Империя ненависти

Дэниел поднимает мою ногу, кладет ее на свое бедро и входит в меня.

У меня перехватывает дыхание, когда его огромный член врывается в меня. Буквально.

Фигурально.

Затем останавливается, встретив препятствие.

— Блядь…, — резко выдыхает он, его океанские глаза опускаются от вожделения и чего-то еще. — Расслабься, Персик. Если бы я не знал ничего лучше, я бы сказал, что ты девственница.

Я поворачиваю лицо в сторону, прикусывая нижнюю губу.

Он замирает, его член дергается внутри меня — возможно, как и я, нуждаясь в том, чтобы он двигался или что-то делал. Я чувствую напряжение в его бедре под ногой.

— Подожди… ты девственница, Николь?

Заткнись. Заткнись.

— Посмотри на меня.

Я медленно качаю головой. Не могу вынести жара его глаз. Не могу вынести, как он будет смотреть на меня.

Будет ли это жалость?

Насмешка?

Обычный садизм?

Хотя я притворяюсь, что могу справиться с этим в обычные дни, не думаю, что смогу сейчас.

Робкие, крепкие пальцы обхватывают мой подбородок и поворачивают меня так, чтобы я вновь оказалась лицом к лицу с ним. Итак, я в заложниках в этой тюрьме, похожей на звезду. Яркая изнутри, но темная вблизи.

— Ответь на вопрос. Ты девственница?

— Почему ты спрашиваешь?

— Скажи мне, Николь. Я первый, кому ты позволила увидеть тебя вот так? Первый член, которому ты позволяешь проникнуть в твою маленькую тугую киску?

— И что с того, что это так? Разве это проблема?

Странный блеск покрывает его лицо и укрывается в глазах. Это почти… как собственничество.

— Возможно.

— Что… что ты имеешь в виду?

— Ты слишком узкая, а мой член слишком огромный. — он входит еще на один сантиметр, будто доказывая свою точку зрения. — И если я буду твоим первым, я, вероятно, разорву твою девственную киску и заставлю тебя истекать кровью по члену, пока я буду трахать тебя сильно и глубоко.

— П-перестань так говорить…

— Я просто констатирую факты, чтобы ты знала, что тебя ждет. Будет больно.

— Думаешь, боль меня пугает?

Я испытывала боль годами и никогда не уклонялась от нее. Если уж на то пошло, я принимала ее, как наркоман с множеством зависимостей.

Безнадежных зависимостей.

До сих пор.

Его губы наклоняются, и меня благословляют его ямочки. В кои-то веки, они направлены исключительно на меня.

— Я не думал, что это так.

— Это так.

— Я трахну тебя сейчас, и не буду сдерживаться.

Первый толчок почти заставляет меня отказаться от своих слов. Боль пронзает меня, как лесной пожар, когда он входит до конца. Я чувствую его так глубоко внутри себя, что даже страшно, что он может добраться до такого тайного места, о существовании которого я даже не подозревала.

Второй толчок, однако, заставляет меня задыхаться с широко раскрытыми губами. Между нами, вспышка удовольствия, и она влажная, я не уверена, кровь это или возбуждение, но эффект один и тот же.

Ногти впиваются в его грудь, и я думаю, что у меня начинается гипервентиляция, потому что он берет меня за волосы и замедляет темп.

— Дыши, Персик. Не отключайся.

Я использую его глаза как якорь и сосредотачиваюсь на вдохе и выдохе.

— Вот так. — он входит глубоко и сильно. — Ммм. Хорошая девочка.

Я не знаю, то ли это то, как он прикасается ко мне, держит меня, трахает меня, то ли, то, как его глаза притягивают мои.

Но я кончаю. Сильно.

Так сильно, что за моими веками образуются белые точки, и все тело обхватывает его.

Дэниел продолжает входить в меня снова и снова. И он как будто продлевает мой оргазм.

Он выходит из меня, и я думаю, что он кончил, но он переворачивает меня на живот и хватает за бедра так, что моя попка оказывается в воздухе.

— Знаешь ли ты, что из этой позы у меня прекрасный вид на твою капающую киску? Ты такая мокрая, что пачкаешь матрас.

— Прекрати…

— Почему? Ты выглядишь самой красивой из всех, кого я видел, Персик.

Поза заставляет попу нагреваться, но я не успеваю это осознать, когда он шлепает меня по ней и снова входит.

О, Боже.

Это как на американских горках. И почему, черт возьми, меня так заводит, что меня шлепают по заднице?

Его темп становится более животным, словно он только готовил меня. Его толчки становятся глубже, жестче и выходят из-под контроля.

Мое тело содрогается на матрасе, голова кружится, когда стоны прерываются его сумасшедшим ритмом.

— Дэн… медленнее… ниже…

Похоть очевидна в моем рубленом тоне.

— Почему? Ты хочешь, чтобы я остановился?

— Нет…

— Тогда закрой рот, Персик. Теперь я командую, и я собираюсь трахать тебя в любой позе. Я буду трахать тебя каждый раз, когда ты заставишь меня захотеть схватить тебя за горло и прижать спиной к ближайшему предмету. Я буду трахать тебя за каждый раз, когда ты меня поимела.

— Дэн…

— Шшшш. И ты не имеешь права называть меня так. Мы не друзья, Николь. Никогда не были и никогда не будем. Я не из твоего круга, не так ли? Никто.

— Чертов идиот… — бормочу я, чувствуя, как влага застилает глаза, но я не выпускаю ее.

— Ты маленькая сука, но не тогда, когда ты подо мной. Не такая уж ты высокая и могущественная, когда наполнена моим членом, да?

— Я тебя ненавижу.

— Не больше, чем я тебя ненавижу. Но моему члену нравится твоя маленькая тугая киска. Ммм… Чувствуешь, как ты принимаешь меня с каждым толчком?

Я закрываю глаза, но это ненадолго, всего на долю секунды. Дэниел закручивает мои волосы в кулак и притягивает к себе, пока его губы не встречаются с моим ухом.

— Не прячься, когда я трахаю тебя, Персик. В следующий раз, когда ты впустишь в себя член, я хочу, чтобы ты запомнила, каково это.

Он делает толчок глубже, сильнее, задевая то место, которое каждый раз заставляет меня увидеть звезды. Кажется, что он слушает язык моего тела и продолжает делать это снова и снова, пока я снова не начинаю стонать.

Его рычание перекликается с моими стонами, создавая безумную симфонию. А потом он выходит, шлепает меня по заднице и заливает ее своей спермой.

Она обжигает мою горячую плоть.

К тому времени, как он отпускает мои волосы, я падаю на матрас, но задница все еще в воздухе.