Императорская Россия в лицах. Характеры и нравы, занимательные факты, исторические анекдоты

– Он о лошадях говорит как человек, а о людях – как лошадь.

(П. Вяземский)

* * *

У него было две страсти: одна, весьма благородная, – к лошадям и верховой езде… Герцог убедил ее величество сделать большие издержки на устройство конских заводов в России, где был недостаток в лошадях. Племенные жеребцы для заводов доставлялись из Испании, Англии, Неаполя, Германии, Персии, Турции и Аравии. Было бы желательно, чтобы эти великолепные заводы поддерживались и после него. Вторая страсть его была – игра. Он не мог провести ни одного дня без карт и играл вообще в большую игру, находя в этом свои выгоды, что ставило часто в весьма затруднительное положение тех, кого он выбирал своими партнерами. Он был довольно красивой наружности, вкрадчив и очень предан императрице, которую никогда не покидал, не оставив около нее вместо себя своей жены.

(Б.-Х. Миних)

* * *

При императрице Анне Иоанновне Бирон был всемогущ, и все его боялись. Федор Иванович Соймонов был тогда уже александровский кавалер; ему приходят сказать в одно утро: «Не езди в Сенат, потому что там читать будут дело Бирона и ты пойдешь против».

– Поеду – ответил Федор Иванович, – и буду говорить против: дело беззаконное.

– Тебя сошлют в Сибирь.

– И там люди живут, – отвечал Соймонов.

Поехал в Сенат, говорил против Бирона и за это четыре раза был ударен кнутом на площади, лишен всего и сослан в Сибирь. Императрица Елизавета Петровна, взойдя на престол, поспешила Федора Ивановича воротить и отдала ему все почести и всю свою доверенность.

(Из собрания Е. Львовой)

* * *

Он (Бирон) имел несчастие быть немцем; на него свалили весь ужас царствования Анны, которое было в духе его времени и в нравах народа.

(А. Пушкин)

Педрилло

Однажды Педрилло был поколочен кадетами Сухопутного шляхетского корпуса. Явившись с жалобою к директору этого корпуса Люберасу, Педрилло сказал ему:

– Ваше превосходительство! Меня обидели бездельники из этого дома, а ты, говорят, у них главный. Защити же и помилуй!

* * *

Педрилло дал пощечину одному истопнику и за это был приговорен к штрафу в три целковых.

Бросив на стол вместо трех шесть целковых, Педрилло дал истопнику еще пощечину и сказал:

– Ну, теперь мы совсем квиты

* * *

Как-то генерал-лейтенант А. И. Тараканов в присутствии Педрилло рассказывал, что во время Крымской кампании 1738 года даже генералы были вынуждены есть лошадей.

Педрилло выказал сожаление. И генерал в самых лестных выражениях поблагодарил шута за его участие.

– Ошибаетесь, ваше превосходительство, – ответил Педрилло, – я пожалел не вас, а лошадей.

* * *

Герцог Бирон для вида имел у себя библиотеку, директором которой назначил он известного глупца.

Педрилло с этих пор называл директора герцогской библиотеки не иначе как евнухом. И когда у Педрилло спрашивали:

– С чего взял ты такую кличку? – то шут отвечал:

– Как евнух не в состоянии пользоваться одалисками гарема, так и господин Гольдбах – книгами управляемой им библиотеки его светлости.

* * *

В одном обществе толковали о привидениях, в существование которых Педрилло не верил. Но сосед его, какой-то придворный, утверждал, что сам видел дважды при лунном свете человека без головы, который должен быть не что иное, как привидение одного зарезанного старика.

– А я убежден, что этот человек без головы – просто ваша тень, господин гоф-юнкер, – сказал Педрилло.

* * *

Как-то в Петербурге ожидали солнечного затмения.

Педрилло, хорошо знакомый с профессором Крафтом, тогдашним главным петербургским астрономом, пригласил к себе компанию приятелей, которых уверил, что даст им возможность видеть затмение вблизи. Между тем он велел подать пива и угощал им компанию.

Наконец, не сообразив, что время затмения уже прошло, Педрилло сказал:

– Ну, господа, нам ведь пора!

Компания поднялась и отправилась на другой край Петербурга.

Прибыв на место, все полезли на башню, с которой следовало наблюдать затмение.

– Куда вы, – заметил сторож, – затмение давно кончилось.

– Ничего, любезный, – возразил Педрилло, – астроном – мой знакомый… и все покажет сначала.

* * *

Как-то проездом в Риге Педрилло обедал в трактире и остался недовольным столом, а еще больше – высокой платой.

< image l:href="#"/>

Желая отомстить за это, он при всех спросил толстого немца-трактирщика:

– Скажи-ка, любезный, сколько здесь, в Риге, свиней, не считая тебя?

Взбешенный немец замахнулся на шута.

– Постой, братец, постой! Я виноват, ошибся… Хотел спросить, сколько здесь, в Риге, свиней вместе с тобой!

(О Педрилло)

Кульковский

До поступления к герцогу Бирону шут Кульковский был очень беден. Однажды ночью забрались к нему воры и начали заниматься приличным званию их мастерством.

Проснувшись от шума и позевывая, Кульковский сказал им, нимало не сердясь:

– Не знаю, братцы, что вы можете найти здесь в потемках, когда я и днем почти ничего не нахожу.

* * *

На параде, во время смотра войск, при бывшей тесноте, мошенник, поместившись за Кульковским, отрезал пуговицы с его кафтана. Кульковский, заметив это и улучив время, отрезал у вора ухо.

Вор закричал:

– Мое ухо!

А Кульковский:

– Мои пуговицы!

– На! На! Вот твои пуговицы!

– Вот и твое ухо!

* * *

Как-то в одном обществе очень пригоженькая девица сказала Кульковскому:

– Кажется, я вас где-то видела.

– Как же, сударыня! – ответил Кульковский. – Я там весьма часто бываю.

* * *

– Вы всегда любезны! – сказал Кульковский одной благородной девушке.

– Мне бы приятно было и вам сказать то же, – ответила она с некоторым сожалением.

– Помилуйте, это вам ничего не стоит! Возьмите только пример с меня – и солгите! – отвечал Кульковский.