Имам Шамиль. Том первый. Последняя цитадель

Мудрую, продуманную стратегию органично дополняла гибкая «племенная» политика, представлявшая собой полную противоположность деспотичным порядкам Имамата, опиравшегося на суровый кодекс Шамиля. Быстрыми темпами внедрялось и так называемое «военно-народное управление». Корневой смысл его состоял в возрождении прежних, переплетенных с адатом, норм и обычаев утверждения племенной справедливости. Сообразуясь, как писал государю князь Барятинский, с «местными особенностями и обстоятельствами».

Как Бог свят! Милосердие наместника Кавказа – Александра Ивановича Барятинского действовало неизмеримо сильнее деспотизма Шамиля. К концу 1857 года едва ли не все горские племена окончательно убедились, что им следует бояться русских пушек, но не русской мести.

После падения Дарго-Ведено, окончательного захвата Чечни и многих обществ Дагестана, границы Имамата сужались такими же быстрыми темпами, как они расширялись дотоле в 1840-1845 годах. И последнему чабану теперь было ясно: дни господства Имама сочтены. Что тут скажешь? Шила в мешке не утаишь, как и в молоке волос не укроешь. Основной надеждой Шамиля теперь был Нагорный Дагестан, хотя большая часть его уже бесспорно признала власть Белого Царя.

Во имя Отца, Сына и Святого Духа! Для дальнейшей борьбы сохранения государства Имамат не было ни экономических, ни политических, ни социальных условий, все ресурсы, в том числе и людские, были у крайней черты.

Меж тем, как сообщали секретные эпистолы и депеши, разгрому Шамиля в значительной мере способствовало существенное ослабление поддержки со стороны соседних горских народов, вызванное постоянными хищническими набегами его воинов Аллаха, жестоко грабивших, угонявших в горы скот и людей, с целью выкупа. В результате война с неверными «на истребление» приобретала открыто грабительский характер, а «мюридизм» стал лишь формой освящения захваченной добычи.

Еще одним «клином» раскола горцев, были предпринятые Шамилем карательные походы против племен, проявивших покорность русским, в результате которых под корень вырезались целые аулы, а то и тухумы, и тейпы. Попутно с этой «очистительной кровью» порядок наибства выковывался в родовую клановость, а «Кодекс Шамиля» – «Огонь и Меч возмездия» доводил систему доносительства до полного абсурда.

* * *

Однако трудно разуметь настоящее, не ведая прошлого. Тот, кто не прошел Военной тропой Шамиля, не способен понять весь трагизм предначертания его рокового жребия. Его судьба Воина, защитника Кавказских гор, родного гнезда, – слышна в клекоте и взмахах орлиных крыльев. Слушайте, песню перьев!

Волла-ги! Второй этап Кавказской войны начался в 1834 году, когда горские племена возглавил третий Имам Дагестана – Шамиль. Он был аварцем по происхождению, родом из аула Гимры Койсубулинского общества Дагестана. Этот необыкновенный горец появился на белый свет в 1-й день месяца мухаррама 1212 года Хиджры, то есть, 26 июня 1797 года. Он был рожден для свершения великих дел, для грандиозных сражений и реформ, чтобы в веках прославить стойкость и мужество героев Кавказа и навечно вписать кровью своё имя в мировую историю. Кодекс Шамиля, его «низамы», равно как вся другая деятельность этого человека, оказали, не смотря ни на что, огромную положительную роль в истории народов всего Кавказа.

Хай, хай… Даже рождение Шамиля и то, окутано паранджой, сотканной из тайны-балъголъи. «Яйцо ястреба – на земле, но ему суждено летать по небу», – говорят горцы. Волла-ги! Правда и вымысел в этих краях почти не различимы, как камни на речной отмели. Каждая гора-даг здесь имеет свою историю, свою сокровенную тайну. Но сюжет этой горной, поднебесной страны, куда как сложнее! Ведь Кавказ – край, отнюдь, не только заоблачных гор, страна снежных барсов, быстроногих коней и смелых джигитов, управляющих ими. Кавказ – это ещё и древний край мистических историй и седых легенд.

Аул Гимры, что рядом с вольным Гидатлем, – это сердце Дагестана. «Предания старины глубокой» гласят: здесь жили великие ясновидцы, умевшие предсказывать будущее…Чародеи и жрецы способные дотянуться рукой до луны-моцI, умевшие ходить по облакам и воде, разговаривать на языке птиц и зверей…

Любого путника, забредшего в эти места, потрясают до глубины души безумные провалы каньонов, сказочные вершины гор, устремлённые алмазными ледниковыми пиками в бездонное Небо…и тайны Синих гор. Эти легенды живут и сегодня, соединяя прошлое и настоящее: в шепоте листвы чинар, в журчании горных родников, в клёкоте орлов и курлыканье, пролетающих журавлей…

Вот как звучит одна из них, связанная с чудесным рождением Шамиля.

…Однажды поздней ночью гимринцев разбудили громкие частые выстрелы. Вооружаясь на ходу, горцы выбежали из жилищ, полагая, что на аул напал враг. Но на поверку оказалось, что это пьяный от счастья кузнец Доного Магомед палил в небо с плоской крыши своей сакли. Уо! Рождение сына – большое событие для горца. На «мавлид» – благодарственную молитву – собралась вся аульская община. Дед Шамиля по обычаю нашептал младенцу особую молитву, а затем нарёк дитя именем Али.

…Но счастье Доного и его жены Баху-Меседы было не долгим. Злые духи витали над колыбелью сына… Ребёнок оказался слабым и болезненным. Сверх того, он заразился оспой, от которой тогда умирали даже сильные воины. Ах-вах иту! Безутешные родители младенца потеряли всякую надежду. Готовы были уже запеть отходную молитву-ясын.

…Аксакалы посоветовали дать ребёнку новое имя.

Хай, хай…По горским поверьям, лишь крайнее средство могло сбить с толку злых духов, когда те явятся за душой Али. Родители так старались спасти долгожданного сына, что имя ему выбрали редкое, о котором здесь никто и не слышал, – Шамиль.

Волла-ги! К всеобщему изумлению, средство оказалось столь действенным, что мальчик стал быстро поправляться и скоро обогнал в силе, уме и развитии своих сверстников…

Так уж издревле повелось, что к именам знаменитых горцев добавлялись названия аулов, а то и целых народов.

Отца Шамиля звала Доного (Денгав), и поначалу Шамиля звали Шамиль-сын Доного. Позже Шамиль стал Шамилем Гимринским, так как он происходил из аула Гимры, ещё позже, за доблесть и смелость, – Шамилем Аварским, потом Дагестанским, Кавказским…

Билла-ги! Став всемирно известной личностью, Шамиль вновь стал Шамилём, не нуждавшимся в каких-либо уточнениях или дополнениях.

…Но далеко не всё так просто, да гладко было на жизненном пути Шамиля. Суровые испытания ждали его на протяжении всего пути Воина: потери близких, гибель соратников, радость побед и горечь поражений, и как терновый венец – предательство. Вероломство и коварный обман тех, кому доверяло его большое, гордое и отважное сердце…

– Уо! Не верь тем, кто вещает, что между союзниками меч войны из войлока. Аминь. Верь тем, кто предостерегает: «Не заводи друга, который нам дарит рот, а врагу – сердце. Аминь».