Иллюзия любви

Его Величество король Луи прибывал в прекрасном распожении духа. Ему было около тридцати лет, и это был красивый мужчина с чувственными губами и выразительными глазами, с воистину королевскими манерами и тонким вкусом. Он умел нравиться, а в его остром уме, достойном лучшего применения, Рауль неоднократно убеждался. Если бы король захотел править самостоятельно, а не вести праздный полный любовных похождений и развлечений образ жизни, наверняка он справился бы с ролью не хуже, чем любой его протеже. Но вместо него царил кардинал Флери, поощрявший всеми силами церковь, Луи же полностью доверял своему бывшему воспитателю, и на дела королевства ему по большому счету было наплевать.

Камзол на короле был того же цвета, что и на Рауле. Рауль поздравил себя с удачным выбором, потому что Его Величество тут же расцвел улыбкой и заметил, что Рауль тонко чувствует его настроение. Это было высшей похвалой, что вместе с улыбкой Мари-Анны де Ла Турнель, давало надежду на удачный исход его дела.

— Я слышал, вы женились, Рауль, — проговорил Луи, когда Рауль немного расслабился.

— Так и есть, сир, — он поклонился, — я недавно женился.

— На девушке, которую я избрал для себя, — Луи склонил голову на бок.

Глаза его внимательно смотрели на Рауля. Тот секунду раздумывал, а потом кивнул:

— Да, сир. Я женился на Аделаиде де Ле Дор.

— Мари-Анна говорит, что женились вы по страстной любви.

Рауль опустил голову, изображая покорность. Луи не любил строптивого поведения, а угодить ему сейчас было вопросом жизни и смерти. То, что король хорошо его принял, не означало, что настроение Его Величества не изменится.

— Любовь это то, что мы ценим больше всего на свете, — продолжал Луи, — ведь жизнь и дана нам, чтобы испытывать любовь.

— Я действительно влюбился в эту женщину, — сказал Рауль, когда возникла пауза.

Король усмехнулся. Было видно, что весь этот разговор ему неприятен, но он старается сдержать прорывающийся гнев. Если бы не Мари-Анна, Рауль был уверен, голова бы его полетела с плеч раньше, чем настало бы утро следующего дня.

— Да, эта женщина очень красива, — пропела Мари-Анна поднимаясь с кресла и подходя к Луи. Видимо, она тоже почувствовала высочайший гнев. — Наш Рауль не сумел устоять.

— Он пошел против моей воли, — Луи посмотрел на фаворитку, вдруг смутившись.

Мари-Анна заулыбалась.

— Это смелый поступок, — сказала она уверенно, — очень смелый.

И ей, и Раулю было хорошо известно, что Луи в подданых ценит не только покорность, но и смелость.

— Но это государственаня измена, — развел руками король.

— Зато это верность своему сердцу, — мадам де Ла Турнель положила ладонь ему на плечо, — я уверена, что вы бы поступили точно так же.

Повисло молчание. Рауль стоял, смотря на собственные туфли с золотыми пряжками и на наборный паркет малой королевской гостиной. Стены тут были обиты цветастым шелком, на фоне которого терялись даже самые яркие женщины. Он сжал губы, чтобы не ответить, и молча ожидал своей участи.

— Вы же родились на острове Карабос? — вдруг спросил Луи.

Рауль медленно кивнул:

— Да, сир.

— Недавно скончался губернатор этого острова. Я уверен, что вы сумеете справиться с нашим флотом в Карибском море, и наши южные земли будут в надежных руках, — король поднялся и прошелся по комнате, — уверен, что вы соскучились по родным местам.

Рауль поднял голову.

Ссылка? Он был готов к смерти и тюрьме, ссылка же не будет длитсья вечно. Он опустился на одно колено, склонив голову еще ниже.

— Благодарю за высочайшую милость, сир, — сказал он, сдерживая ликование, — и прошу только об отсрочке.

— Отсрочке? — удивился Луи.

— Моя жена ждет ребенка. Я не хочу тревожить ее, пока ребенок не родится.

Повисло молчание. Казалось, Раулю удалось удивить даже Мари-Анну, которая смотрела на него, выпучив глаза.

Луи подошел к Раулю.

— Поднимитесь, граф, — сказал он жестко.

Рауль медленно поднялся с колен. Казалось, Луи передумает и вместо ссылки в родные края, Рауль окажется в Бастилии. Но Луи поднял руку и вдруг размахнувшись влепил ему пощечину.

Рауль с трудом устоял на ногах, но промолчал, сдерживая гнев.

— Убирайся, — Луи обернулся на Мари-Анну, которая стояла, закрыв рот руками от испуга, — Мари, проводи его. Вернешься за бумагами, когда твоя жена будет готова родить. И чтобы я больше ни тебя, ни ее никогда не видел!

Губы дрожали от желания выссказать все, что в этот миг билось в его голове. Рауль поклонился, но поклон вышел каким-то клоунским.

— Благодарю, сир, — сказал он и закусил губу.

Мари-Анна потянула его к двери. Аудиенция была окончена и окончена навсегда. В Версале его больше никто не ждал. Весь мир, который когда-то казался сосредоточен именно тут, в утонченных интерьерах среди зеркал от пола до потолка, позолоты и хрусталя, рассыпался у него на глазах, исчезая вместе с появлением невыносимого желания сказать Луи все, что он о нем думает.

— Я уверена, что это лучшее, что могло случиться, — мадам де Ла Турнель вытащила его за дверь, — Рауль, ты мог бы и промолчать про беременность этой девки! Я с таким трудом уговоила Луи отпустить вас с миром! Как, как ты додумался до такого? Ну уплыли бы сейчас, подумаешь, потеряла бы она ребенка, но ведь ты мог потерять жизнь!

— Возможно, жизнь этого ребенка важнее моей, — прошипел он, с трудом обретая возможность говорить. Его все еще душил гнев, который требовал выхода наружу.

— Рауль, — Мари-Анна сжала его руку, — ты сам влез в эту историю, никто тебя не заставлял жениться на красотке! Луи был очень добр, да и с голубым камзолом ты ему угодил. Надел бы красный, не ушел бы сейчас живым из Версаля.

Рауль прислонился к стене, переводя дух.

— Я поеду, мадам, — сказал он наконец, — и благодарю за помощь.

Она усмехнулась.

— Ну, тут мы в одной лодке, — голос ее стал певучем, — и я не менее благодарна вам за то, что вы устранили эту красотку. Не уезжайте сейчас из Парижа. Подождите неделю, но не являйтесь в Версаль. Возможно, ваше присутствие понадобится. Когда же уедете, оставьте мне адрес. Если случится что-то важное, я вам сразу же напишу.

Мари-Анна коснулась пальцами его щеки и упорхнула, будто растворилась в белом облаке своего платья. Рауль смотрел ей в след. В душе все еще клокотала злость, хотя он прекрасно понимал, что Луи проявил к нему милосердие. Ему было тяжело проглотить оскорбление, которое в другом случае он смыл бы кровью противника. Он хорошо понимал, что должен быть благодарен королю. Положив руку на эфес шпаги, Рауль медленно побрел по коридору, чувствя, как опухает щека, и прощаясь с Версалем навсегда. Сплетники уже тут, смотрят на него. Он усмехнулся. Да теперь это все уже не важно. Сплетни, интриги... он потопил сам себя и скоро отправится на Карабос, где стоял отцовский дом, и где он не был последние семь лет. Как скоро Луи соскучится по нему и призовет обратно? Возможно, никогда. И Рауль навсегда останется губернатором далекого забытого Богом острова.

Его утешала мысль, что рядом с ним будет его жена Аделаида. Та самая, которая стала яблоком раздора в Версале, никогда так тут и не побывав.

Глава 12, где Аделаида выходит из одного замка, а приходит в другой

Послушав Мари-Анну, Рауль оставался в Париже в течении десяти дней. Лишившись расположения монарха, неожиданно он оказался лишенным всего, что было ему дорого и ценно. Его стол, обычно заваленный приглашениями и письмами, теперь оставался пуст. К нему ни разу за это время не явился гонец из Версаля, и даже Мари-Анна ничего не написала. Друзья, коих всегда у него было много, куда-то исчезли и не стремились увидеться с нем.