Императорский Китай в начале XV века

Вполне самостоятельной, отличной от предшествующего времени выглядит и линия, избранная в первой четверти XV в. императорским двором для укрепления своей власти в стране. Новое правительство, прекратив поиски опоры в уделах, отказавшись от широких экзекутивных кампаний и попыток административного и социального реформаторства, пошло по пути дублирования управленческого аппарата и создания политического, военного и хозяйственного оплота на севере страны. Усиление внутридворцовых служб и соответственное ослабление нормальных, традиционных каналов управления, параллельное существование двух правительственных аппаратов и, наконец, перенесение основной столицы в Пекин — все это находится в непосредственной связи со спецификой того положения, в котором оказалась группировка Чжу Ди после захвата власти. В этих шагах отразилось стремление нового императорского двора компенсировать сохранявшуюся от предшествующего времени внутриполитическую неустойчивость, не оказывая доверия титулованной знати и не полагаясь всецело на бюрократический аппарат.

В то же время Чжу Ди, получивший престол в результате военного переворота, не пошел на сколько-нибудь существенное усиление политической роли армии в стране. Частичное использование войск для укрепления трона заметно лишь в течение первых лет его. царствования.

Существенным моментом в политическом курсе правительства в первой четверти XV в. является намерение следовать некоторым идеальным социальным и политическим образцам, предписываемым конфуцианскими и легистскими доктринами. В данном случае можно обнаружить определенное сходство с деятельностью Чжу Юань-чжана. В более широком смысле здесь отразилось влияние традиционных, издавна формировавшихся в Китае методов и средств управления. Практически это прослеживается и в социальной, и в экономической политике правительства Чжу Ди.

Центральная власть методами угроз, поощрений, увещеваний и проверок пыталась добиться идеальной работы чиновно-бюрократического аппарата, заставить его быть послушным проводником воли императора и уздой для народных масс. Правительство стремилось достичь некоего идеала и в социальной области, обеспечив полное спокойствие народа. Для этого делались попытки поддерживать определенный сносный уровень жизни крестьянских масс. Этой цели отвечал целый комплекс мероприятий, который можно определить общим термином — политика «заботы о народе». Стремление достичь идеальных образцов государственного и социального устройства можно обнаружить и в максимальном переводе армии на самообеспечение, определенном ограничении промыслово-торговой деятельности в стране, желании добиваться по возможности мирного урегулирования проявлений народного гнева.

Во всем этом нетрудно усмотреть общую целенаправленность к сохранению в стране существующих феодальных порядков, системы феодальной эксплуатации масс, классового мира. Тем самым традиционные политические методы, используемые правительством Чжу Ди, отвечали все той же общей задаче стабилизации внутриполитического положения в стране. Другой вопрос, насколько перечисленные шаги оказывались действенными, а идеал осуществимым.

В то же время в хозяйственной политике императорского двора в первой четверти XV в. прослеживается ряд характерных черт, выходящих за рамки традиционности. В аграрной политике — это отказ от каких-либо прямых попыток ограничения крупной феодальной земельной собственности, практиковавшихся при Чжу Юань-чжане. В области ремесленной промышленности — некоторая непоследовательность, сказавшаяся в одновременном и расширении, и сдерживании этой сферы производства. В отношении торговли — в целом снисходительное отношение (за исключением внешней торговли и торговой деятельности верхушки правящего класса), несмотря на теоретическое неодобрение и ущемление.

Какие же результаты имел принятый правительством Чжу Ди курс в административной и экономической политике? Сохранение сильных позиций императорской властью, обеспечение ее прочного господства в стране в условиях первоначально далеко не стабильного положения, преимущественное преодоление сил сепаратизма в уделах, поддержание определенного уровня в сельском хозяйстве страны, успешное в целом подавление возмущения народных масс, осуществление дальнейшей внутренней колонизации и, наконец, проведение активной внешней политики (что специально не рассматривалось, так как это предмет особого исследования) — все это говорит за успех избранной линии. Поэтому можно говорить о сравнительной стабилизации внутриполитического положения после предшествующих коллизий.

Вместе с тем рассматриваемое время вряд ли можно назвать периодом «процветания». Почти во всех областях политической активности правительства дела были далеки от преследуемого идеала. Чиновный аппарат вызывал постоянное недовольство двора своим неподчинением и инерцией. Основу экономики страны — сельское хозяйство — удавалось «удерживать от развала» с большим трудом, налоговое бремя и другие тяготы основной массы населения постоянно возрастали, система военных поселений разлагалась, боеспособность армии падала, финансовая система шла к кризису, некитайское население продолжало оказывать сопротивление китайским властям, предотвратить народные восстания не удавалось.

Симптоматичны и те последствия, к которым повели некоторые явления, обозначившиеся в политической практике начала XV в. Усиление внутридворцовых служб приводило к повышению роли государственных секретарей, на плечи которых ложились многие дела управления. Отсюда вскоре после смерти Чжу Ди происходит известное ослабление императорской власти за счет расширения компетенции этих секретарей. У Ци-хуа в связи с этим считает, что в 1425–1435 гг. институт государственных секретарей практически заменил собой упраздненных в 1380 г. канцлеров [153, 7]. Впоследствии же оттеснение минских императоров от власти всесильными временщиками (чаще всего из среды евнухов) наблюдалось неоднократно.

Дублирование управленческого аппарата со временем вело к прогрессирующей инертности многих его звеньев. Усиление позиций евнухов, которые постепенно забирали в свои руки контроль над внутридворцовыми службами, вело к нарастающей некомпетентности носителей власти, росту бесконтрольности в государственных делах, коррупции и т. д.

В свою очередь, перенесение столицы в Пекин, сосредоточение здесь значительного количества войск, материальных средств, переселение сюда крестьянского населения и ремесленников, перевод сюда значительного числа управленческих кадров, учено-творческой элиты сопровождались соответственным ослаблением политического и экономического влияния Нанкина и тяготевших к нему провинций центрально-южного Китая. По существу, правительство Чжу Ди оказало предпочтение северо-китайским феодалам в ущерб представителям господствующих слоев отмеченных южных провинций. Это не имело бы большого значения, если не учесть того факта, что центрально-южные провинции (бассейн нижнего течения р. Янцзы) являлись в то время передовыми в экономическом развитии страны.

Именно в этих районах, более чем в других, процветали арендные отношения в земледелии, городская экономика, ремесленное производство и торговля. Перемещение политического центра страны на север и ослабление влияния южнокитайских феодалов неминуемо должно было отрицательно сказаться на дальнейшем прогрессивном росте этих районов. В свою очередь, северные районы страны, где феодальное хозяйство, сильнее всего испытавшее влияние монгольского завоевания, продолжало оставаться отсталым, не могли стать хорошей базой для быстрого экономического роста страны. Положение усугубилось тем, что после перенесения столицы в Пекин началось систематическое ограбление центрально-южных провинций: переброска значительной части товарного зерна на север.

Все отмеченное позволяет прийти к заключению, что достигнутая в первой четверти XV в. стабилизация внутриполитического положения в Китае не повела затем к заметному прогрессу политической и экономической жизни страны. Уже со второй половины отмеченного столетия империя Мин начинает постепенно входить в полосу затяжного социально-политического кризиса, который в конечном итоге привел к новой грандиозной крестьянской войне, падению династии и установлению в стране власти маньчжурских завоевателей.

Библиография

Труды основоположников марксизма-ленинизма [65]

1. Маркс К. Британское владычество в Индии, т. 9.

2. Маркс К. Революционная Испания, разд. 1, т. 10.

3. Маркс К. Капитал, т. 23, 25.

4. Маркс К. Формы, предшествовавшие капиталистическому производству, т. 46.

5. Энгельс Ф. Крестьянская война в Германии, т. 7.

6. Энгельс Ф. О разложении феодализма и возникновении национальных государств, т. 21.

65

Произведения К. Маркса и Ф. Энгельса даны по второму изданию Сочинений, произведения В. И. Ленина — по Полному собранию сочинений.