Их жаркий ноябрь

Я закусила губу. Как объяснить ребенку, что дядя, к которому она так доверчиво забралась на руки, — самый страшный человек в городе? Как объяснить, что ему приписывают жуткие преступления, и у него столько денег, что он может купить все, что пожелает? Даже наши с Евой жалкие жизни?

— Я приглашаю, Анна, — твердо произнес Константин. — Раз уж я вмешался в вашу жизнь и поставил в неловкое положение, позвольте сделать подарок девочке. Вас это ни к чему не обязывает, поверьте. Просто… позвольте своей дочке побыть счастливой. Мы пообедаем там, где она хочет, а потом я отвезу вас домой.

Подошел ко мне ближе и аккуратно застегнул пуговицы на моем пальто.

Я растерянно следила за его пальцами. Серебряная печатка с деликатными графичными узорами, украшенными бриллиантами на безымянном пальце правой руки подчеркивала брутальность владельца. Взгляд серых глаз прожигал насквозь. Аромат истинно мужского парфюма вызывал головокружение.

— Пожалуйста, — приблизившись настолько близко, что я перестала дышать, мягко произнес он.

— Вы обещаете, что с моей малышкой ничего не случится? — чувствуя, как сердце бьет набатом в виски, выдавила из себя вопрос я.

— А что с ней может случиться? — приподнял бровь Константин. — Мы пообедаем вместе, только и всего. О наших личных делах поговорим позже.

— Ладно… хорошо… — кажется, я сошла с ума, соглашаясь. Но мне казалось — если откажу ему, будет еще хуже. Константин был монстром, но почему-то я чувствовала — он не станет мне лгать. Ему просто хочется сделать приятный сюрприз моей дочери, которая так наивно доверилась его обаянию.

В МакДоналдсе было шумно. По субботам обычно всегда много посетителей. Нам повезло — освободился столик рядом с входной дверью, и я быстро нырнула на свободное место.

— Пойдем на кассу, Ева, — Константин взял мою дочку за руку. — Выберем тебе обед.

— А игрушку можно? — с надеждой посмотрела на монстра Ева.

— А здесь продают игрушки? — удивился Константин. И мне сразу стало ясно, что у него никогда не было детей.

— Даже шарики дарят, — сообщила я.

— Ну, тогда идем, — подмигнул Еве Покровский.

Улыбнулась, не удержалась. Слишком забавно они смотрелись у кассы в очереди — Ева и огромный монстр в стильном кашемировом пальто.

Они вернулись с целым подносом еды.

— Скупили все, что было в меню? — усмехнулась я.

— Просто мы не спросили, что ты будешь. А кричать через толпу было неудобно. — Константин приземлился напротив нас с Евой и принялся раскладывать коробки с гамбургерами и картошку.

Этот переход на «ты» всколыхнул тревогу. Я боялась этого «ты» — ведь оно запускало свои ледяные щупальца в мою душу, и та начинала откликаться.

— Мы сходим руки вымыть, — выдавила из себя. Поднялась из-за стола и потащила Еву в дамскую комнату.

Когда мы вернулись, Константин задумчиво пил кофе из бумажного стаканчика.

— Знаешь, Анна, я передумал, — скользнул по мне взглядом он. — У нас с тобой ничего не выйдет. Извини, что испортил вам с Евой праздник и дал повод для сплетен.

Я растерянно подняла на него глаза.

— И лучше тебе уехать из города. Возвращайся с дочкой к родителям. Здесь ты больше не найдешь работу, твой бывший работодатель об этом позаботился.

Натянуто улыбнулся, допил кофе и подмигнул Еве.

— Не скучай, малышка.

Поднялся из-за стола и положил на поднос пятитысячную купюру.

— Прощай, Анна. На деньги купи вам еду и заправь машину. Этого должно хватить.

Развернулся и быстро зашагал к выходу сквозь толпу желающих поесть гамбургеры.

Я сидела и ошеломленно смотрела в обтянутую кашемировым пальто широкую спину. Константин растворился в толпе, а меня пронзила горечь потери. Что-то едва уловимое шевельнулось в сердце и тут же померкло. Теперь я не хотела, чтобы он уходил. Но он решил по-своему. Оставил меня одну накануне ноября.

??????????????????????????

Глава 10

На город опустился вечер. Ева смотрела мультфильмы по телевизору, а я мерила шагами кухню, смотрела в окно и курила у открытой форточки. Я не находила себе места.

Если Константин прав, мне нечего делать в городе. Мой муж растворился в закате, а без работы ипотеку и все счета я не потяну. В родном городе есть, где жить, пусть всего лишь двушка на четвертом этаже девятиэтажки, но мама и папа меня не прогонят. Поищу работу по профилю, глядишь, все наладится.

Затушила сигарету и набрала номер телефона матери. Рассказала все, как есть.

— Возвращайся, что-нибудь придумаем, — вздохнула она. — Я скажу папе, что ты завтра будешь дома. И подай, наконец, на развод. На черта тебе такой муж?

— Я считаю, что у меня больше нет мужа.

— В паспорте стоит печать о браке. От нее надо избавиться.

— В суде госпошлину надо платить, а мне нечем.

— Не затягивай с разводом, Аня. Денег он не дает, дочкой не занимается.

— Ладно, ладно…

До позднего вечера я собирала вещи. Поместятся ли наши с Евой шмотки в багажник моей машины?

— Возьмем самое нужное, а за остальным я вернусь на выходных. В конце концов, летние наряды вряд ли понадобятся нам до поздней весны, а на носу зима, — мысли вслух. Но Ева сосредоточенно таскала за мной следом своих кукол и мягкие игрушки.

— Положи самых нужных в свой рюкзачок, — командовала я.

— И сервиз для кукол, мама?

— И сервиз.

— А карандаши?

— Карандаши тоже клади.

Треск ломаемой входной двери раздался внезапно. В следующие три секунды она просто слетела с петель и с грохотом повалилась на пол в прихожей.

Ева, вздрогнув, бросила игрушки и кинулась ко мне.

Я с ужасом смотрела на четверых мужчин в черных масках с автоматами.

— Где фотографии? — ткул дуло автомата мне в горло один из них.

— Какие…фотографии? — едва слышно прохрипела я и заслонила собой дочь.

— Которые этот ублюдок обещал отдать очень нехорошим людям!