Империя Раздолья. Огненное сердце

Прокручивая в памяти последний интригующий момент , я осознала одну крайне важную в данный момент деталь:

– Пить хочу.

Он улыбнулся. Не знала, что Жан может так мило улыбаться! Что-то тёплое было в его взгляде, и от этого хотелось натянуть на себя одеяло по самую макушку. Жаль только, сил не было.

– Кати, я дам тебе воды, только мне придётся тебя поднять. Думаю, будет больно.

– А мне можно... шевелиться?

Спина и плечо взрывались болью при каждом движении, но возможность изменить положение затёкшего тела радовала гораздо больше перспективы боли.

– Можно, коли не шибко.

Я скосила глаза на улыбающегося старейшину и искренне обрадовалась его присутствию. Если он рядом, значит, всё в порядке!

– Пойду, прогуляюсь, погодка-то нынче уж больно хороша. Понадоблюсь - я в кухне. Старейшина оперся на свой посох, закинул на плечо мешок и, подмигнув, оставил нас. Я тоскливо проводила его взглядом, сама не зная, окликнуть его или нет. Меня смущало поведение молодого воеводы, но с другой стороны, ему было легче хотя бы поднять меня, чтобы дать мне, наконец, попить.

Меня осторожно сгребли в охапку вместе с одеялом. Я стиснула зубы - было больно, бездна раздери! Ещё и шея затекла! воевода бережно усадил меня к себе на колени и, наконец, дал воды. Я жадно пила, наслаждаясь каждой каплей. Тело неприятно покалывало иголочками, рука ныла. Как говорил Беорн: "Раз болит, значит, живое!". Радости, правда, по этому поводу было мало.

– Сколько я лежала?

Жан задумался:

– Два дня. Уже почти три, если быть точным.

Ого! Ну, хоть не зря пострадала...

– Аника жива?

– Все целы, - тихо ответил он.
– Кати, скажи мне только одно: что у вас случилось? Вы из-за меня, что ли, дрались? И не смотри на меня так укоризненно!

Да больно надо!

– Ты почаще разбивай женские сердца и не такое повидаешь..., - буркнула я.
– Жить она не хотела! Ещё чего придумала, из-за мужчины на нож бросаться!

– О, Родан...

Жан застонал и уткнулся в моё бесчувственное плечо. Я могла, должна была его оттолкнуть, но... Что-то внутри меня подсказывало, что делать этого не нужно.

– Ты очень храбрая девушка, Драккати, - качнул головой воевода.
– У тебя будет всё, что пожелаешь, только поправляйся...

– Не стоит , - смущённо отвернулась я.

Хотелось встать. Очень. Стиснув зубы, я потянулась ногами к полу, придерживая одной рукой одеяло. Левая по-прежнему слушалась плохо.

– Ты куда?
– он перехватил меня рукой поперёк талии, притягивая обратно к себе.

– Хочу размяться.

Размяться и перестать дрожать от... его прикосновений и взглядов! Он же обнимает, обнимает!

– Только очнулась, а уже рвёшься встать, - укоризненно заметил Жан.

Голос у него был глубокий, мягкий, низкий. И глаза красивые - не то серые, не то синие. Как пасмурное небо. Я давно заметила, что они меняют цвет в зависимости от настроения или освещения. Глядя в эти удивительные серо-синие глаза, я тихо попросила:

– Пожалуйста, Жан...Воевода вздохнул и поднялся вместе со мной. Несмелый первый шаг по прохладному деревянному полу... Второй... Кажется, Жан рискнул меня отпустить. Напрасно! Голова закружилась, меня качнуло. Он поймал меня, подхватил на руки и одарил укоризненным взглядом, вздёрнув смолистую бровь. Если Ани узнает, что он меня тут на руках носит, одной травмированной рукой дело не обойдётся!

– Драккати, я же говорил, что тебе рано, милая...

Да уж, за эти два-три дня я точно пропустила что-то важное! Мы, конечно, приятно общались, но ни милой, ни родной я никогда не была. Меня пугали такие перемены.

– Прекратите так меня называть! Мы с вами едва знакомы, а у меня ощущение, что мы любовники!
– Мои щёки горели от стыда и гнева.

– Пока нет.
– хитрая многообещающая улыбка, и тихий щекотный шёпот на ушко , - но надеюсь, только пока.

Жан аккуратно уложил меня на кровать.

Сердце бешено заколотилось. Я возмущённо отстранилась, тут же вскрикнув от боли.

– Что вы себе позволяете?

– Я себе позволяю ухаживать за понравившейся женщиной. Разве это преступление?
– Он присел рядом, взял мою бесчувственную руку и поднёс к губам.
– Кати, видит Родан, я не хотел, чтобы наши отношения начинались вот так...
– Нежный поцелуй в ладошку, который я смогла только увидеть, но не почувствовать.
– Я понимаю, что для тебя сейчас всё это... слишком. Но всё же, прошу - не отталкивай. Дай мне шанс.

– Шанс на что? Сойти с ума, как Ани?

Он покачал головой. Прядь смолистых волос скользнула на мощную, широкую грудь. Какие у Жана ручищи, я уже видела, такой и лошади хребет переломит, не то, что мне...

– Шанс доказать, что я могу сделать тебя счастливой.

– А может себя, а не меня?

– Кати, счастье - быть вместе всегда. И мне почему-то очень хочется попробовать испытать его именно с тобой.

– А может я этого не хочу!

– Захочешь. Рано или поздно, но захочешь. Я видел, как ты смотрела на Тора и свою подругу во время обряда. Ты и многие другие девушки.

По телу прокатилась жгучая волна. Пытаясь скрыть стыд и смущение, я постаралась отвернуться лицом к стене. Хотелось забиться под одеяло и подушки и сделать вид, что меня не существует. Но сил хватило только чтобы натянуть одеяло на нос. Мы помолчали.

– Я понимаю, что смущаю тебя и, наверное, даже пугаю, - произнес он тихим, хриплым голосом.
– Но меня к тебе тянет как магнитом. Ты не колдунья, случайно?

Я помотала головой. Мне и раньше признавались в любви, но у меня всегда был шанс сбежать! Кажется, богам сильно припекло и они приковали меня к постели нарочно!

– Драккати, а может, у тебя кто-то есть?
– мрачно вопросил воевода.

Хотелось ответить, что, конечно, есть! Но это было бы чистым ребячеством. После того случая с замужеством в Карасищах, мужчин я предпочитала обходить стороной. Вряд ли кто-то в общине мог подтвердить, что у Драккати есть любимый.

– Нет.

– А тот светловолосый парень в лесу?

Он и об этом знает? Следил что ли?

– Просто знакомый.

– И много таких "просто знакомых"?
– продолжил он сухо.