Иллюзия

Утро. Елизавета начала быстро собираться, чувствуя какое-то радостное возбуждение. Наверное, потому, что тяжелая и большая работа уже сделана, и сейчас она получит хорошие деньги, на которые сможет купить многое. Надела старенькую шубку, на тщательно причесанную головку – меховую шляпку, в руки взяла муфточку, но потом передумала, оставила ее, решив, что сегодня она будет только мешать. Взглянула на себя в зеркало, чтобы проверить, все ли в порядке. Из зеркала на нее смотрела очень даже симпатичная девушка.

Чтобы сэкономить, Лиза прошла несколько улиц пешком, от нетерпения не заметив, что ускорила шаг и почти бежала. Вот этот дом и арка. Она оказалась во дворе. Поднялась на третий этаж и только хотела нажать на кнопку звонка, как услышала, что ее кто-то резко и отрывисто окликнул по имени. Она вздрогнула, повернулась на звук, увидала, что противоположная дверь была слегка приоткрыта и оттуда ей делали знаки. Когда оказалась в темном коридоре, Лизе горячим шепотом сообщили, что хозяина квартиры, который и был заказчиком этой работы, ночью арестовали и увезли. И от греха подальше она должна незаметно уйти и больше сюда не приходить. С этими словами ее вытолкали обратно на площадку. Лиза мельком взглянула на заветную дверь, заметила, что она действительно опечатана. Девушка быстро пролетела все марши лестницы, ее щеки полыхали. Чувства захлестывали. Что делать? Теперь этот большой и тяжелый сверток с тщательно выполненной работой ни на что не годится, разве что растапливать печь. Где теперь взять столь необходимую сумму денег? Продать нечего. Разве только любимую машинку?

«Согопа» сиротливо стояла на столе перед окном, она уже чувствовала, что сейчас покинет этот дом, где ее любили, ценили, и она очень помогала двум несчастным женщинам выживать в столь непростое время. Лиза последний раз нежно погладила кругленькие клавиши и, решительно вытащив из-под стола футляр, аккуратно поставила туда машинку.

Елизавета стояла у прилавка комиссионного магазина и горячо уговаривала приемщика взять машинку, на что тот, видя перед собой кисейную барышню из «бывших», ломался, чтобы как можно больше сбить цену. Она же решила для себя, что не уйдет отсюда без денег.

– Вот посмотрите, как она чудесно работает, – и, вставив в каретку чистый лист бумаги, одним движением напечатала слово «ЗИМА». Препирательства продолжались бы очень долго, если бы не один господин, который стоял в отделе живописи и вначале не обращал на них никакого внимания, вдруг решительно подошел к ним. Посмотрев внимательно на девушку и приподняв шляпу, представился:

– Акимов Николай Павлович. А вас как величают, мадмуазель?

– Елизавета.

– Лизонька, а вы не будете против, если я у вас куплю эту машинку?

– Конечно же, нет. Она очень хорошая. Вы не пожалеете, – обрадовалась Лиза.

– Да, я вижу. Я беру у вас ее, – и при этих словах он вытащил из кошелька все деньги, которые у него были, и передал девушке. Продавец, увидав сумму, невольно приоткрыл рот от удивления.

– Это очень много, – прошептала Лиза.

– Нет, это не много за ТАКУЮ машинку!

P.S. Чутье Мастера не подвело, известный деятель искусств, режиссер и театральный художник Николай Павлович АКИМОВ долгое время работал на пишущей машинке «Согопа», затем подарил ее драматургу Евгению Львовичу ШВАРЦУ после премьеры их совместного детища, спектакля «Тень», а драматург, в свою очередь, отдал ее поэту и земляку Николаю Алексеевичу ЗАБОЛОЦКОМУ.

Вот так простая пишущая машинка связала людские судьбы…

Сейчас она на заслуженном отдыхе и является экспонатом за инвентарным № СИЛМ 2222-а Сернурского историко-литературного музея Республики Марий Эл.

ФРИДРИХ

Это был большой рыжий кот, и звали его Фридрих.

Но расскажу с самого начала. Была весна, и наконец-то случилось то, о чем долгие годы мы мечтали и говорили – нашу коммуналку наконец-то расселили. Нам досталась двухкомнатная квартира на окраине города, у самой кольцевой дороги. Семья была «на седьмом небе» от счастья. Своя кухня, ванная и особенно туалет. Очень уж запомнились очереди в этот «уголок задумчивости».

Когда погрузили все вещи и сели в машину, кто-то вспомнил, что в новую квартиру непременно надо въезжать с кошкой. Что делать? Где взять? Мой друг по играм и уже бывший сосед по коммуналке, Мишка, сказал:

– Подождите. Знаю где взять. Сейчас принесу, только не уезжайте!

Исчез, словно его ветром сдуло.

Ждать практически не пришлось. Ровно через десять минут он уже стоял у машины, и в руках держал совсем маленького котенка рыжего цвета. Протягивая маленькое солнышко мне, сказал:

– На. Держи на счастье. Это в подвале кошка родила. Их там много. Взял наугад.

Три сердца бились учащенно: мое от предвкушения счастливой жизни в новой квартире, у Мишки – от расставания со мной, и у маленького котенка – от испуга и холода.

Открыли дверь в наш новый дом и посадили бедного, ничего не понимающего котенка за порог, он потоптался, потоптался и, свернувшись клубочком, заснул от всего пережитого прямо у порога. Пришлось взять его на руки и обнести все новое жилище спящим котенком. Обряд был совершен.

Затем выяснилось, что он настолько мал, что самостоятельно еще не может питаться. Пришлось кормить через пипетку и по часам.

Через некоторое время поняли, что котенку явно недостаточно одного молока, и решили на свой страх и риск подкармливать его взрослой пищей.

Это был крохотный кусочек отварной курицы. Когда его поднесли к носу малыша, и тот почуял вкусный запах, он, не раздумывая, открыл свой крохотный ротик и тяпнул острыми зубками и курицу и мой палец. Я от неожиданности и боли завизжала. Фридрих не испугался. В нем заговорил вековой инстинкт. Подняв хвост трубой и крепко держа «добычу» в зубах, часто перебирая крохотными лапками, понесся со страшной скоростью под кровать, чтобы никто не отнял и не помешал есть. Через минуту из-под кровати мы услышали еще неумелое, но уже достаточно громкое урчание хозяина дома.

Вкусив настоящей пищи, наш котенок наотрез отказался от молочной кухни и полностью перешел на серьезные продукты, желательно в сыром виде, при этом стал расти как на дрожжах. Он перегнал своих ровесников вдвое. Мы начали беспокоиться, а кто у нашего Фридриха папа? Кот отрастил огромные уши с еле заметными кисточками и приличные усы. Большие, цвета янтаря глаза сияли на его наглой морде. Сам же он из откровенно рыжего котенка превратился в кота в бежевую полоску. Его нежное котячье «мяуууу», превратилось в какое-то утробное, ранее неслыханное «вауууу». Рычал совсем не по-кошачьи, а уж про мурлыканье мы и вовсе забыли. Перелистав Брема, я пришла к выводу, что у нас живет явный гибрид домашний кошки и камышового кота.

Пришла первая весна. Март. У Фридриха взыграли гормоны. Весь дом перестал спать по ночам. Через несколько дней под нашей дверью я нашла записку, в которой прямым текстом говорилось, если мы не примем меры к нашему «чудовищу», то за последствия автор не отвечает, и он уверен, что любой суд его оправдает.

Настала ночь. Фридрих подошел к входной двери и начал точить об нее свои «недетские» когти, сопровождая это такими руладами, что я поняла: анонима записки точно оправдает любой суд. Сознавая серьезность ситуации, я приняла решение отпустить котика на свободу, не особо надеясь в дальнейшем на встречу. Вряд ли в любовных играх Фридрих запомнил бы обратную дорогу домой. Я с чувством поцеловала наглую рыжую морду своего горячо любимого кошака и открыла дверь. Он же с такой скоростью исчез, что я даже засомневалась в том, действительно ли он ушел.