Империя статуй

— Ты сильная личность, Авель.

— Почему ты так думаешь?

— Пускай ты скрылся здесь, ты не сдался. Твой взор не потух.

Замерев и будто бы перестав дышать, дракон не сразу кивнул, а после, пожелав спокойной ночи, вышел на улицу, осторожно прикрыв дверь. Сидевшая неподалеку Лагерта тотчас заняла его место, принявшись массажными движениями разминать мои руки.

— Айварс действительно в порядке?

— Я уверена в том, что да…

В последнее время Флоки был занят расстановкой ловушек, а потому приходил в зал только к вечеру, когда пойманная наядами рыба жарилась на костре в преддверии ужина. К сожалению, я не могла выйти на улицу, даже ела не сама, но была рада тому, что из разбитого окна каждый раз открывался безупречный закат, уводящий солнце за море. Водная гладь покрывалась золотым цветом, вторя небу, искрясь и переливаясь в последних лучах, и легкий бриз приятно холодил кожу, заползая в распущенные волосы. Белые пряди, чистые благодаря наядам, были словно магнитом для Флоки, что раз за разом касался их пальцами. Быть может, он скучал по сестре. Быть может, искренне желал подарить нежность, а вместе с ней некоторое успокоение.

Рэнгволд продолжал тренировать других воинов и при всей своей выносливости сильно уставал, признавая великанов непревзойденными бойцами. Йоргаф же каждый день сцеживал яд, после чего, истощенный, быстро засыпал, а Авель составлял планы по обороне Замка. В нашем распоряжении все еще было время, а потому сражение с нагами не являлось единоверным решением. Мои руки вскоре окончательно окрепли, и ноги, прежде неподъемные, стали казаться легче — я чувствовала, что более чужие случайные прикосновения не вызывают боли, а потому мы решили следующим утром отнести меня в комнату с тайным проходом.

Пускай я не могла ходить, мною было принято решение закончить все быстро, дабы наверняка избежать боя. Многие воспротивились этому, обосновав свое волнение узким проходом, не открывающимся и не пропускающим внутрь никого, кроме самих Горгон. Причина была не в том, что мне предстояло спуститься вниз одной, а в том, что мне придется ползти на одних лишь руках с ногами в качестве балласта. Вот только руки мои вполне окрепли — ждать еще больше не было смысла.

Впрочем, и без моего мнения судьба назначила дату.

Уже следующим утром в лесу послышались выстрелы.

Глава 32

Народу змей пришел конец

Навеки замер стук сердец

Конец Баллады о Горгоне

Это случилось рано утром, когда первые лучи, не развеяв полностью темноту, едва коснулись горизонта, чуть осветив полосу моря. Единственное объяснение столь поспешной атаки крылось в том, что войско не покидало леса, встретив на обратном пути посыльного из замка вместе с подкреплением. К этому нападению мы были готовы благодаря дриадам, и, когда пробил час и к утесу подошли тысячи воинов, на лицах жителей Каменного Замка была хладная уверенность, украшенная вскипающим гневом. Ни страха. Ни сомнений. Ни всепоглощающей неуверенности перед собственным выбором.

Наги понесли потери сразу, стоило им выйти из леса — сработали ловушки, умело расставленные Флоки и Йоргафом. Десятки взрывов окутали огнем подножие холма, и ядовитый дым беспощадным полотном шел в сторону змеиного войска благодаря наядам, направляющим ветер. Циклопы метали огромные камни, тогда как великаны, минотавры и драконы готовились вступить в ближний бой во главе с Рэнгволдом. Подобного я допустить не могла. Удаленный бой был допустим, поскольку выигрывал немного времени для свершения заклинания, тогда как ближний сулил потери в виду превосходства нагов в числе. Пожертвовать хотя бы одним существом, вставшим на мою сторону, означало проигрыш. Поэтому, стоило дриадам прибыть в замок с предупреждением о наступлении, Авель взял меня на руки.

Второй этаж. Темный, почти разрушенный, впитавший в себе холод и страх. Десятки комнат с выбитыми дверьми, четыре коридора, уводящих во мрак. Руки дракона нежно касаются кожи, унося во второй, и я послушно смотрю вперед, не решаясь обернуться. Вместо громкого маятника здесь — стук моего сердца, вместо щебетанья птиц — собственное частое дыхание. Темные стены, покрытые трещинами, кажутся красными, мраморный пол скрипит подобно деревянным половицам, чуть поблескивающая в углах паутина неожиданно ослепляет, ударяя светом по привыкшим к мраку глазам.

Все, как в том видении.

Без исключений.

Авель открыл дверь в последнюю комнату, быстро вошел внутрь, давая мне возможность рассмотреть небольшое помещение с одним-единственным окном, бросающим на пол аккуратный круглый блик. Здесь было холодно, и, оказавшись на полу, я вздрогнула всем телом, не в силах унять стучащий ряд зубов. Не сводя с меня взгляда, Авель принялся было снимать свой халат, но я тут же мотнула головой, шепотом попросив его не беспокоиться.

Левая стена.

Центр.

Нижняя, притягивающая к себе магнитом точка.

Точка, сулящая конец.

Я коснулась её пальцем, и расходящиеся в сторону камни подняли вверх клубы пыли, что тут же попали в глаза. Зажмурив веки, я раскрыла их только тогда, когда пыль перестала вгрызаться в кожу, увидев перед собой узкий коридор, круто уводящий вниз. Вместо волнения я почувствовала лишь облегчение. Видение не было ложью. Я не обманула надежд всех тех, кто поверил в меня. Сражение можно остановить. Битвы не будет. Ни за Каменный Замок. Ни за моё право хотя бы существовать.

Авель широко раскрыл глаза, тут же попытавшись шагнуть внутрь, но выдвинутая им же теория сыграла против него — призрачный барьер ударил по нежданному гостю током. Дракон шарахнулся в сторону, но быстро пришел в себя.

— Я в порядке, — произнес он в ответ на мой встревоженный взгляд. — Но тебе придется ползти…

— Да.

— Будь осторожна.

— Конечно.

Стоило мне подтянуть тело за руками и сунуться в проход, как к горлу подступила тошнота. Засохшие насекомые хрустели под телом подобно осенним свернувшимся листьям. Изредка, вытягивая руки вперед, я касалась чего-то мягкого и мокрого, ужасно пахнущего, но в кромешной темноте могла лишь предполагать, что натыкалась на мертвых крыс. Благодаря спуску вниз ползти на одних лишь руках было проще, но даже так совсем скоро я начала задыхаться — сильная вонь заставляла невольно задерживать дыхание, и едва окрепшие верхние конечности не могли тянуть за собой все ослабшее тело. По пальцам постоянно кто-то ползал, маленькие косточки впивались в кожу, а ладони скользили по личинкам насекомых, слизь которых тут же застывала липким слоем. Я желала скорее выбраться из этого прохода, надеялась увидеть впереди маленькую круглую комнатку, но этому пути, казалось, не было конца. Лишь темнота и маленькие трупы. Лишь догадки о том, сколько прошло времени. О том, что происходит снаружи.

Где-то позади, далеко-далеко я слышала подбадривающий, растворяющийся в сырости, еле различимый голос Авеля, что выводил разум из цепей подкрадывающегося одиночества. Хладный мрак, пронзительный писк, собственное хриплое дыхание — все это играло злую шутку с сознанием, возвращая к тем дням, когда тело, привязанное к столбу, лишалось глаз, рук и ног. Сама того не осознавая, я начала делать непозволительные передышки, упираясь лицом в землю и слушая биение собственного сердца.

Все это напоминало мне мой жизненный путь. Изматывающий разум и тело, тяжелый путь в кромешной тьме. Путь по чужим жизням к собственному счастью, что кажется недостижимым. Путь, в конце которого нет света.

Не жертвуя, ничего нельзя изменить.

Я вдохнула в себя поднявшуюся пыль и громко закашлялась. Руки дрожали от напряжения, шум в ушах превращался в голоса. Яркие образы вновь и вновь всплывали перед глазами, то заставляя ползти вперед, то вынуждая замереть от распирающей боли в груди. Я вновь вспомнила отца. Высокого, широкоплечего, доброго и заботливого. Он стоял в старой покосившейся избе, раскладывая на столе собранные травы, и его красивый профиль едва освещался маленьким огоньком тающей свечки. Взглянув на меня через мутное треснувшее стекло, он грустно улыбнулся и медленно помахал мне рукой. Рядом с ним, положив голову на грудь, стояла светловласая нагиня, по щекам которой текли слезы. Пытаясь улыбаться, она постоянно вытирала рукавом глаза, пока, наконец, не подошла к окну, коснувшись поверхности кончиками пальцев.