Империя Страсти

Но я определенно не собираюсь умолять.

Поэтому я распахиваю халат и вздрагиваю от порыва воздуха, от которого твердеют мои обнаженные соски. Я дергаю один из них и делаю безликую фотографию, на которой видно только, как я прикусываю губу, дергаю за розовый сосок и намек на мои кружевные трусики.

Мой палец дрожит, когда я нажимаю «Отправить», а затем печатаю.

Аспен: Твоя потеря.

Я никогда не делала этого раньше, потому что никому не доверяла, чтобы это не было использовано против меня в будущем. Я также никогда не чувствовала желания показывать эту часть себя кому-либо.

Страшная мысль проносится в моем мозгу. Значит ли это, что я доверяю Кингсли?

Прежде чем я успеваю найти ответ на этот вопрос, раздается звонок в дверь.

Я вскакиваю, отвлекаясь от сообщения, которое Кингсли прочитал, но не ответил.

Черт бы его побрал. Если он не повелся на это, тогда мне действительно придется умолять. Может, стоит попросить одного из охранников, которых мне предоставил Матео, отвезти меня к Кингсли, чтобы я могла дать ему по голове.

Завязав халат, я вздыхаю, борясь с горьким вкусом унижения, и практически волоча ноги, открываю дверь. Скорее всего, у двери стоит охранник. Они обычно приносят мне мои пакеты после того, как проверят их.

Однако, когда я распахиваю дверь, на пороге появляется не охранник с торжественным лицом.

Это сам Кингсли, одетый в черный костюм — единственный цвет, который он носит, и с выражением лица темного властелина преступного мира.

Мое сердце трепещет со свирепостью птицы, вырвавшейся из клетки.

Черт побери. Я не должна быть так счастлива видеть его.

И все же я не могу сдержать удивленной радости в голосе.

— Что ты здесь делаешь?

Он хватает меня за подбородок и практически пихает меня назад, врываясь в мою квартиру, будто он здесь хозяин.

— Ты же не ожидала, что я останусь в стороне после того, как отправила мне ту фотографию?

Он пинком закрывает за собой дверь, его глаза светятся темным желанием.

— Не знаю, может, и ожидала.

У меня пересохло во рту от того, как сильно я нуждаюсь в его губах на моих.

Поэтому, когда он поднимает мою ногу по своему бедру, я взбираюсь по его телу, обвивая руками его шею, а мои бедра обхватывают его худую талию.

— А чего еще ты ожидала, моя маленькая шлюшка?

Он разминает мою задницу, и я стону, чувствуя, как отпечатки его рук и следы укусов пульсируют в память о прошлой ночи.

— Не называй меня шлюшкой, если собираешься просто дразнить меня.

— Ты единственная шлюшка в этом уравнении, дорогая.

Он прижимает меня спиной к стене, одной рукой придерживает меня под задницу, а другой распахивает халат.

Мне всегда нравилось, как Кингсли обращается со мной — чисто командно и без шансов на то, что я буду сопротивляться его доминирующему контролю.

Я чувствую, что наконец-то могу отпустить себя и не бояться, что он уронит меня на пол.

— Вот виновник, которого ты выбрала для этой ночи.

Он почти поглощает всю мою грудь, и я стону, с той же силой дергая его за волосы. Затем я избавляю его от пиджака, бросая его где-то рядом с нами, пока он пожирает мои соски.

Я пытаюсь расстегнуть его рубашку, потому что он слишком одет, но тот факт, что я нахожусь на грани оргазма, не помогает.

— Я думала, ты не приедешь, — говорю я, царапая пальцами его кожу.

— Может, и не собирался.

— И все же, ты был где-то поблизости еще до того, как я написала тебе сообщение.

— Я планировал завезти еду, иначе ты бы легла спать без нормальной еды в желудке.

Его губы переходят с моей покусанной груди на шею, а затем к губам.

Он проникает языком внутрь, целуя меня с открытым ртом, пока возится со своим ремнем.

— Ты на вкус как алкоголь, — шепчет он возле моих губ.

— Тогда перестань меня целовать, — отвечаю я, ощущая, как жар поднимается по щекам и стыд проникает в грудь.

— Алкоголь вреден для твоего здоровья. Твоя печень скоро откажет.

— Ты действительно собираешься говорить о моей печени прямо сейчас?

Я прижимаюсь к его эрекции, которую он освободил из трусов.

— Это тоже часть тебя.

— Не самая важная.

Я выравниваю свою киску с его эрекцией, и как раз, когда я собираюсь опуститься, раздается звонок в дверь.

— Не обращай внимания, — говорит он, и я полностью готова к этому.

Ни за что на свете я не собираюсь прекращать это.

Снова раздается звонок в дверь, на этот раз сопровождаемый ропотом голосов. Один из моих охранников говорит:

— Она вошла.

— Ты уверен?

При звуке голоса Гвен мы с Кингсли ошеломленно смотрим друг на друга, а затем спотыкаемся в неловком хаосе конечностей.

— Черт, черт, черт! — низко ругается он, натягивая халат на мою талию.

Я приглаживаю свои волосы, которые он любит путать ради спортивного интереса, затем указываю в направлении спальни.

— Иди туда и не издавай ни звука.

— Избавься от этой маленькой обломщицы. У тебя есть пять минут.

— Черта с два я это сделаю. У тебя была целая жизнь с ней, но мне повезло, что у меня есть столько времени, сколько она готова мне дать. — я толкаю его. — Иди.

Он вытирает уголок моих губ, и это заставляет меня осознать неудовлетворенную боль между ног.

Затем он уходит в спальню, и я делаю глубокий вдох, прежде чем открыть дверь с улыбкой.

— Гвен.

Она улыбается в ответ, протягивая мне корзинку.

— Я принесла кексы.

— Спасибо.

Я отхожу в сторону, позволяя ей войти, и она пристально смотрит на меня, проходя мимо.

Черт. Только не говорите мне, что мои волосы рассказывают о том, что только что произошло?

— Почему ты такая красная? — спрашивает она. — Ты тренировалась?

— Да, тренировалась. Только что закончила.

— В халате?

— Просто тренировка на пресс.

Я ставлю корзину на кухонную стойку и предлагаю ей зеленый чай с ванилью. Я запаслась всем ванильным с тех пор, как Гвен начала приходить к нам в гости.