара… умирать… сходить с ума… метаться по кровати… растворяться в болезненно сладком наслаждении, вихрями закручивающемся во мне.

Обхватив мои запястья, поднимает их у меня над головой, вытягивая в струнку и обездвиживая. Доводя искрящее во мне напряжение до предела. Кусает губы, целует подбородок, облизывает горло… и вдруг вонзает свои клыки в мою шею у основания, впрыскивая под кожу жидкое пламя. Уже знакомое, после близости с Са-ардом. Это… больно. Но и безумно сладко почему-то. Боль невероятным образом сливается с наслаждением, удесятеряя все ощущения. Ощущать в себе его член и его клыки. Невозможно. Нестерпимо. И я взрываюсь, разлетаясь на осколки в ослепительном оргазме. Настолько остром и мощном, что сознание почти меркнет.

Меня нет. Я обнажённый нерв. И рык догнавшего меня в своём наслаждении Шоа-дара лишь добавляет остроты моей собственной эйфории.

Кажется, Шоа-дар всерьёз задался целью показать, что может свести меня с ума не хуже, чем брат. Я ещё даже отдышаться не успеваю, а он уже снова целует. Губы, шею, грудь. Кусает и облизывает, не позволяя огню угаснуть. Ласкает между ног. Даже между ягодиц, трогая сжатое колечко мышц и с откровенным урчанием уверяя, что это моё местечко они с братом тоже обязательно возьмут. Со временем, а пока… «Покричи для меня еш-щё, Ж-шеня».

И я кричу. Снова и снова. Срывая голос и извиваясь в его руках, на его члене, под его мощным телом. Изнемогая, умоляя. Вновь и вновь забывая себя в разделённом на двоих безумстве.

Не знаю, сколько проходит времени, прежде чем Шоа-дар наконец насыщается и позволяет пресыщенной мне уснуть в его объятиях. Выключившись от изнеможения, я даже не замечаю, когда в кровати к нам присоединяется Са-ард.

Зато проснувшись утром, первое, что вижу, это глаза змея старшего, лежащего рядом со мной лицом к лицу. И рассматривающего меня с очень странным выражением.

Задержав дыхание, я тоже смотрю на него. Сердце, пропустив удар, пускается вскачь. За спиной ощущается большое тело Шоа-дара, даже во сне не выпускающего меня из своих рук.

Сложно придумать более располагающий к ревности момент, чем сейчас. Когда я зацелованная, взъерошенная, со следами бурной ночи на теле, лежу в объятиях другого мужчины. Но ревности я не замечаю.

Что это? Признак безразличия к ничего не значащей игрушке? Или же… для них попросту абсолютно нормально то, что между нами тремя происходит?

– Ты наш-ша, Ж-шеня, – вдруг произносит Са-ард, словно прочитав мои мысли. А может, и действительно прочитав? Я же не знаю, на что они как менталисты способны. Знаю только то, что они сами мне говорят. А говорят они мне явно далеко не всё. Вдруг этот их ментальный блок, который они мне поставили, от них самих вообще не защищает?

И он так об этом говорит… будто имеет в виду не «сейчас» и «пока ты с нами на корабле», а «навсегда». Но это ведь невозможно. Ведь так?

– Выс-с-спалась? – спрашивает змей старший, скользя взглядом по моему телу. Серебристые глаза вспыхивают откровенным желанием при виде моей искусанной шеи, потом опускаются ещё ниже, на грудь, прикрытую ладонью Шоа-дара.