Император-отрок. Историческая дилогия

– Левушка, ты ли? Друг сердечный, откуда? – крепко обнимая Храпунова, радостно воскликнул Лопухин.

– Здравствуй, Степа! Я думал, ты меня забыл.

– Тебя забыть? Что ты!

– И немудрено забыть, Степа. Знаешь ли, кто я теперь? Ведь перед тобой не дворянин, офицер гвардейского полка Леонтий Храпунов, а простой посадский Григорий Гришин, – с тяжелым вздохом проговорил Храпунов. – Под этим именем я должен укрываться, чтобы снова не попасть в крепость, а может быть, и в Сибирь.

– Ну, теперь мы не дадим тебя на жертву твоим врагам, сумеем отстоять тебя. Ты не поверишь, Левушка, как я сокрушался, когда узнал, что ты посажен в крепость. Я много хлопотал за тебя, просил, но все мои хлопоты и просьбы ни к чему не привели. Дошел до меня слух, что ты бежал из крепости. Я этому порадовался, но очень опасался, чтобы ты опять не угодил в руки сыщиков. Ну а теперь скажи, зачем ты в Питер-то пожаловал?

– Прежде ты, Степа, скажи мне: предан ты герцогу Бирону или нет?

– Я? Я предан Бирону, этому злодею? Да ты с ума сошел, Левушка! Я презираю его, ненавижу. Да и не я один, а все мы ненавидим и презираем этого временщика. А знаешь ли, ведь он объявлен регентом в государстве.

– Ну, едва ли долго ему дадут властвовать. Ведь за казнь Волынского его возненавидели еще более. И прорвется же наконец эта народная ненависть наружу и затопит собою этого угнетателя. Вот ты спросил меня, Степа, зачем я прибыл сюда. Да именно затем, чтобы отмстить за казнь Волынского, моего покровителя. Я постараюсь освободить родину от этого зверя Бирона.

– Но ведь ты сам погибнешь.

– Зато спасу от бироновщины родную землю.

– Ну что же, дай тебе Бог исполнить это геройское дело! За это всякий русский человек скажет тебе спасибо!.. Только с этим делом ты не спеши, помощников к тому у тебя найдется много, очень много, только повремени немного приводить в исполнение тобою задуманное дело.

– Мне помощников не надо…

– Ну, брат, врешь… А ты забыл, что «один в поле не воин»? Неужели хоть меня себе на помощь не возьмешь?

– А ты пойдешь?

– Да с радостью! И не двое, не трое нас соберется, а целые сотни. Все мы давно ненавидим Бирона и рады будем его падению…

– Да, да, Бирон должен пасть… и он падет!

– Аминь! Руку, товарищ…

Приятели обнялись и крепко пожали друг другу руки.

Лопухин был искренним приятелем Левушки, всегда готовым прийти ему на помощь. Однако в то время, когда беды одна за другой обрушивались на бедного Храпунова, его не было в Петербурге: он, состоя при фельдмаршале Минихе, находился с ним в походе, а потому и не мог ничего сделать в пользу своего приятеля. Теперь же он выказал свое не только приятельское, но родственное внимание к Храпунову, оставив его у себя жить. Кроме того, Лопухин, объяснив фельдмаршалу графу Миниху историю невеселой судьбы Храпунова, упросил его зачислить Левушку в Семеновский полк сержантом.

Миних исполнил это; он давно ненавидел злого временщика и выжидал случая подставить ему ногу. Он был рад всякому сообщнику для такого дела и недругу Бирона, и потому очень милостиво принял у себя Храпунова и в беседе с ним постарался выяснить его планы. В заключение беседы он произнес:

– Так, значит, ты, главным образом, хочешь отмстить Бирону за казнь твоего начальника, несчастного Волынского?.. Это похвально, господин сержант! Только надо действовать осторожно, как можно осторожнее. Бирон хитер, даже слишком хитер… и догадлив… Непременно надо выждать удобное время и действовать умело, так, чтобы удар был направлен наверняка.

– Я буду дожидаться распоряжений и приказаний вашего сиятельства, – промолвил Храпунов.

– Я отдам тебя под начальство Манштейна. Он – подполковник и мой адъютант, но, несмотря на то что иностранец, он так же ненавидит Бирона, как ты, а может, даже и более твоего. Ты будешь находиться у него в подчинении и делать все, что он прикажет. Но, главное, повторяю: будь осторожен. Твой порыв мести за своего начальника похвален, однако осторожность прежде всего! – отпуская Левушку Храпунова, сказал Миних.

XI

Против властолюбивого Бирона был составлен заговор, во главе которого находились обиженные Бироном родители младенца императора Иоанна, принцесса Анна Леопольдовна и ее муж принц Антон Ульрих.

Бирон, отстранив их от правления, обращался с ними грубо, дерзко. Как-то раз Анна Леопольдовна вся в слезах стала жаловаться графу Миниху на регента и просить помощи против его дерзости.

– Мне одно остается – уехать из России. Я возьму мужа и сына-младенца и уеду в Германию. Дольше жить здесь я не могу… Здесь я получаю от регента только лишения и грубости, – с волнением проговорила Анна Леопольдовна.

– Уехать вашему высочеству невозможно: ведь вы – мать русского императора и должны жить в России.

– Но я не могу более переносить грубости регента.

– Надо сделать так, ваше высочество, чтобы Бирон не смел более нападать на вас.

– Но как это сделать?.. Бирон и силен и могуч.

– А надо так устроить, чтобы он был бессилен. Для этого необходимо лишить его могущества, – как-то загадочно и тихо промолвил Миних.

– Но кто же в состоянии это сделать, да и как?

– Доверьте мне, ваше высочество, устроить это дело.

– Вам, вам?! – с удивлением воскликнула принцесса, которой были известны хорошие, почти дружеские отношения Бирона и Миниха.

– Да, мне, принцесса… Согласны?

– И вы еще спрашиваете моего согласия? Я прошу, убедительно прошу вас, граф, избавьте нас от этого деспота! Ведь вам, наверно, известно, что Бирон задумал отстранить от престола моего сына?

– Как же, принцесса, мне также хорошо известно, что регент Бирон хочет возвести на престол царевну Елизавету. Он часто бывает у царевны и совещается с нею.

– Но ведь если он возведет Елизавету на престол, нам совсем будет плохо, – меняясь в лице от неприятного сообщения, промолвила Анна Леопольдовна.

– Успокойтесь, ваше высочество, этого не будет. Я не допущу до этого регента и подрежу ему крылья.

– Граф, на вас одних вся наша надежда… Спасите, спасите нас от Бирона… Вся Русь будет глубоко благодарна вам, – с мольбою в голосе проговорила принцесса.

– Я – ваш нижайший и покорнейший слуга, ваше высочество, обещанное мною выполню, прошу мне верить.