Император и шут

— Ну, достойный сенатор, нет ли у тебя еще каких сюрпризов, чтобы завершить наш день чем-нибудь особенно ярким и незабываемым.

— Нет, ваше высочество, — ответил Ипоксаг. — Поверьте, я удивлен не меньше...

— Больше ты удивишься попозже. Это я тебе обещаю, — раздраженно дернулся Итбен. — Здесь едва ли уместно... — И умолк, обозревая людское скопище вокруг поля.

— Хоть на ветру разбираться не очень удобно, но можно начать с тем же успехом и здесь, пока расходятся наши подданные. А кто этот парень? Он что, сторонник гоблинов? — допытывался регент. — Фавн, джотунны, джинн! Какая пестрая компания участников!

— Ваше высочество, имя этого юноши — Рэп, — быстро заговорила Кэйд, — он слуга моего покойного брата и сопровождал меня в скитаниях.

С неловкой подачи Кэйд регент потерял интерес к Рэпу, кивком отпустив фавна. Инос в душе порадовалась, что не успела обнять друга.

«Но почему? Ведь я хотела броситься ему на шею, — недоумевала Инос. — Что остановило меня? Нет, кто?.. Рэп, это сделал он, и не без колдовства. И он умолчал о том, как бежал из темницы. А может, ужасы, рассказанные Азаком, были бессовестным враньем? Почему Рэп такой грустный, неужели из-за поединка с Калкором?»

Инос постоянно напоминала себе, что она не должна все время таращиться на фавна. А Рэпа, видимо, очень заинтересовал старый император, мирно продолжавший спать в своем переносном кресле, — мощи, безразличные к любым катаклизмам.

— Султанша Иносолан! — воззвал Итбен, пронзая ее сверкающим взором.

От неожиданности Инос даже подпрыгнула. Встретившись глазами с регентом, она вдруг осознала, что власть этого типа над женщинами — не миф. Ни ростом, ни красотой этот человек не отличался, сидел на простом кресле — и все же он властвовал над придворными. Несмотря на нелепый насест, обтянутый парчой, и безобразный сафьяновый навес, регент выглядел потным достоинства, от него исходила мощь. Все спорщики невольно умолкли. Только на Калкора эта демонстрация, казалось, не произвела впечатления. Тан с молчаливой усмешкой наблюдал за происходящим.

— Султанша Иносолан, — задумчиво повторил регент. — Мы ведь можем титуловать тебя султаншей, не так ли?

Нерешительностью Инос воспользовался Азак и по-хозяйски выступил вперед, обдав жену одним из своих «львиных» взглядов. Но Азак для Инос уже не существовал. Рэп жив, и теперь она твердо знала, что Азак — досадная ошибка. Если он захочет уличить ее в нечестности к нему, то она с чистой совестью обвинит его в том же самом по отношению к ней: согласие на брак султан вырвал у нее угрозой.

С тех пор как умер ее отец, Инос не рассчитывала на Рэпа, полагая, что и он тоже мертв...

«О нет, — одернула себя Инос. — Правда совсем в другом. Я никогда не представляла Рэпа своим возлюбленным. Ни о чем подобном я и думать себе не позволяла — ведь он простой конюх, а я с молоком матери впитала уверенность, что принцесса может выйти замуж только за ровню. В этом и крылась моя великая ошибка. Лишь там, в Алакарне, когда он так неожиданно появился, я осознала силу своих истинных чувств к нему, но было уже поздно. Нет, мне только казалось, что поздно. Но это не так! Рэп жив, а мой брак с Азаком — попросту фикция. Такой брак, как наш, не имеет юридической силы».

Все еще колеблясь, Инос гадала, как ей быть: «Поднять вопрос о законности брака сейчас — все равно что пустить волков в овчарню. Остаться с Азаком? Ни за что! Рэп жив, и к черту дворцовое воспитание!»

Инос смотрела на Рэпа и чувствовала себя птицей, вырвавшейся из клетки. А регент ждал ответа.

— Ваше высочество? — Ничего лучшего Инос не пришло в голову. На всякий случай она постаралась придать своему лицу выражение крайнего простодушия — сказывались уроки Кэйд, — чувствуя себя под этой маской простодушия совершенной идиоткой. Глаза разгневанного Итбена превратились чуть ли не в щелочки.

— Едва ли ты можешь рассчитывать остаться королевой Краснегара, одновременно являясь султаншей Алакарна. Выбор неизбежен. Итак?..

— Э-э-э... — протянула Инос.

Азак испепелял жену взглядом, но ей не было до него никакого дела. Быстро обернувшись, она бросила взгляд на Рэпа и углядела... В следующий миг это исчезло. Лицо фавна стало непроницаемым.

«Что же я успела поймать? — недоумевала Инос. — Боль или страсть? Он не раз пересекал горы и моря, чтобы быть рядом со мной. Какие могут быть сомнения?»

Она происходила из древней королевской династии, так что решительности ей было не занимать. Гордо вскинув голову, Инос заявила:

— Ваше высочество, мой муж собирался воззвать к Четверке. До тех пор пока просьба моего мужа не будет выслушана и Хранители не вынесут окончательный приговор, я ничего не могу решать. Сейчас я не знаю, в чем именно мой интерес.

— Ха! — возликовал Калкор. — Она не хочет видеть меня на троне Краснегара!

— Молчать, ты, дикарь! — заорал Итбен. Регента трясло от злости. — Где этот посол? Где Крушор?! Сюда его, немедленно, и пусть он уберет это голое безобразие. Эй, посол, отмой его и заставь одеться прилично или запри в клетку, если его иначе не унять, но убери от...

— Прикуси язык, выскочка! — прорычал Калкор. — А ты, женщина, признаешь ли меня королем Краснегара? Отвечай сейчас же, и если нет, я вызываю тебя на Божий Суд!

— Ничего подобного ты не сделаешь! — возопил Итбен. — С нас хватит одного кровавого вздора.

В спор вмешался резкий голос джинна:

— Ваше императорское высочество, в вашем присутствии джотунн посмел оскорбить мою жену. Разве за такое не полагается соответствующее наказание?

От подобной наглости у вельмож перехватило дыхание, а бледное лицо Итбена вспыхнуло ярким румянцем.

— Как ни жаль, но сделать ничего нельзя. Ему обещана дипломатическая неприкосновенность. Единственное, что мы можем, — это заковать обидчика в кандалы, доставить к границе и вышвырнуть из Империи. Пожалуй, это не так уж и плохо.

— Существует некое пророчество, — заявил Калкор.

— Какое пророчество? — изумился Итбен. — О чем и кому предрекается?

— Спроси женщину.

Все как по команде уставились на Инос.

— Мой предок, колдун Иниссо, — начала она, — создал в своей башне в Краснегаре волшебное окно. Мне оно предрекло, что тан Калкор будет драться на Божьем Суде.

— Дуэль уже состоялась, — огрызнулся регент. Итбена разбирала злость по вполне понятной причине: калкорская интрига опутала весь двор словно сетями.

Инос тоже начала злиться, Калкор и ей осточертел. Но, возможно, ее раздражали направленные на нее взгляды посторонних, хотя это было еще глупее.

— Не против т-тролля, и поединок был с моим защитником. В пророчестве его соперником...

— Волшебные окна не дают пророчеств, — перебил Инос Рэп.

Теперь все взгляды уперлись в фавна.