'Илы' летят на фронт

Теперь, когда три прошедших десятилетия очистили описываемые события от шелухи "мелочей", план перебазирования нашего завода предстает во всем своем величии. Сейчас и сам план и его исполнение вполне понятны в своей четкой осмысленности и абсолютной необходимости.

В те времена, честно говоря, такого ощущения не было у многих из нас. И тем большая заслуга партийной организации и руководства завода, на мой взгляд, заключается в том, что они не допустили в коллективе паники, хаоса, неорганизованности.

Мы часто и справедливо вспоминаем истину, что в любом деле главное это люди. При эвакуации завода эта истина не только сохранила, но и усилила свое действие.

Нелегко демонтировать несметное количество станков и машин, перевезти их на новое место и пустить в ход.

Не просто без потерь и своевременно осуществить транспортировку многих тонн деталей, агрегатов, оборудования и материалов.

Но снять с насиженных мест, обжитых, родных мест тысячи семей работников завода, направить их в неизвестные дали и там устроить - дело куда более сложное.

То, что работающие на заводе должны уехать со своими цехами и отделами, т. е. продолжать работать, было бесспорно, естественно и не вызывало разнотолков. Но семьи...

На заводе работало много жителей окрестных деревень, среди них значительное количество женщин. Их отъезд с заводом в дальние края сразу стал под сомнение. Что предпринять?

– Обком выдал мне,- вспоминает Н. И. Мосалов,- официальный мандат, по которому я являлся представителем Советской власти, имеющим право мобилизации людей на завод, как в армию. Разъезжая с этим мандатом из деревни в деревню, я вручал нашим рабочим повестки об их мобилизации с указанием дня и часа явки на завод для отправки на новое место работы. Конечно, приходилось много разговаривать, убеждать, но все это относилось только к мужчинам. А как быть с женщинами? Они ведь не подлежали мобилизации. Здесь только уговоры, но результаты их были весьма скромные, так как у каждой было свое хозяйство, дом, семья. Словом, пришлось нам много поработать с людьми.

– Особенно трудно мне пришлось,- продолжает вспоминать Мосалов,- когда директор откомандировал Белянского и Шашенкова на новое место, а затем и сам туда уехал. Остался я и за главного администратора и за парторга. Л. Н. Ефремов круглосуточно работал на демонтаже и погрузке оборудования. А заместители секретаря парткома товарищи Трусенко и Пестов обеспечивали эвакуацию людей.

Никто, кроме узкого круга людей, не знал, куда перебазируется завод. Одно было ясно - куда-то на Восток, может быть, в Сибирь или на Урал. Построены ли там заводские корпуса? Где будут жить люди - ведь надвигается зима, а там она, наверное, пожестче, чем в Воронеже? Десятки подобных вопросов оставались пока без ответа - война...

И здесь мне хочется еще раз подчеркнуть, что именно в создавшейся сложной ситуации проявилось то чувство сплоченности заводского коллектива, которое годами воспитывалось всем укладом нашей жизни. Колебания прошли. Вероятно, этому способствовало и то обстоятельство, что основная масса кадровых работников завода жила рядом, в заводских домах. Перебазирование стало делом не только работавших на заводе, но и их семей, делом всего поселка.

Все делалось с расчетом на то, чтобы на новом месте в кратчайшие сроки можно было развернуть производство. "Как бы чего не забыть" - эта мысль, пожалуй, была наиболее распространенной в ту пору.

Эшелоны грузились круглосуточно, также работали и люди. Работали, не считаясь со временем, со своей специальностью, должностями. Делали то, что нужно было сейчас.

Так эвакуация для нашего коллектива оказалась работой. Тяжелой, подчас изнуряющей работой, первый цикл которой был предельно ясен - аккуратно все разобрать, погрузить в эшелоны и отправить.

Вряд ли имеет смысл подробно описывать наш быт в вагонах-теплушках. Он был таким же, как и у многих сотен тысяч советских людей, поднятых войной с насиженных мест. Забитые составами станции. Томительные остановки эшелона в пути. Толчея около вагонной "буржуйки", которая должна была всех накормить. Холодные ночи и первый снег где-то под Пензой. А над всем этим - сознание гнетущей неизвестности...

В первые дни эвакуации на новое место, для подготовки встречи наших эшелонов, с завода выехала группа специалистов во главе с главным инженером Н. Д. Востровым. В группу входили: главный технолог В. И. Демин, начальник отдела капитального строительства А. В. Севастьянов и его помощник В. И. Пухов, а также специалисты других служб.

– Мне было приказано,- рассказывал автору Н. Д. Востров,- вылететь на место нового базирования завода с группой инженеров. Цель поездки постараться подготовить все необходимое для приемки эшелонов с людьми и оборудованием. Погрузились в самолет Ли-2, который взял курс на Восток и в течение долгих часов вез нас по этому курсу. Наконец, посадка в поле недалеко от огромной стройки, над которой мы только что пролетали. Это и был наш новый завод. Корпуса многих цехов только возводятся. Крыши над главным корпусом еще нет. Глубокая осень, идет мокрый снег. Раскисшая глина, непролазная грязь. И с первой минуты - заботы, заботы, некогда передохнуть...

Утром 19 октября наш первый эшелон остановился на какой-то очередной станции или разъезде с небольшой будочкой, заменявшей вокзал. От свежевыпавшего снега, небольшим слоем прикрывавшего все вокруг, от проглядывавшего временами солнца было необычно светло и даже тепло. Сразу же после остановки эшелона люди высыпали из вагонов и разбежались по своим делам. За время пути мы уже поняли, что если наш состав на станции устанавливался на запасной путь, как в данном случае, то стоять он будет долго. Вскоре стало известно, что если пролезть под стоящими рядом двумя составами, то окажешься на станционном базарчике. Там есть хлебный ларек, где по карточкам можно получить хлеб, хоть за все дни нашего путешествия. Помнится, это был свежий, теплый хлеб из пшеничной муки простого помола, удивительно ароматный и вкусный. Конечно, выстроилась очередь и запасы ларька быстро опустошили.

Там же, на базарчике, несколько женщин продавали свежее сливочное масло собственного изготовления. Масло в виде шариков, весом по полфунта, лежало на капустных листах. Оно было быстро раскуплено, так же как молоко и другая снедь, имевшаяся здесь в небольшом количестве.

А эшелон все стоял, и никто не знал, когда он тронется дальше. Наше начальство куда-то исчезло. Мимо проносились составы - и на запад и на восток, а мы стояли.

Недалеко от станции начиналась площадка какого-то огромного строительства, обнесенного изгородью из колючей проволоки. Размеры строительства были столь велики, что определить его границы от нашего эшелона было невозможно - они не просматривались.

Прошло не менее двух часов с момента остановки эшелона. Мы уже успели запастись топливом для вагонных печек. Был приготовлен и съеден завтрак, а положение не менялось.

Наконец появился начальник нашего эшелона И. Т. Измалков и Н. Д. Востров. Собрали старших по вагонам и объявили, что мы... приехали.

– Сейчас вагоны с заводским имуществом отцепят от эшелона и подадут на заводскую площадку,- пояснил Измалков,- а что и как вам всем делать, расскажет Николай Дмитриевич.-Он вновь убежал, а мы окружили Вострова и засыпали его вопросами:

– Николай Дмитриевич, отсюда видно, что строители только стены корпусов выкладывают, значит завод еще не построен? Или там, в глубине площадки, уже что-то готово? Где мы жить будем, Николай Дмитриевич?..

– Ну, друзья, вы много от меня хотите сразу,- отмахиваясь руками, отвечал Востров.- Да, вы правы, строительство завода в самом разгаре. Но должен вам сказать, что завод будет великолепным. Лучше нашего воронежского. Планировка хорошая, корпуса большие, но, повторяю, строительство еще далеко не закончено.