Император ярости

Он приседает, не торопясь, вытирает клинок о лацканы мёртвого русского, затем поднимается и задвигает меч обратно в какие-то ножны под плащом.

Моё сердце всё ещё бьётся в бешеном ритме, спина взмокла от пота, а глаза, кажется, вот-вот вылезут из орбит, когда я наблюдаю, как он спокойно переступает через тела, подходит к стойке администратора…

И включает компьютер.

Ага. Чёрт возьми.

Мои глаза метаются по комнате, замирая на приоткрытой двери в угловой кабинет. Когда я заглядывала туда раньше, заметила пожарную лестницу за одним из окон.

Дыхание сбивается, сердце бьётся в ребра. Я снова смотрю на мужчину, стоящего ко мне спиной.

Нет. Не мужчину.

Зверя. Психопата. Монстра, который без колебаний расправился с четырьмя людьми прямо у меня на глазах.

…И не нужно быть гением, чтобы понять, что он сделает с тем, кто это увидел.

Я бросаю быстрый взгляд на дверь.

Я смогу.

На автомате закидываю лямку сумки с ноутбуком на плечо, глубоко вдыхаю, стараясь хоть немного обуздать бешеный пульс. Глоток воздуха обжигает горло. Я дрожу, краем глаза снова выглядывая из-за стола.

Монстр по-прежнему сосредоточенно печатает за стойкой ресепшена.

Беги.

Каждая клетка моего тела взрывается от всплеска энергии, когда я беззвучно вскочила на ноги и бросилась к кабинету.

Успеваю сделать три шага.

Сумка ноутбука задевает чашку на соседнем столе.

Всё замедляется. Сердце срывается в ледяной бездне, пока я, окаменев, наблюдаю, как кружка падает с края стола и с грохотом разлетается по полу, разбрызгивая остатки кофе среди осколков фарфора.

Я замираю.

Монстр тоже.

Медленно, лениво, словно совершенно не удивлён постороннему шуму, он поворачивается.

И тогда я понимаю.

На нём не капюшон.

Это маска.

Чёрная, гладкая, почти влажно поблёскивающая, с двумя белыми крестами там, где должны быть глаза. И с рядом мелких крестиков, вычерчивающих жуткую, изломанную, кошмарную улыбку.

Он смотрит прямо на меня.

Не двигаясь.

Наклоняет голову на бок.

В свете неоновых вывесок маска сверкает зловещим блеском, улыбка кажется ещё шире.

Он медленно разминает плечи.

Методично, по одному, хрустит костяшками пальцев.

Между нами застывает время.

А потом его голова плавно наклоняется в другую сторону, и мне кажется, что эта улыбка становится ещё страшнее.

Первой не выдерживаю я. Разворачиваюсь и срываюсь с места, несусь к кабинету, влетаю в него, скользя по полу, лихорадочно хватаюсь за раму окна.

Оно заперто.

И ещё и на засов.

Чёрт, чёрт, чёрт…

Вспышка первобытного ужаса разрывает меня изнутри, когда меня хватают сзади.

Крик рвётся из горла, но застревает, ссыхается в комок и умирает прежде, чем успевает вырваться наружу. Меня резко разворачивают и швыряют обратно — я ударяюсь о стекло с такой силой, что слышу, как оно трещит под моей спиной.

Тьма. Она заполняет собой всё.

Чудовище рядом, его присутствие густым, чёрным маслом растекается по моей коже.

Железная хватка сжимает горло.

Запах кожи, злого намерения и сандала разливается вокруг.

Я заставляю себя открыть глаза.

И встречаюсь взглядом с самой сутью кошмара.

Монстр склонился надо мной, дышит медленно, глубоко, а в голосе его хриплый, металлический, рвущийся шёпот.

— Ну, ну… — усмехается он хищно. — И что же мне с тобой делать?..

2

ФРЕЯ

Страх разрывает меня изнутри. Мир вокруг трескается, словно реальность дала сбой. Всё кажется ненастоящим, как будто этого просто не может происходить.

Но глубоко внутри, там, где живёт упрямая, не сдающаяся без боя часть меня, ещё теплится искра сопротивления. Я дёргаюсь, пытаюсь вырваться, оттолкнуть его. Бесполезно. Всё равно что толкать бетонную стену.

Его пальцы сжимаются чуть сильнее — точно, уверенно, привычно. Он уже делал это. Много раз. Дышать он мне пока позволяет, но хватка его руки ясно даёт понять: он решает, когда мне вдыхать воздух. И когда перестать.

Власть. Полный, пугающий контроль.

Позади меня холодное стекло окна, его трещина впивается в поясницу, там, где задрались футболка и куртка. Но я почти не замечаю этого. Всё моё существо сосредоточено на фигуре в маске передо мной.

Он нависает, заслоняя собой весь мир.

Он разрезает мою душу, выжимает из неё страх, словно нож, вкрученный в тело.

Маска скрывает его лицо полностью, но мне не нужно его видеть, чтобы знать, что он делает. Я чувствую, как его взгляд скользит по моему лицу, шее, медленно, методично, словно он запоминает каждый миллиметр.

Я не вижу его глаз.

Но чувствую их.

Чёрные, хищные, ледяные, будто дуновение ветра на заброшенном кладбище. Они пронзают меня насквозь, пригвождают к стеклу не хуже, чем его рука.

Я не переживу это.

Мысль вонзается в сознание, словно кинжал, когда я смотрю в его пустую, ужасную маску.

Офис становится тесным, стены сдвигаются ближе, воздуха не хватает. Грудь сжимается, я задыхаюсь не от его руки, а от ужаса, ледяной петлёй сковавшего лёгкие.

— Пожалуйста, — мой шёпот едва слышен в гулкой тишине кабинета. — Я ничего не видела.

Тишина растягивается.

Настолько долго, что я начинаю сомневаться — а человек ли он вообще? Или это что-то другое? Что-то из кошмаров. Может, если сорвать с него маску, под ней окажется лишь пустая бездна?

И тут он смеётся.

Тихо, низко, без единой нотки веселья.

Его пальцы чуть сильнее сжимаются на моём горле — не душат, но напоминают, насколько я беспомощна.

Я лихорадочно ищу выход. Любой.

Но выхода нет.

Только я.

И монстр, который чувствуется самой смертью.

Он наклоняет голову, изучая меня, словно решая, стою ли я того, чтобы оставить меня в живых.

— ID, — роняет он одно-единственное слово. Голос хриплый, низкий, разрезающий тишину, как нож.