Икосаэдр 2.0

— Книги. Я учусь по ним. Можешь взять себе часть на память.

На стене Пуся замечает изображение женщины, нарисованное толченым кормом на склеенных вырванных листочках из книг.

— Кто?

— Моя жена. Умерла пять лет назад. Подавилась кость, я не сумел…

— Жалко.

В третьей комнате обнаруживается стол с парой стульев, холодильник и индукционный чайник — Пуся с трудом вспоминает названия этих предметов — и Моисей предлагает ему сесть. На стене другой портрет — какого-то несимпатичного худого мужчины в очках, большой, с рваным краем.

— Кто?

— Стивен Хокинг.

— Тоже жена?

Моисей смеется.

— Ха-ха! Каков юмор шутки!

Из холодильника Моисей достает несколько банок и бутылок.

— Ешь и пей.

— Жена… Каково с ней?

— Хорошо. Ты взрослый человек. Тебе тоже нужда жена.

Пуся кивает.

— Но как?

— Необходимо делать пи-пи все вокруг, и они поймут, и купить тебе жена.

— Да делал я. Не помогает.

— Я придумаю кое-что. Пока ешь, сходи в душ и ложись спать.

* * *

Странно, но никто из хозяев не обращает на них внимания весь вечер. Даже сама Хозяйка всего один раз заглянула в люки на крыше домика Моисея и прощебетала что-то. Ночью Пусю будят толчком в бок.

— Идем. Я покажу что-то.

Они идут на кухню и отодвигают холодильник. Внизу, в расковыренной плитке виднеется отверстие.

— Осторожно, высоко. Ножка э… клетки. По ней.

Они сползают по ножке вниз. Без обуви пол обжигающе-горячий, но Пуся терпит. Хозяева спят, завернувшись в кокон-гамак.

— Смотри, — Моисей указывает на полупрозрачную пленку-окно мусорного лифта над пятиметровым столом. — Нам необходимо туда.

— Офигеть! Высоко как! Не, я не полезу.

— Идем. Ты суметь. Я знаю путь.

Любопытство побороло страх, они идут к столу и вдвоем с трудом отодвигают тяжелую лифтовую дверцу из мягкого, скользкого на ощупь материала.

— Лезь по полкам! По полкам наверх! Там есть вентиляция дыра.

Полки, скорее похожие на сетчатые гамаки, полны каких-то сырых и дурно пахнущих предметов. Не то еды, не то специй, не то духов и ароматизаторов. Часть из них шевелится, Пуся брезгливо отряхивает ноги и вытирает руки об одежду, но наверх все же залезает первым, помогая залезть и Моисею.

Они стоят перед колышущейся пленкой. Пуся замахивается, чтобы прорвать ее, но Моисей хватает его за руку и начинает колдовать с панелью вызова лифта. Наконец, с легким хлопком мембрана мусорного лифта раскрывается.

— Ого! Круто! Научи?

— Потом. Успеем. Наверняка они улетать не на следующий день. Прыгай!

Они прыгают на платформу, и Моисей командует держаться за край. С огромным ускорением платформа несется куда-то далеко вниз и бросает их на смердящий пол. Пуся промаргивается, чихает и видит в отдалении, за кучами разлагающегося мусора какие-то огни.

— Вон они, идем.

Пуся слышит голоса людей, он держится сзади и боится, хоть и доверяет своему старшему товарищу.

— Moses! It’s Moses! — слышатся голоса.

Вскоре незнакомцы обступают их двоих. Их около десятка, они разного роста и цвета кожи, в лохмотьях и обертках от еды. В их руках самодельные копья и факелы. Пуся с удивлением и странным чувством в груди видит женщин и детей.

— Moses, Moses! Lead us to Promised Earth! — хором говорят они, подходят и касаются Пуси и Моисея.

— Tribe mine! Take a look at this child, my sons!.. — Моисей садится на корточки и начинает долго и монотонно что-то рассказывать своим адептам. Потом хватает Пусю за руку, подводит к самому высокому и крупному из них, заставляет опуститься на колени и говорит:

— Я называть тебя Адам. Ты не Пуся, ты Адам.

Одна из женщин берет его за руку и отводит в сторону, за кучу из объедков. Адам с трудом снимает свой розовый комбинезон. Они говорят на разных языках, но любят друг друга.

Возвращение обратно Адам не помнит.

* * *

Проходит пара лет. Он снова Пуся. Хозяйка несет Пусю в сумке по странному месту, полному запахов, криков и цветов.

— Help me! — слышит он знакомый язык.

Женский голос. Это как раз то, что ему нужно. Мельком во время разворота сумки он видит в окошко крохотное голое тельце за толстыми бамбуковыми ветками. Пуся начинает отчаянно трясти сумку.

— Эй! Хозяйка! Ее! Купи ее! Или как там у вас это называется! Возьми!

— Пусечка! Чего ты разбушевался! — слышится голос Хозяйки. — Мама, давай возьмем ему самочку? Уже пора, а то он совсем одичает.

— Help me! — снова кричит самочка.

— I’m here! — кричит Пуся. Теперь у него в клетке есть книжки и ноутбук, он выучил пару других языков.

— Нет, эту самочку очень сложно будет содержать. Давай лучше возьмем вот такого. Как думаешь?

— Такого? А что, неплохо. У меня будет черненький и беленький.

Через некоторое время замочек сумки приоткрывается, и с небес почти на Пусю падает что-то небольшое, живое и вонючее. Следом добавляется еще пара предметов — матрас и какие-то мешки. Пуся привыкает к освещению и рассматривает незнакомца.

— Hello! — слышит он писклявый голос. — I’m Musya!

Муся оказывается карликом-негром. Он знает еще меньше слов, чем Пуся, по дороге домой он рассказывает свою историю — двадцать шесть лет, родился в магазине, жил у какого-то парня, который приучил его к копрофилии и прочим извращениям. Пуся понимает, что время пришло, молчит и вспоминает наставления Моисея.