Император-отрок. Историческая дилогия
Шрифт:
– Хорошо, как-нибудь я сделаю допрос этим мужикам, только не скоро, у меня крайне много важных дел…
– Я просил бы вас, господин Шварц, сделать о том донесение его светлости, – проговорил Заноза, – потому что в этом деле замешан кабинет-министр Волынский.
– Да, да, Волынский. Это важно для его светлости. Я сейчас же поеду с докладом. Ты тоже поедешь со мною, – после некоторого раздумья проговорил Шварц.
Оба они поспешили к Бирону.
Шварц тотчас же был принят Бироном, а потом был также потребован и Заноза. Изгибаясь в три погибели, переступил тот
– Ты видел, как Волынский вез в своих санях преступников? – спросил у него Бирон.
– Так точно, ваша светлость.
– Сколько же их с ним было?
– Всех пятеро, а в санях у Волынского только трое. Остальные, говорят, пешком пошли, ваша светлость. Как ни старался я их встретить или догнать, но не смог.
– Волынский тебя бил?
– Больно бил, ваша светлость, кнутом хлестал. Хорошо, что на мне тулуп был, а то захлестал бы до смерти.
– Ну хорошо, ступай, я сегодня же доложу императрице, что ее кабинет-министр делает свой дом пристанищем для важных преступников.
Заноза, опять изгибаясь в три погибели, ушел.
– Долее продолжаться так не может, Волынский становится дерзок. Он прямо и смело идет против меня, но я положу скоро этому конец! – громко проговорил Бирон.
– Волынский идет скорыми шагами к своей погибели, ваша светлость, не сознавая сам того, – ответил Шварц.
– Да, да, он погибнет! Он должен погибнуть, и это случится скоро. Шварц, непременно узнайте, кто такие преступники, которых смеет укрывать у себя Волынский!
– Слушаю, ваша светлость.
Между тем Артемий Петрович Волынский, всегда беспечный и легкомысленный, не сознавая той опасности, которой он подвергался, и не обращая внимания на грозную тучу, нависшую над ним, привез в свой роскошный дом бежавшего из крепости Храпунова, его жену и старика майора, отвел им отдельное помещение, обласкал их и обещал свое покровительство и помощь.
Но это его великодушие удваивало только те вымышленные проступки, которые находили у Волынского его враги.
– Смею спросить, ваше превосходительство, что вы думаете с нами делать? – спросил у Волынского Левушка.
– Как что делать? Вы будете у меня жить, пока я не испрошу у государыни тебе прощения.
– Может быть, государыня и простит меня, но Бирон…
– А до герцога из конюшни нам нет дела!
– Ну, как ни говори, ваше превосходительство, а жить племяшу в твоем доме опасно, отсюда как раз угодишь в тайную канцелярию, – вступился в разговор секунд-майор. – Чай, Бирону давно известно, что мы в твоем доме проживаем, у него везде есть уши и глаза, – добавил он.
– Я не боюсь Бирона и его начальству не подчиняюсь. Было время, и я заблуждался и гнул шею перед этим выходцем ада, но довольно, теперь я плюю на него, – запальчиво крикнул Артемий Петрович.
Однако Левушка и Гвоздин убедили его, что жить им в его доме опасно и необходимо покинуть Петербург.
Решено было на следующий день ранним утром тихонько выехать на лошадях Волынского в его тульскую усадьбу, а чтобы избежать опасности в дороге, они порешили все нарядиться в такую одежду, в которую обыкновенно одевалась многочисленная
дворня Волынского, то есть прикинуться его дворовыми людьми. Волынский за своею подписью выдал им грамоту, в которой говорилось, что он отпускает в свою тульскую вотчину дворовых холопов и двух девок.Но этому, как увидим далее, не суждено было осуществиться.
Едва только Гвоздин, Храпунов с женою Марусей и с неизменными Захаром и Дуней, жившими вместе с ними в доме Волынского, приготовились было выехать со двора, навстречу им в воротах показались солдаты; их было чуть не целая рота с офицером и приказным Занозой.
Артемия Петровича Волынского в то время не было дома: он ранним утром выехал на охоту.
– Стой, ни шагу! – крикнул офицер выезжавшим.
– По какому праву вы не пускаете нас со двора? – смело спросил старик майор.
– Прежде мне дай ответ: что вы за люди и куда едете?
– Мы – дворовые кабинет-министра Артемия Петровича Волынского и едем в его подмосковную усадьбу.
– Не врешь, старик, так правда!.. И добр же ваш боярин: четверку коней приказал запрячь и вас, холопов, в повозке, ровно бар каких, везти, – злобно улыбаясь, проговорил Заноза. – Мне рожа-то твоя знакома. Ты и вот этот парень с бабой ехали с Волынским в тот раз, когда он ни за что ни про что кнутом отхлестал меня, – показал он на Левушку и его жену, побледневшую как смерть.
– Ты, приказный, ошибаешься…
– Молчать! Господин офицер, вот те люди, которых мы должны взять и представить на допрос в тайную канцелярию, – продолжал приказный.
– Вылезайте из повозки! – повелительно крикнул офицер.
Все волей-неволей принуждены были исполнить это. Их немедленно окружили солдаты.
В это время к воротам дома подъехал Волынский со своими дворовыми охотниками.
– Что это значит? – меняясь в лице, воскликнул он, увидев майора, Храпунова, Марусю и слуг их окруженными солдатами.
– Я арестовал их, ваше превосходительство, – вежливо ответил Волынскому офицер.
– Как вы смели арестовать моих слуг?
– Я сделал это не по своей воле, а по приказу, скрепленному подписью его светлости герцога Бирона.
– А!.. Вот как? Герцог Бирон добирается и до моих дворовых слуг!..
– Неправду изволишь говорить, господин министр, неправду, – робко промолвил Заноза, прячась за солдат.
– Ба, ба, приказная крыса!.. Чернильная душа! Ты что же от меня прячешься? Видно, мой кнут тебе памятен? А?
– Ты за меня ответишь.
– Уж если отвечать, так заодно. Гей, плетей сюда подайте! – крикнул Артемий Петрович своим слугам.
– Ваше превосходительство, мой долг вступиться за приказного, – решительным голосом заметил офицер Волынскому. – Я обязан сделать это. Не доводите меня до крайности и дайте мне выполнить приказ герцога.
– Ты хочешь арестовать моих слуг?
– Повторяю, ваше превосходительство, у меня есть на то приказ. Если они окажутся вашими крепостными и ни в чем не повинны, то их выпустят, – почтительно проговорил офицер, показывая на майора, его племянника и Марусю.