Императорская Россия в лицах. Характеры и нравы, занимательные факты, исторические анекдоты
Шрифт:
– Браво, Кречетников, браво, брависсимо!
Изумленные взгляды собравшихся обратились к смельчаку. Удивление присутствовавших усилилось еще больше, когда наместник подошел к незнакомцу с поклонами и сказал ему:
– Как я рад, многоуважаемый Сергей Лаврентьевич, что вижу вас! Надолго ли к нам пожаловали?
Но незнакомец продолжал хлопать и убеждал Кречетникова вернуться и еще раз позабавить его пышным выходом.
– Бога ради, перестаньте шутить, – бормотал растерявшийся Кречетников, – позвольте обнять вас.
– Нет! – кричал Львов. – Не сойду с места, пока вы не исполните мою просьбу. Право, вы мастерски играете свою роль!
Сконфуженному Кречетникову стоило немалых усилий уговорить
(Д. Бантыш-Каменский)
В 1787 году императрица Екатерина II, возвращаясь в Петербург из путешествия на юг, проезжала через Тулу.
В это время из-за неурожая предыдущего года в Тульской губернии были чрезвычайно высокие цены на хлеб, и народ сильно бедствовал. Опасаясь огорчить такою вестью государыню, тогдашний тульский наместник генерал Кречетников решил скрыть грустное положение вверенного ему края и доложил обратное.
По распоряжению Кречетникова, на все луга, лежавшие при дороге, по которой ехала императрица, были собраны со всей губернии стада скота и табуны лошадей, а жителям окрестных деревень велели встречать государыню с песнями, в праздничных одеждах, с хлебом и солью.
Видя всюду чистоту, порядок и изобилие, Екатерина осталась довольна и сказала Кречетникову:
– Спасибо вам, Михаил Никитич, я нашла в Тульской губернии то, что желала бы найти и в других.
К несчастью, Кречетников находился тогда в дурных отношениях с одним из спутников императрицы, обер-шталмейстером Львом Александровичем Нарышкиным, вельможей, пользовавшимся особым расположением Екатерины и умевшим, под видом шутки, ловко и кстати, высказывать ей правду.
На другой день после приезда государыни в Тулу Нарышкин явился к ней рано утром с ковригой хлеба, воткнутой на палку, и с двумя утками, купленными на рынке.
Изумленная такой выходкой, Екатерина спросила его:
– Что это значит, Лев Александрович?
– Я принес вашему величеству тульский ржаной хлеб и двух уток, которых вы жалуете, – отвечал Нарышкин.
Императрица, догадавшись, в чем дело, спросила, почем Нарышкин покупал хлеб.
Нарышкин доложил, что платил за каждый фунт по четыре копейки.
Екатерина недоверчиво взглянула на него и возразила:
– Быть не может! Это неслыханная цена! Мне доложили, что в Туле печеный хлеб не дороже копейки.
– Вас, государыня, обманули, – ответил Нарышкин.
– Удивляюсь, – продолжила императрица, – как же меня уверяли, что в здешней губернии был обильный урожай в прошлом году?
– Может быть, нынешняя жатва будет удовлетворительна, – сказал Нарышкин, – а пока голодно…
(«Москвитянин», 1842, № 2)
Князь Л. А. Нарышкин
Однажды Екатерина ехала из Петербурга в Царское Село, близ которого верстах в двух сломалось колесо в ее карете. Императрица, выглянув из кареты, громко сказала:
– Уж я Левушке (так называла она Льва Александровича) вымою голову.
Лев Александрович выпрыгнул из коляски, прокрался стороною до въезда в Царское Село, вылил на голову ведро воды и стал как вкопанный. Между тем колесо уладили, Екатерина подъезжает, видит Нарышкина, с которого струилась вода, и говорит:
– Что ты это, Левушка?
– А что, матушка! Ведь ты хотела мне
вымыть голову. Зная, что у тебя и без моей головы много забот, я сам вымыл ее!(С. Глинка)
Раз Нарышкин слишком далеко простер свои шутки над заслуженным генералом Пассеком. В присутствии императрицы Пассек смолчал, но потом потребовал от Нарышкина удовлетворения.
– Согласен, – отвечал последний, – с тем только, чтобы один из нас остался на месте.
Пассек одобрил предложение и, захватив с собою пару заряженных пистолетов, отправился с Нарышкиным за город.
Отъехав верст десять, Нарышкин велел экипажу остановиться около одной рощи. Лакей отпер дверцы со стороны Пассека, который тотчас же выпрыгнул. Тогда лакей быстро захлопнул дверцы, вскочил на козлы и закричал: «Пошел!», а Нарышкин, высунувшись из окна и заливаясь смехом, сказал Пассеку: «Я сдержал свое слово: оставил вас на месте!» Кучер ударил по лошадям, и экипаж исчез, обдав Пассека целым столбом пыли.
Взбешенный Пассек должен был возвратиться в город пешком и поклялся жестоко отомстить Нарышкину за столь дерзкую шутку.
К счастью для Нарышкина, императрица вовремя узнала об этом приключении и поспешила примирить обоих противников.
(«Исторические рассказы…»)
На даче Льва Александровича Нарышкина (на Петергофской дороге) и на даче графа А. С. Строганова (на Выборгской стороне, за Малой Невкой) в каждый праздничный день был фейерверк, играла музыка, и если хозяева были дома, то всех гуляющих угощали чаем, фруктами, мороженым. На даче Строганова даже танцевали в большом павильоне не званые гости, а приезжие из города повеселиться на даче – и эти танцоры привлекали особенное благоволение графа А. С. Строганова и были угощаемы. Кроме того, от имени Нарышкина и графа А. С. Строганова ежедневно раздавали милостыню убогим деньгами и провизией и пособие нуждающимся. Множество бедных семейств получали от них пансионы.
Дома графа А. С. Строганова и Л. А. Нарышкина вмещали в себе редкое собрание картин, богатые библиотеки, горы серебряной и золотой посуды, множество драгоценных камней и всяких редкостей. Императрица Екатерина II в шутку часто говорила: «Два человека у меня делают все возможное, чтоб разориться, и никак не могут!»
(Ф. Булгарин)
Раз Екатерина играла вечером в карты с графом Александром Сергеевичем Строгановым. Игра была по полуимпериалу, Строганов проигрывался, сердился, наконец бросил карты, вскочил со стула и начал ходить по комнате.
– С вами играть нельзя, вам легко проигрывать, а мне каково? – кричал он императрице.
Находившийся при этом Николай Петрович Архаров испугался и всплеснул руками.
– Не пугайтесь, Николай Петрович, – хладнокровно сказала ему Екатерина, – пятьдесят лет все та же история.
Походив немного и охладев, Строганов опять сел, и игра продолжалась, как будто ничего не бывало.
(«Исторические рассказы…»)
Когда германский император Иосиф II приехал в Петербург, императрица Екатерина II, представляя ему вельмож, составлявших ее общество, о графе Александре Сергеевиче Строганове сказала: «Он так богат, что не может придумать средства промотаться».