Именины госпожи Ворчалкиной

Державин. В испражнениях?

Саша. В исключении из указа.

Анна. Молчи. Дай самой догадаться!

Саша. Правильно, Анна!

Матрена Даниловна(будто уже прочла мысль своей Аннушки). Гаврила, у тебя почерк хороший?

Державин. А почему я?

Прелеста. Ах, ты не хочешь на мне жениться? Не могу же я писать, как курица лапой.

Матрена Даниловна. Ясно все, как день. Гаврила Романович, садись и пиши. Саша, неси чернила и бумагу, да получше, веленевую с водяным знаком, а то попадемся, еще и в полицию угодим.

Саша. Уже бегу. Одна нога здесь, другая там.

Матрена Даниловна. Начинаем сочинять!

Все сближают головы и шепчутся. Входит Фентифлюшин.

Фентифлюшин. Пуркуа па? Что здесь имеет место быть?

Державин делает два шага к нему.

Державин. Дуэли захотел, маркиз? Так ты дуэль у меня получишь.

Фентифлюшин. Ну какая может быть дуэль? (Отступает.)

Державин возвращается к группе заговорщиков. И не замечает, как через некоторое время на месте Фентифлюшина появляется Некопейкин. Подслушивает.

С другой стороны вбегает Саша с листом бумаги и чернильницей.

Матрена Даниловна смотрит на свет, ищет водяной знак. Лист раскладывают на столе. Державин садится за стол.

Анна. Указ будет сокращенный, потому что не для высоких особ. Так что пиши: Мы, Божьей милостью Екатерина Алексеевна, императрица всея Руси Великия, Малыя и Белыя, повелеваем…

Голос Анны крепнет, и мы можем здесь почувствовать, как она входит в роль императрицы.

Повелеваем. Во изменение нашего предыдущего указа о запрещении в государстве Российском всех свадеб на десять лет… Нет, вы только подумайте, бред сивой кобылы…

Державин. Это писать?

Анна. Да ты с ума сошел! Это я для истории… На десять лет. Написал? Разрешаю в виде исключения сыграть немедля свадьбу между Гавриилом Романовичем Державиным, капралом моего Преображенского гвардейского полка, и дворянской девицей Прелестой Ворчалкиной. Теперь, отступя, внизу: место для росписи и число. Дано в Санкт-Петербурге декабря 6-го числа 1771 года от Рождества Христова. Написал? Отлично!

Саша. Красиво. Тебе не стихи, а указы писать.

Матрена Даниловна. Все будет, дайте только срок. (Игриво щиплет Державина, тот даже подпрыгивает.)

Прелеста. Если у вас всех в Ярославле такие нравы, то мы без ваших услуг обойдемся.

Анна. Не обойдетесь. Давай мне сюда перо. Окуни поглубже, только таракана из чернильницы не зацепи.

Анна садится за столик, примеривается гусиным пером…

Саша. Анна Петровна, погодите. Вы же не знаете, как Екатерина Алексеевна расписывается.

Анна. А кому до этого дело? Ты думаешь, что Акулина когда-нибудь видала настоящую подпись?

Она уверенно расписывается. Подпись длинная, с завитушками.

Державин. Славно. Сама твоя подпись, Анна, совершенна!

Некопейкин слышал весь этот разговор. Незамеченный, он отступает из комнаты. Саша дует на лист и сворачивает его трубочкой.

Анна. Кто понесет, господа? Мне нельзя, я у хозяйки не пользуюсь доверием. Она полагает, что я у нее ложки таскаю.

Прелеста. Наверное, я понесу. Мама думает, что я глупенькая.

Саша. А откуда, скажешь, ты указ взяла?

Прелеста. Нарочный привез.

Матрена Даниловна. А вот и ваша мамаша идет. Давайте отойдем в сторонку.

Входит Ворчалкина.

Прелеста. Маменька, тебе письмо!

Ворчалкина. Это еще откуда?

Прелеста. Может, с именинами поздравляют?

Ворчалкина. Чтобы кто-то у нас на бумагу потратился? Быть того не может. Откуда эта бумага появилась?

Прелеста. А разве ты, мама, не слыхала, как сани подъезжали? А в санях фельдъегерь.

Ворчалкина. Кто в санях?

Прелеста. Фельдъегерь в мундире. Он бумагу отдал, а сам дальше умчался. У него дела срочные.

Ворчалкина. Чудеса, да и только. И без конверта? И без сургучной печати? (Рассматривает бумагу. Читает по складам.) Мы, Божьей милостью… А ну, кто у нас самый грамотный? Дремов, пойди сюда. Читай, только медленно. Тут поздравление мне с именинами.

Дремов. Мы, Божьей милостью Екатерина Алексеевна, императрица и самодержица всея Руси Великия, Малыя и Белыя, повелеваем во изменение нашего предыдущего указа о запрещении в государстве Российском всех свадеб сроком на десять лет, разрешаю в виде исключения сыграть немедля свадьбу между Гаврилой Романовичем Державиным, капралом моего Преображенского гвардейского полка, и дворянской девицей Прелестой Ворчалкиной. Число и подпись…

Ворчалкина. Ты, небось, шутишь, чтобы племяннику своему помочь! Ах ты, старый плут!

Дремов. Да разве вы подпись нашей божественной императрицы не распознаете?

Ворчалкина. Подписи я не знаю… Прелеста, скажи еще раз, откуда эта бумага к нам в дом попала?

Прелеста. Менее получаса назад перед нашим домом остановились сани, в них сидел фельдъегерь, он велел передать письмо… Да вы, наверное, слыхали, как он подъезжал!

Дремов. А что, не исключено, что и подъезжал!

Ворчалкина. У меня голова идет кругом, со всех сторон заговоры и интриги. Хоть кто-нибудь бы мне помог!