Империя. Исправляя чистовик
Шрифт:
Постараюсь к твоему дню рождения уже быть дома.
Мы уже заходим на посадку, так что вынужден заканчивать письмо. Да и расшифровывать длинное послание не так уж и просто.
Люблю тебя, целую в глазки и носик.
И в губы горячо-горячо.
Поцелуй от меня наших детей.
Навечно ТВОЙ Миша».
ОСТРОВ МЕДВЕЖИЙ. ГРЕНЛАНДСКОЕ МОРЕ. ЛИНКОР «МООНЗУНД». 12
– Ваше высокопревосходительство! Посты наблюдения докладывают, что на остров Медвежий уже высадилась норвежская экспедиция, над островом поднят норвежский флаг. Какие будут приказания?
Адмирал Колчак мрачно обозревал в бинокль происходящее. Да, норвежцы, а, главное, британцы, не стали ввязываться в бой за Шпицберген, но вот Медвежий уже не стали молча отдавать. Что ж, их логика понятна – если русская эскадра не станет ввязываться в обострение у Медвежьего, то и все российские претензии за архипелаг можно фактически обнулить, переведя в длинную и обреченную дискуссию о международном праве и прочей переговорной галиматье.
Что ж, флаг Норвегии реет над островом. Британия передала северному королевству несколько своих крейсеров в качестве военной помощи, добавив к ним еще и ряд кораблей под английским флагом. База развернута, а корабли охранения рейдируют в виду острова.
– Связь с Гнездом.
– Слушаюсь, ваше высокопревосходительство!
ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. ВОСТОЧНАЯ РИМСКАЯ ИМПЕРИЯ. МРАМОРНОЕ МОРЕ. ОСТРОВ ХРИСТА. 12 мая 1919 года.
Unafurtiva lagrima
Negliocchi suoi spunto:
Quelle festose giovani
Invidiar sembro. *
Длинный шелковый плащ развивался за спиной тонкой женской фигуры, стоявшей на смотровой площадке. Ветер с моря раздувал синий плащ, синий, словно море, синий, словно небо.
Женщина раскинула руки навстречу Солнцу и широкие рукава ее лазоревого платья слились с плащом и затрепетали на ветру, словно крылья.
Che piu cercando io vo?
Che piu cercando io vo?
M’ama! Si, m’ama, lo vedo, lo vedo.
Полная грусти песня лилась над морем и островом, разносимая ветром далеко от вершины.
Примечание (вольный перевод с итальянского):
* Слёзы украдкою
С очей скатились её;
Эти праздничные молодые люди
Смотрят с завистью…
** Что же мне дальше искать?
Что же мне дальше искать?
Он любит меня! Да, он любит меня, я вижу, я знаю.
ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. ВОСТОЧНАЯ РИМСКАЯ ИМПЕРИЯ. МРАМОРНОЕ МОРЕ. ОСТРОВ ХРИСТА. 12 мая 1919 года.
– Fermati, fratello! *
Он положил ладонь на плечо шофера.
– Останови, просит человек.
Сообразив через переводчика, чего хочет главный пассажир, водитель прижал авто к обочине и остановился. Итальянец тут же выскочил наружу и закрутил головой, пытаясь установить источник пения.
К нему подошел переводчик и вопросительно посмотрел на него.
– Я могу вам чем-то помочь, синьор
Муссолини?Тот кивнул.
– Да, друг мой. Откуда это? Кто это поет? Неужели, это сама…
Иван Войнов прислушался.
– Да, синьор Муссолини, это наша Императрица Мария. Она часто поет на балконе. Только сегодня грустное…
– О, Дева Мария! Джованни, я и не знал, что нашей благословенной Иоланды такой прекрасный оперный голос! Бог мой, да будь на вашем острове настоящие ценители, они бы толпами собирались у подножья балкона и просто возвели бы лестницу из цветов к ее ногам! А какой диапазон!
Стоявший позади шофер аккуратно тронул переводчика за рукав, и вполголоса спросил:
– Михалыч, а о чем поет Государыня-то?
Войнов покосился на итальянца, после чего кратко ответил:
– Это, Степан Петрович, ария «Una furtiva lagrima», что в переводе с итальянского значит «Потаенная слеза».
– О, Господи! – Петрович с чувством перекрестился, – скучает, Государыня наша, сердешная…
Не желая обсуждать Императрицу, переводчик сделал неопределенный жест и вновь обратил свой взор на гостя Острова. Тот лишь смотрел куда-то вверх, словно вглядываясь в небеса, силясь разглядеть в них ту, чей голос рождал это волшебство.
Но, конечно, он ничего не смог разглядеть. Императорский особняк был построен таким образом, что ни с одной точки острова не было видно ни сами царские покои, ни их Августейших обитателей.
Но ария окончена и наступила тишина, да такая, что, казалось, сами птицы не решались вновь завести свои трели.
– Пойдемте, синьор Муссолини. Нас уже ожидают.
Тот, словно очнувшись от сна, вновь надел шляпу и лишь проговорил:
– Знаете, Джованни, когда мне рассказывали, что два года назад в Константинополе, во время коронации, во время ее исполнения молитвы «Агни Парфене», гимна Ромеи, в Соборе Святой Софии присутствующие становились на колени, я считал это преувеличением. Но теперь… Теперь я верю. О, Дева Мария! Какой голос! Боже мой, какой голос!
Войнов кивнул.
– Да, становились, я сам видел. Внутри Софии, я, конечно, не был, чином не вышел, там все больше Императоры да короли с царями. Но на площади все встали. И я тоже встал. Это было что-то совершенно… словно ангел пел. А внутри храма, как говорят, колено или колени приклонили все присутствующие. И монархи, прибывшие на коронацию, тоже. **
Муссолини снял шляпу и перекрестился на латинский манер.
– Теперь я и сам в это верю. Что ж, мне приходилось видеть принцессу Иоланду Савойскую, издалека, правда. А сейчас у меня появилась совершенно невообразимая возможность не только увидеть вблизи Императрицу Марию, но и даже беседовать с ней. Это просто невообразимая возможность для меня. Чего же мы ждем, Джованни? Идемте к авто! Нас ждут! Негоже заставлять ждать царственных особ!
Примечания:
* Стой, брат!
** События, описанные в романе «Император Единства».
ОСТРОВ МЕДВЕЖИЙ. ГРЕНЛАНДСКОЕ МОРЕ. ЛИНКОР «МООНЗУНД». 12 мая 1919 года.
Десантные средства двигались к острову. Развернутая на Медвежьем норвежская батарея открыла предупредительную стрельбу, укладывая снаряды прямо по курсу приближающихся к берегу пароходов.