Император
Шрифт:
— А если я не признаю себя гражданином Славянского Союза? И требую, чтобы вы незамедлительно убирались отсюда, и оставили мой мир в покое?
— Боюсь, в таком случае, мы должны будем доложить Галактическому Совету, что мир не имеет цивилизации и он будет разделен между Униями, согласно их процентному вкладу в финансирование Галактического Униата.
— И каков процент каждой Унии? — вопрос сам сорвался с языка.
— С учетом собственного мира, Англосаксонская Уния имеет 50 процентов влияния в Униате, все остальные чуть больше десяти процентов. В случае признания себя гражданином Славянского Союза, как первооткрывателю мира, вам
Мой мозг лихорадочно работал, пытаясь анализировать услышанное. Сопротивляться экспансии я не смогу, значит, следовало соглашаться. Но что будет с Русами?
— Я созову Императорский Совет и приму решение после консультаций со своим народом, а пока можете быть гостями в моем доме. Нел, — позвал я жену, организуй лучшие комнаты нашим гостям, это тоже великие Духи с Неба, они даже демиурги, — не удержался, чтобы не подколоть трех красивых астронавток, прилетевших, чтобы заполучить мой мир.
— Спасибо, но демиургам есть где остановиться, — вернула подкол Исидора, стрельнув своими глазками так, что я впервые увидел в ней девушку, а не космонавта.
Глава 31. Макс Са вернется
До звездолета «Последний шанс» мы дошли вместе. Меня подмывало войти внутрь, но не хотел показывать свое любопытство. Ната Сорока заметила мое состояние, спросив без обиняков:
— Интересует устройство звездолета? В ваше архаичное время все было совершенно по-другому.
— Да, — просто признался я, и следуя приглашению, взошел на трап, проигнорировав предупреждающие возгласы Санчо и Бера. Выдвижной трап мягко втянулся, и внутреннее пространство звездолета фосфоресцировало голубоватыми огоньками.
— Мы прошли по небольшому туннелю, и оказались в отсеке, где цвет приборов, встроенных в стены, был зеленым. Посреди отсека стояло пять кресел — капсул, а перед ними в воздухе колебалось голографическое изображение панели управления, с огромным количеством разных показателей.
— Это рубка, — пояснила Ната, — рассчитана для одномоментного пребывания пяти человек. Мы надеялись найти двоих космонавтов пропавшей станции, поэтому вылетели с неполным экипажем.
Она прошла до стены отсека, коснувшись ее рукой: створка отсека, спрятанная в стене, отъехала в сторону, открыв новый отсек, где также было пять капсул-кресел, но уже горизонтального расположения.
— Это спасательная капсула, она встроена в сам звездолет. Здесь есть синтезатор пищи и воды, а также реабилитационная криокапсула, на случай тяжёлых травм и увечий, — вступила в разговор Джоанна Мерц, представленная мне как космомедик.
— Синтезатор пищи и воды?
— Да, — Джоанна коснулась панели, засветившейся голубоватым цветом и нажала несколько сенсорных панелей. Из-под панели, выдвинулся аккуратный белый лоток, в котором лежало что-то, похожее на шоколад без обертки.
— Попробуй, — девушка протянула мне батончик, размером с шоколадку «Сникерс».
— Что это? — я взял батончик в руки, отметив, что он не липнет к рукам и по консистенции напоминает мармелад.
— Это полноценный обед, в нем сбалансированное содержание белков, жиров и углеводов, а также двадцать два микроэлемента и десять витаминов. В этом батончике суточная потребность в калориях, для нас, — поправилась девушка, окинув
взглядом мою фигуру. Ее взгляд не ускользнул от моего внимания, заставив вспомнить, что поднабрал лишние килограммы.— Поправился я в последнее время, раньше был стройней, начну скидывать вес диетой и тренировками — прозвучало словно я извинялся. Девушки прыснули от смеха:
— Так давно никто не делает, у нас при рождении родители определяют желаемый вес ребенку, и соответствующие изменения вносятся в геном новорожденного. Никакие лишние килограммы не набираются, как и большинство из известных болезней. Средняя продолжительность человеческой жизни составляет примерно от ста двадцати до ста сорока лет, в зависимости от внутреннего регламента Унии, — Джоанна Мерц дала исчерпывающий ответ, и повторила:
— Попробуй наш рацион и признай, что твой тип еды безнадежно устарел.
Батончик оказался со вкусом ванили, съев больше половины, почувствовал, что наступило насыщение.
— В состав батончика входят нейромедиаторы, ускоряющие ответ ЦНС о насыщении, это помогает избежать ненужной траты ресурсов, — Ната взяла остаток батончика из моих руки и нажала на сенсорную панель. Лоток выдвинулся вновь и исчез в стене с недоеденным батончиком:
— Аппарат разложит остатки веществ на исходные составляющие и использует их для новой порции, — пояснила Джоанна.
Мне не терпелось узнать, как изменилась жизнь в будущем. На большинство вопросов девушки ответили, заставив меня поразиться: реальность превзошла самые смелые предсказания фантастов. Но были моменты, которые заставили меня насторожиться: деторождение было под контролем Уний. Все молодые парни и девушки, сдавалиобразец своей ДНК, и уже роботизированная программа искала пары, сопоставляя геномы девушек и парней. Каждый сдавший образец своего Днк, получал оптимальные варианты в количестве пяти штук. Не все выбирали себе спутников жизни по результатам тестов: на Земле, со слов девушек существовало целое движение «натуралистов». Во всех Униях, находились молодые люди, выбиравшие себе спутников по старинке, на основе симпатии. Рождение детей, тоже давно стало автоматизированным процессом: супруги просто сдавали биоматериал, а через девять месяцев забирали дитя у инкубатора.
— Вы стали роботами, — я не смог скрыть своего отвращения. Но девушки слова приняли всерьез:
— Нет, роботы тоже есть, и уже искусственным интеллектом. Владельцу робота вживляется микрочип в височной области, продуцирующий пожелания хозяина своему роботу.
— Восстания роботов не было? — Мою иронию не поняли, все три астронавтки, захлопав ресницами, удивленно заявили, что робот, это часть внутреннего мира его владельца, и он не может входить в диссонанс с владельцем.
— Максим, тебе понравится, ты все увидишь своими глазами и поймешь, как сильно человечество развилось со времен углеродной зависимости.
— Углеродной зависимости?
— Да, времена с девятнадцатого века и до начала нового летоисчисления, зовутся периодом углеродной зависимости. После открытий Рубинштейна-Саврасова, люди обнаружили на Церере новый вид энергии. Одного грамма дейридиума хватает, чтобы обеспечить энергией десятимилионный город на сорок лет. А десять миллиграммов дейридиума дают энергии нашему звездолету на сто лет непрерывной работы.
— И что, все теперь на этом дейридиуме? Что он из себя представляет? И насколько обширные его запасы? — Мои вопросы заставили девушек переглянуться.