Их любимая кукла
Шрифт:
– Может, – киваю неуверенно. Такое объяснение кажется вполне логичным.
– Значит, принимаем этот вариант, как с-с-самый вероятный, – подытоживает змей младший. – Надо всё обмозговать, продумать и изучить другие вероятности. И ещё нам явно придётся подумать, как оградить тебя от повторения подобных случаев, кем бы они были спровоцированы.
Надеюсь, у них это получится. От таких видений и рассудком можно двинуться.
– А что это за сигнал был утром? Что-то случилось? – меняю я тему.
– Ничего с-с-серьёзного. Бортовые системы обнаружили на наш-шем пути неизвестную аномалию,
– Нам теперь придётся дольше лететь?
– Ненамного, – обещает змей младший.
К теме изменения курса и незапланированного контакта с сородичами Чарпатчхе мы вернулись только за завтраком.
– А этот полёт не сильно повредит вашей миссии? Всё-таки время теряете, – поинтересовалась я у своих спутников.
– Если она выполнит своё обеш-щание, эта потеря будет полнос-с-стью компенс-с-сирована, – заверил меня Са-ард, пребывающий в мрачном настроении всё утро. – Впрочем, мы и без их помощи вполне способны обойтись.
А дальше время потянулось спокойно и даже рутинно. Братья занялись своими делами, а я своими. Готовка, уборка… в общем всё то, что многие считают обязанностями жены. Интересно, у на-агаров тоже так? Или это вообще обязанности служанки… или домашнего биосинтезоида, например? Такого, как я...
Стараясь не загоняться на эту тему, я даже мысленно посмеялась над собой. Невесело, но уж как получилось. Для карьеристки мамы я с довольно юного возраста была той, на кого можно свалить ненавистные домашние обязанности. И теперь вот для своих инопланетных любовников тоже делаю то, что они с высоты своего мужского на-агарского положения делать не желают.
Не то, чтобы я роптала. Всё-таки сама вызвалась этим заниматься, в благодарность за помощь с возвращением домой. Да и должен же кто-то этим заниматься. Почему бы и не я.
Но после вчерашнего дня меня всё чаще начала посещать мысль, что я хотела бы чего-то… большего. Стать чем-то большим, чем продолжением мамы, которая по-прежнему считает возможным вмешиваться в мою жизнь и диктовать мне, кем быть и как жить… когда вернусь, по крайне мере. А пока… хочу значить для моих на-агаров больше, чем просто постельная игрушка с функционалом поварихи и уборщицы. Я безумно хочу, чтобы они во мне увидели кого-то равного. Как Са-ард вчера.
Я ведь могу. Могу всё, что захочу. Даже космическим кораблём управлять могу.
День пролетел совершенно незаметно, растянув время, как безвкусную жвачку. Я больше ничего необычного не видела. С Са-ардом и Шоа-даром на эту тему больше не разговаривала. Хотя пару раз замечала, как они что-то крутят и меняют в настройках системы безопасности корабля. Кажется, бывшую комнату Шоа-дара окружили ещё каким-то дополнительным излучением.
Время, отсчитываемое бортовыми системами, уже близится к вечеру. Так что я отправляюсь в комнату управления, чтобы спросить, когда мои хвостатые попутчики соизволят поужинать.
Однако выйдя из пищевого отсека, я понимаю, что Са-арду с Шоа-даром, кажется, вообще не до еды сейчас. Они оба озабоченно кружат возле стола, вчитываясь в поступающие данные и изучая высвечивающуюся
в разных окнах информацию.Над столом опять развёрнута голограмма, изображающая какой-то сектор космического пространства. И при одном взгляде на неё, я оцепенело замираю.
Слишком знакомыми кажутся эти звёзды, эти… астероиды.
– Вы нашли их? – выдавливаю хрипло.
– Ты о чём? – бросает на меня короткий взгляд Са-ард.
– Эти астероиды. Я их видела. Вы как-то нашли это место? – поясняю, обхватив себя за плечи и подходя ближе.
Оба на-агара удивлённо замирают. А потом одновременно поворачиваются ко мне.
– Ты уверена, что видела именно эти? – прищуривается змей старший.
Вот пока он не спросил, была уверена. А теперь…
Сжав губы, подступаю ещё ближе, всматриваясь в гигантские глыбы, парящие в пустоте.
– Можно? – киваю на стол и панели управления.
Шоа-дар приглашающе ведёт рукой. И я, пользуясь его разрешением, принимаюсь сама вертеть изображение, меняя ракурсы, изучая и выискивая доказательства, что мне не показалось. В какой-то момент увеличиваю голограмму настолько, что теперь она практически повторяет увиденное мною утром. Вместо комнаты управления нас теперь окружает космос и парящие в нём камни.
– Это скопление звёзд я точно видела, – тычу пальцем в мерцающие полупрозрачные огоньки. На-агары молча наблюдавшие за мной всё это время, подползают ближе, чтобы рассмотреть то, что я показываю.
Снова смещаю ракурс… и душу пробирает ознобом, когда голограмма в точности повторяет моё видение. По крайней мере, до момента появления твари.
– Этот астероид я точно видела, – хрипло выдыхаю, наблюдая, как мимо нас проплывает каменная глыба. – Он похож на громадную утку, я запомнила его. И этот тоже. Это они… точно они. Я видела всё это. И та жуткая тварь приплыла откуда-то оттуда, – указываю подбородком в ту сторону, где в моём видении царила беспросветная тьма, а здесь, на голограмме, клубится какая-то странная дымка.
Дрожа всем телом, облизываю пересохшие губы. Оглядываюсь на своих попутчиков. Так хочется снова спрятаться у кого-то на груди. Но на-агары выглядят мрачными и сосредоточенными. Кажется, я их в очередной раз ошарашила.
– Мож-шет, наша Ж-шеня тоже прорицательница? – произносит Шоа-дар, бросая взгляд на старшего брата.
– Прорицательница? – округляю удивлённо глаза. – Тоже? А кто ещё?
– Расскажем, когда вернёмся, – отрезает Са-ард, на корню пресекая развитие темы. – Насчёт Ж-шени, возможно. Но всё ж-ше я склоняюсь к мысли, что это видение принадлежало не ей, а наш-ш-шей пассажирке. А Ж-шеня его каким-то образом перехватила.
– Либо личинка ей это видение показала. По проторенному пути, – щурится Шоа-дар, практически подтверждая мои утренние мысли по этому поводу.
– Тогда у нас-с-с проблема, – играет желваками змей старший.
– С-с-связь? – вскидывает брови младший.
– Да. Притом такая, какую даж-ше я не могу уловить.
– Значит, надо попытатьс-ся объединиться…
– Стойте, стойте, – вскидываю я руки. – Вы о чём вообще? Какая связь?
– Ментальная. Между тобой и Чарпатчхе, – словно ребёнку малому объясняет Шоа-дар.