Имперский колдун

– Ну и что? – удивленно поднял брови охранник. – Вот я никогда и не умел, и ничего, живу! Наверное, неприятно, да. Но ведь не смертельно!

– Глупец! – зло поджала губы шаманка. – Это почти смертельно! Это все равно как тебе отрезать руки и ноги, чтобы ты только смотрел, как другие умеют делать то, что ты не умеешь! Когда меня лишили магии, я едва не умерла! Но мне было уже много, много сотен лет, а ей всего семнадцать! Она не переживет!

– Подождите. А что будет с Устамой? Ну, когда ее вылечат? – продолжил Биргаз. – Она станет рабыней? Счастливой и не понимающей, что она рабыня?

– Ну что же… – пожала плечами шаманка. – Многие в этом мире живут, по сути будучи рабами, и не знают, что они рабы. Счастливые, довольные своей жизнью. Так разве она много потеряет?

– Лучше умереть, – скривился воин.

– Тебе-то какое дело? Твое дело махать железкой, а лезть в чужие дела… – Легана бросила на охранника такой неприязненный взгляд, что Илар удивился:

– Легана, что тебе сделал Биргаз? Он хороший человек, он всегда помогал нам с Дараном и сегодня помог! Не надо так…

– Такие, как он, убивали короко! Что, скажешь, не участвовал в прошлой войне? – прищурилась Легана. – Ведь участвовал, сознайся!

– Участвовал, – холодно ответил Биргаз. – И что? Я был молодым, новобранцем, меня отправили на усмирение короко вместе со всеми моими сослуживцами. Из нас остался в живых один из десяти. И что? Я же не бросаюсь на первого попавшегося короко и не пытаюсь убить!

– Попробовал бы ты, – выдавила-прошипела Легана. – Ты убивал моих соплеменников!

– Пробовал, – бесстрастно кивнул Биргаз. – И убивал. И они меня убивали – в честном бою. Я не подкрадывался, и не пускал отравленные стрелы, и не копал ямы-ловушки, и не ставил самострелы на тропах. Не вы ли нападали на деревни поселенцев, убивая всех, – детей, женщин, стариков? Скажешь – не было? Я защищал своих. Защищал мирных жителей! И не тебе ставить мне это в вину!

– Мы вас звали в наш лес? Зачем вы пришли? Зачем заняли наши луга, наши охотничьи угодья? Зачем стали уничтожать наш лес, загрязнять наши реки, копать нашу землю? Мирные жители? Хороши мирные жители, которые выставляют вдоль забора головы короко на кольях! Замечу – и детей, и женщин!

– О боги! – прошептал Илар. – Я не знал…

– Мало кто знает, – горько скривилась Легана. – Об этом не любят говорить открыто. Наш народ притесняют, убивают. Можно ли предъявить нам обвинение в том, что мы защищаемся как можем? Золото, драгоценные камни, дерево – все это в наших лесах. Нынешний император уничтожает народ короко – целенаправленно, медленно, но верно! И вот такие, как Биргаз, помогают убивать. – Шаманка яростно кивнула на хмурого воина. – Его руки, его меч в крови!

– Я честно исполнял свой долг. А когда мой контракт закончился – ушел из экспедиционного корпуса. И мне не стыдно за себя. Повторяю, мои руки не замараны кровью мирных жителей. Для карательных мер использовались другие отряды. Я бился как воин с воинами. И не моя вина, что я выжил после этой войны. Последнее ранение было тяжелым, и я едва выжил. Если хочешь предъявить претензии – это к императору и его приближенным. Я солдат.

– Все так говорят, – отмахнулась Легана, – все! А когда насилуют наших женщин и девочек, не различишь, делают они это за идею или так просто, потому что захотелось сладкой плоти! Твари!

– Хватит! – Илар тихонько стукнул ладонью по столу. – Мы сейчас думаем о том, как спасти Устаму. С нашими обидами разберемся потом… если захочется. Итак, к чему мы приходим? Что нужно отправить Устаму в лес, к древним?

– Да, – кивнула Анара. – И я пойду одна. И будь что будет. Я все равно у них не останусь.

– Ты когда-то говорила, что я увижу твоих папу и маму, зачем обманывала? – усмехнулся Илар.

– Мне было стыдно. Мне хотелось, чтобы мои родители были такими, как твои, – добрыми, хорошими. Ты всегда с такой любовью о них рассказывал, что мне было завидно. Мои – холодные, бесчувственные, как снег на вершинах гор. Только о себе, только о своем древнем гниющем народе! Красивые, здоровые и со сгнившей душой! Не люблю мой народ. Пустышки!

– Ты запуталась, девочка моя, – грустно улыбнулась Легана, – все-таки стоило рассказать мужу все как есть. Он, конечно, простит, но… осадок останется.

– Я знаю… я не могла… – Анара крепко зажмурила глаза, из них полились слезы, оставляя мокрые дорожки на прекрасных, гладких, как мрамор, щеках. – Прости, Илар!

– Да ладно! – Голос Илара дрогнул, он обнял Анару за плечи, девушка уткнулась головой в его плечо и тихонько зарыдала, зарывшись лицом в рубаху мужа. – Чего уж там! Наплевать и забыть. Придумаем чего-нибудь. Мы же все вместе! Разве можно нас победить, если мы все вместе! Даранчик, хватит прятаться за углом, я тебя вижу. Прощаю. И за ругань, и за те гадости, что ты наговорил. Я тебя понимаю. И вот что, давайте-ка оставим все обиды, все беды в прошлом и сосредоточимся на настоящем – есть Устама, и ее нужно спасти. Предлагайте, что будем делать?

* * *

– Давно я тут не была! – Лора вдохнула воздух, в котором чувствовался запах дыма из тысяч очагов, и счастливо улыбнулась. – Мне чего-то не хватало все эти годы! Суеты, что ли? А может, этого столичного воздуха?

– И чего хорошего в столичном воздухе? – поморщился Шаус. – Пахнет дымом, лошадиным дерьмом и… всем остальным дерьмом. То ли дело у нас в городке – тихо, мирно, ни суеты, ни беготни, и воздух чистый. И что тебя всегда сюда тянуло? Не понимаю.

– И не поймешь, – кивнула женщина. – Я тут родилась, а если ты где-то родился, всегда тянет на родину. Я читала об этом, что ты так на меня смотришь?

– Да ничего… нормально смотрю, – хмыкнул мужчина. – Начитаешься своих книжек, и лезет в голову всякая дурь! Родина там, где хорошо, где ты сыт, где над головой у тебя крыша! Вот туда и тянет!

– Имеешь в виду наш фургон? – холодно спросила Лора. – Ты бы поторапливал лошадь, мне ужасно хочется помыться. Такое ощущение, что у меня по телу лазят вши!

– А что, простое дело, – нарочито серьезно кивнул Шаус, – прошлая гостиница была какой-то… вшивой. Впрочем, ты не заметила, сразу брякнулась спать! Голова болит, то-се…

– Мужлан, ты и есть мужлан! – так же притворно-серьезно нахмурилась Лора. – Тебе бы только одно!

– Почему одно? Можно и два… я еще в силе, моя милая! Зря ты приуменьшаешь мои достоинства!

– Скажу тебе, как простая трактирщица: тьфу! – хихикнула женщина. – Старый развратник! Скажи, а я правда тебе до сих пор желанна? Ведь мы уже столько лет женаты! Неужто не надоела?

– Как ты можешь мне надоесть? – улыбнулся Шаус. – Каждый год, каждый день, каждую минуту я благодарен богам, что они дали мне в жены тебя! И другой женщины я не хочу! Тем более другой жены.

– Врешь небось? – недоверчиво покачала головой Лора. – А зачем тогда на девок смотришь? Я видела, как ты в трактире задницы этих паршивок рассматривал!

– Так это для того, чтобы в очередной раз убедиться – лучше твоей нет! – невозмутимо парировал Шаус. – Если я посмотрел, это что значит – я уже лег с ней в постель? Нет, милая, ты ошибаешься!

– Ладно, поверю тебе, – широко улыбнулась женщина и, поднявшись с мягкой лежанки фургона, уселась рядом с мужем. – В очереди стоять будем? Что-то их многовато. Тридцать повозок! Чего так много-то?