Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Империя Страсти
Шрифт:

От кого угодно.

Если только они поверят в меня. Если только кто-то захочет увидеть мое происхождение и заглянуть в мою душу.

Но, опять же, он не знает, откуда я родом, так что, возможно, он изменит свое мнение, когда узнает мой почтовый индекс.

— И откуда ты это знаешь? — спрашиваю я, внезапно почувствовав себя немного трезвой.

— Просто знаю. Теперь о политике честности. Хочешь принять в ней участие?

— Сначала предложи мне что-нибудь.

— Например?

— Зачем ты меня взял, точнее, похитил?

— Ты

услышала деталь, в которую не должна была быть посвящена.

— Если бы ты был так обеспокоен поджогом или тем, что замышляли твои друзья, ты бы сдал меня или остался, чтобы принять участие в действии. Ты бы точно не стал прогуливаться со мной, как в средневековье.

Его усмешка эхом разносится в воздухе, как самая призрачная музыка. И самое ужасное то, что я не могу перестать тянуться к нему. Не могу перестать смотреть на него, на его рост и широкие плечи.

— Это правда. Причина, по которой я взял тебя, или похитил, как ты предпочитаешь это называть, в том, что, как я уже говорил, мне скучно, а ты интересная. В каком-то ботаническом смысле, что необычно для меня. Мне нравятся только тела девушек, а их умы меня не интересуют.

— Ты женоненавистническая свинья.

— А ты любительница ярлыков. Но мне нравится твоя интуиция. Она чертовски заводит.

Мой желудок сводит судорогой, и я не понимаю, какие эмоции одновременно прорезают его, и как повышается температура, несмотря на холод.

Он останавливается, и мои глаза расширяются, когда я ожидаю, что он что-то сделает. Вместо этого он выбирает широкий шерстяной шарф у уличного торговца, бросает человеку, который их продает, стодолларовую купюру, затем отпускает мою руку, оборачивая шарф вокруг моей шеи и рук.

Я в шоке гляжу на него.

— Может, тебе стоит перестать смотреть на меня так, будто я святой мессия. Во мне нет ничего даже отдаленно безгрешного.

— Почему ты купил мне это?

— Потому что, судя по твоим дрожащим зубам и конечностям, ты замёрзла. А это, оказывается, легко исправить.

— Я не хочу быть у тебя в долгу.

— Ты не в долгу. Считай это компенсацией за то, что я тебя похитил.

Его голос становится забавным на последней части.

И я не могу удержаться от ощущения внутреннего и внешнего тепла, которое затопляет меня.

Он снова переплетает наши пальцы и продолжает идти. Некоторое время мы молчим, и я слишком сосредоточена на его прикосновениях, его тепле, его пальцах, которые гладят мои, затем останавливаются и снова начинают в хаотичном, но успокаивающем ритме.

Я плотнее затягиваю шарф вокруг себя, скрывая свою жуткую попытку вдохнуть его больше. Это первый раз, когда мужской одеколон кажется мне таким… манящим.

— Ты ничего не забыла? — спрашивает он через некоторое время, наклонив голову набок.

— Что?

— Я предложил тебе правду. Теперь твоя очередь. Хочешь поделиться?

— Мне нечем делиться. Моя мать умерла, а мой отец равносильно уже покойник.

— Равносильно покойник, — повторяет он медленно. — Я представлял, что такой

тип встречается часто, но не так часто.

— Ты знаком с этим опытом?

— Если ты имеешь в виду наличие бесполезного отца, которому лучше было бы умереть, то да, я очень хорошо знаком.

Он поглаживает тыльную сторону моей руки, но жест не ласковый, но и не угрожающий.

Это смесь того и другого. Серый цвет, который пробивается сквозь черное и белое.

Спокойствие, которое предшествует буре и наступает после нее.

Эта буря проявляется в его глазах, когда они смотрят на меня сквозь маску.

— Похоже, у нас больше общего, чем я думал вначале. Возможно, именно поэтому ты сразу привлекла мое внимание.

— Это хорошо или плохо?

— Если тебе повезет, то ни, то, ни другое. Если нет, то и то, и другое.

— А как я узнаю, повезло мне или нет?

— Узнаешь, когда придет время.

— Почему не сейчас?

— Нет никакого волнения в том, чтобы знать, когда будет забит гол. Предсказуемость скучна.

— Не всегда.

Я смотрю на него, снова попав в ловушку того, как его рост и телосложение почти заполняют горизонт.

— И не говори мне, что ты спортсмен?

— Почему ты так думаешь?

— Твоя аналогия о целях.

— Любой может использовать эту аналогию. Это не привилегия исключительно спортсменов.

— Тогда, ты спортсмен?

— А что, если да?

— Я бы удивилась. Ты… кажешься начитанным.

— И все спортсмены должны быть гребаными идиотами? Знаешь, те же стереотипы рисуют рыжих как ведьм, которых надо сжигать на костре.

— Я… не это имела в виду. Просто все спортсмены, которых я знаю, высокомерные придурки.

— А я исключение?

— Нет, ты король толпы. Почему ты стал спортсменом, если вроде бы обеспечен?

— Спортсмены из нашей школы гонятся за мечтой НФЛ, чтобы сменить социальный класс.

— Чтобы контролировать всплески адреналина.

Мои шаги замедляются, отчасти из-за его ответа. Частично из-за того, что он крепче сжимает мою руку.

— Почему тебе нужно это контролировать?

— Некоторые из нас устроены по-другому и имеют избыток этого вещества, поэтому мы ищем механизмы преодоления, дабы контролировать его. — он показывает вперед. — Мы пришли.

Я поднимаю голову и понимаю, что мы не только удалились от главной улицы, но и здесь нет ни людей, ни яркого света, ни невнятных разговоров.

Короче говоря, все элементы, которые я использовала для какого-то фальшивого чувства защиты.

Единственное, что существует передо мной, это темная грунтовая дорога, окруженная высокими кустами, конца которой не видать.

— Что это за место?

Я пытаюсь и безуспешно, чтобы мой голос не дрожал.

— Уединение.

— А кто тебе сказал, что я хочу уединения?

— Ты, может, и не хочешь, а я хочу.

— Ты обещал, что мы остановимся в общественном месте.

— Я ничего не обещал, я сказал, что предоставлю тебе такую возможность, что я и делал в течение последнего часа или около того.

Поделиться с друзьями: