Императрица

Запах залепленных снегом кожи и металла, а также густой дух пота забил мне ноздри. Я смотрела на стражников, вытаращив глаза. В комнате надолго повисло молчание.

— Что происходит? — наконец выдавила я. — Во Дворце бунт?

Из-за спин стражников вышел Великий Советник Чжань Цянь Чжи. Этот семидесятилетний чиновник поверх придворного платья тоже надел доспехи. Всегда тщательно расчесанная седая борода сейчас торчала дыбом. Выражение кротости и смирения исчезло с его лица. В сверкающих глазах горели злоба и решимость, как это бывает у тех, кто только что совершил преступление.

— Братья Чжань долго держали Великую Госпожу в заложницах, — сквозь зубы процедил он. — Ныне враги Империи устранены и Госпожа — вне опасности…

У меня закружилась голова. Произошло неизбежное. Простота и Процветание не могли остаться в живых — это было записано в книге их судеб. Я никогда не могла понять, почему их любила. Теперь мне стало ясно, что трогательная красота обоих была вылеплена рукой смерти. За восемь минувших лет каждый волшебный день, прожитый в их окружении, был лепестком, вырванным ими из плоти, чтобы возложить на мой алтарь.

Грудь мою стеснило, но я подавила дрожь. Взгляд неторопливо обвел мертвенно-бледные лица. Я обратилась к начальнику отрядов стражи Правой руки Ли Чжану:

— Я осыпала вас с отцом почестями и богатствами. Так почему ты сегодня здесь?

Ли, потупив глаза, оставался бесстрастен и нем.

Тогда я посмотрела на Великого Секретаря Хуй Юань Вея:

— Другие обязаны повышением заступничеству советников. С тобой одним я возилась с самых первых ступеней карьерной лестницы. Что ты тут делаешь? И не стыдно ли тебе за свои поступки?

Он отполз на коленях подальше и пал ниц, чтобы не поднимать головы.

И я заговорила со Старшим Сыном:

— Прятаться бесполезно, Будущее. Я прекрасно вижу, что и ты пришел меня «успокоить». Ну а сейчас, когда «узурпаторы» убиты, ты можешь вернуться к себе во дворец!

Будущее побледнел, стукнулся лбом об пол и зашагал к двери. Чиновник Хуань Юань Фан удержал его за руку.

— Великая Госпожа, Старший Сын не должен возвращаться в свой дворец! — воскликнул он. — Некогда Император Высокий Предок вверил вам воспитание сына, а теперь он уже взрослый. Воля Неба и желание народа — едины. Все просят вас передать ему власть!

— Что за дерзкий осмеливается говорить за Наследника императорского трона? Заставьте его выйти вперед! — потребовала я.

Будущее вырвался из рук слуги и убежал. Великий Советник Чжань Цянь Чжи вновь распростерся на полу:

— Великая Госпожа, Старший Сын готов царствовать. Соблаговолите оказать ему доверие!

— Старший Сын ушел. Что тут еще делаете вы?

Я повернулась к ним спиной. В отсутствие Наследника участники заговора утратили всю смелость, и один за другим покинули мою опочивальню. Послышался плач моих придворных дам. Служанки, посланные мною за телами Простоты и Процветания, вернулись: вход в мой павильон охраняли стражники, и выйти никто не мог. Помимо того я узнала, что Кротость больше не придет: это она открыла заговорщикам дверь моего дворца.

Неведомо откуда взяв силу, я поднялась. Свя-щенный-Император-Обладатель-Мандата-Неба-и-Тот-Кто-Вращает-Золотое-Колесо заставит открыть любые запертые двери. Она отправится за телами своих любовников и похоронит их собственными руками.

На пороге дворца северный ветер пробрал меня до костей. Я, сумевшая обезвредить все заговоры, не увидела этого… Почему? Неужели я до такой степени утратила былые способности? У меня зазвенело в голове и начался такой приступ кашля, что горлом пошла кровь. Сверкающие наконечники копий стражников превратились в россыпь звезд на темном покрывале ночи.

* * *

Советники рубят мечами трепещущие тела. Воины швыряют убитых в повозку и оставляют на берегу реки. Хлопья снега падают, как обезумевшие бабочки, касаются подобных черным макам отверстых ран. Снежинки пытаются запорошить глаза — колодцы, впивающие небо. Вороны, вскинув крылья, с карканьем слетают вниз. Тощие волки и шакалы выскальзывают из леса, волоча брюхо по рассыпчатому снегу. Острые клювы полосуют посиневшие лица, и окровавленные морды шарят во внутренностях. Голодная лисица кружит возле трупов и, внезапно оторвав детородный орган Процветания, спасается бегством.

Я проснулась от вопля собственной души.

В перегретой раскаленными жаровнями комнате тихий плач женщин перебивало лишь мое хриплое дыхание. Вся грудь у меня горела, но руки и ноги оставались ледяными. Тело мое терзала боль, и от этого душевная мука становилась еще нестерпимее. Кто-то закрыл ставни и опустил занавеси, так что я не знала, ночь сейчас или день. Пламя отбрасывало на стены длинные и короткие тени. Мне показалось, что я различаю среди них силуэт Процветания. Нет, ничего не произошло — это был просто кошмар! Братья Чжань развеют тягостный сон, скользнув ко мне под покрывало. Я прижмусь к их молодой коже, и мы вместе станем ждать рассвета, увидим, как встает солнце, открываются окна и свет гонит прочь дурные воспоминания.

Кто-то заговорил. С живостью повернув голову, я узнала Великого Советника Чжань Цянь Чжи. Он стоял на коленях у моего ложа. Высокопарная речь достигла моего слуха, но присутствие здесь сановника напомнило мне о совершенных возле моего дворца убийствах. Все кончено: Простота и Процветание мертвы!

Тщетно негодяй пытался оправдать свои поступки и добиться, чтобы я подписала указ об отречении. Гудение его голоса только раздражало. Не знаю, как долго сановник осаждал меня, приводя все новые и новые доводы. Я не слушала. Видя, что я остаюсь молчаливой и неподвижной, он наконец ушел. Место Чжаня тотчас занял мой племянник Мысль и тоже принялся внушать мне, в какое нелегкое положение попала Империя. Кто бы мог подумать, что и он меня предаст?

Потом явилась моя дочь Луна. Эта говорила о состоянии моего здоровья и необходимости отдохнуть. По ее словам, Империя не способна выжить без хозяина и настало время передать бразды правления. Полные здравого смысла речи напомнили мне о Матери. Подобно ей, дочь никогда меня не понимала.

Я перебила поток разумных объяснений Луны, пообещав отречься от трона и подписать соответствующий указ, если она надлежащим образом похоронит братьев Чжань в монастыре горы Мань.

В глазах моей дочери мелькнули удивление и жалость, но это мне было по-настоящему ее жаль:

— Я носила этот венец, чтобы спасти Двор от смуты и отдалить неизбежный упадок нашего мира. Теперь твой брат по наущению честолюбцев требует власть себе. Что ж, я ему ее отдаю…

Луна ушла, получив бумагу с моей печатью и оттиском большого пальца. Тишина вновь оживила боль. Закрыв глаза, я представила, как ко дворцу приближается отряд воинов. Слышались звон оружия, крики начальников, стук подошв. Простота и Процветание убегали, проваливаясь в снег. Внезапно лицо Простоты исказила гримаса, глаза подернулись пеленой, и он, покачнувшись, упал. Процветание все еще бежал к моему павильону. Туфли он потерял. «Великая, спасите меня!» — крикнул мальчик, споткнувшись о тела служанок. Стрела, просвистев в воздухе, вонзилась ему в середину лба. Процветание застыл. Зрачки его дико расширились. Потом, издав немой вопль, он рухнул на колени. Блестящая пенистая струйка крови потекла между глаз и закапала с носа. Кожа лица стала такой прозрачной, что можно было прочитать недодуманную мысль, уловить строфы разорванных в клочья стихов, истечение жизненных токов.