Имперский колонист
Шрифт:
Вся охрана оставалась во дворце. Нас сопроводят до королевской резиденции и тут же вернутся. Григорий Семёнович вообще уже окопался в выбранной для себя комнате и не собирался пересекать границу наших владений. По помещениям понемногу побежали провода — как временное явление. Позднее будет установлена беспроводная связь по всему дворцу, но пока и так сойдёт.
— Ну что, господа и дамы, — оглядывая нас, заговорил Александр Олегович, — наступает время настоящей работы. Прошу вас не забывать, что каждый из нас сейчас собой олицетворяет не только его императорское величество, но и всю нашу Российскую Империю. Что бы
И мы покинули выделенный нам дворец.
Глава 12
На королевский бал собралось ещё больше эльфов, чем на приём, организованный в нашу честь. В принципе, это было ожидаемо — ведь тогда нас встречали в основном чиновники да другие дипломаты из соседних государств. А на бал они пришли уже не одни, а с членами семей.
После приветственной речи эннартира начались танцы, но я не спешил включиться в этот праздник жизни. Вместо того чтобы топтаться в середине зала, я отступил к закускам и, съев небольшую порцию завёрнутого в лист салата мяса, вооружился бокалом.
Надолго меня в одиночестве, разумеется, не оставили. Это, в конце концов, неприлично, позволить гостю пропустить танцы. Но я отвечал вежливым отказом каждому, кто пытался познакомить меня со своей дочерью, племянницей и прочими родственницами.
По лицам ушастых было заметно, что они исполняют необходимый ритуал, вероятно, отрабатывают приказ короля. Так-то большую часть чиновников скручивало от омерзения, чего они старательно не показывали. Однако интонации легко считать, если у тебя уже есть опыт.
А у меня его было в избытке.
— Вы не танцуете, эннар Князев? — спросил вставший рядом со мной эльф.
— Я уже один раз танцевал с благородной дамой на приёме у эннара Синиона, уважаемый канцлер, — покачивая бокал с вином в руке, ответил я. — Так потом её сын меня на дуэль вызвал.
На лице ушастого появилась кривая усмешка.
— Этот не слишком умный эльф ещё жив? — уточнил он.
— Конечно, эннар Флинар, — улыбнулся я. — Разве мог я убить благородного до того, как мы подпишем договор? Да и потом, полагаю, это будет воспринято не слишком правильно.
Канцлер Арканора кивнул, как и я, оглядывая толпу эльфийских придворных, с которыми смешались члены нашей делегации. Нужно признать, что наши дамы смотрелись на фоне местных женщин куда экзотичнее, а потому и отбоя от кавалеров у них не было. А вот мужчины из посольства наседали в основном на эннар постарше, старательно игнорируя молодое поколение.
— Полагаю, вам следует всё же выбрать одну пару на сегодня, — проговорил эннар Флинар. — Или, если не хотите политических и репутационных последствий, позвольте это сделать мне?
Я взглянул на него внимательнее, но потом решил махнуть рукой. В принципе, мне без разницы, с кем плясать эти унылые танцы. Благо за время пути в Ланндрасс мы у стольких аристократов перебывали, что даже одноногий выучил бы все положенные движения.
— Если вы меня представите, канцлер, — чуть склонив голову, ответил я, — буду рад оказанной чести.
В зелёных глазах
эльфа мелькнуло удовлетворение, и он тут же позвал меня за собой. Мы прошли через весь зал, пока не остановились у подножия королевского трона. Эннартир сам открывал бал вместе с королевой, так что я уже видел, как монархи слезают со своей верхотуры с помощью магии.— Ваше величество, — приложив руку к груди, склонился перед правителем канцлер. — Как вы и приказывали, я нашёл подходящего партнёра для её высочества. Позвольте представить, эннар Князев.
Взгляд эннартира прошёлся по мне чуть внимательнее, а вот королева осталась безучастной. Мои же глаза быстро нашли единственную принцессу на троне.
Блондинка с бирюзовыми глазами, светящимися изнутри. Красивое лицо, также схожее с отцом, как и у наследника престола. На ней было струящееся платье под цвет глаз. Однако из-за того, что эльфийка сидела, разглядеть подробности не было возможности.
Вообще родственников эннартира присутствовало много, но девушка среди них была лишь одна. Повезло ли монарху, что у него пятеро сыновей? Сложно сказать, если грамотно не распределить роли, это может перерасти в гражданскую войну быстрее, чем король скажет «мама».
— Эннар, — обратился ко мне король, — моя дочь хочет танцевать, но сегодня среди присутствующих нет подходящей партии. Я вижу, что вы тоже не увлечены этим развлечением, так как нет достойной эннары для вас. А потому я считаю, что вы будете прекрасно дополнять друг друга на этом балу. Ведь для того мы и заключаем этот договор, чтобы и Арканор, и Российская Империя шли к прекрасному и взаимовыгодному будущему.
Я чуть наклонил голову, всё же передо мной не мой правитель, а потому и полноценный поклон, как перед императором, ему не положен. Хотя, судя по лицам придворных эльфов, местным это очень не нравилось. Впрочем, их традиции — их проблемы.
— В таком случае, ваше величество, могу ли просить вас распорядиться, чтобы музыканты исполнили то, что играет на балах у нас? — уточнил я. — Танец не сложный, и я уже убедился, что эльфы прекрасно усваивают его. Так что её высочество будет довольна.
Означенная принцесса бросила на танцпол взгляд, но сохраняла молчание.
— Что ж, — растянула губы в улыбке королева, после чего положила руку на подлокотник супружеского трона, — дорогой, это будет крайне полезно.
— Да, — приняв решение, медленно кивнул эннартир. — Эннар Флинар, распорядитесь!
Канцлера словно сдуло, вот он стоял рядом со мной, и в следующий миг я уже в полном одиночестве.
— Кайлин, — обратился к молодой эльфийке король. — Теперь твоя проблема решена, партнёр найден. Всё ли тебя устраивает?
Смотрел он на неё не так, как на наследника или жену. Удивительно, но, похоже, дочь он искренне любит. И канцлер разговор со мной затеял по его приказу, чтобы у принцессы была возможность повеселиться на первом эльфийско-человеческом балу.
Демонстративно окинув меня внимательным взглядом из-под ресниц, Кайлин ответила отцу:
— Да, эннартир. Благодарю за заботу.
Трон под ней пришёл в движение, и сидение плавно опустилось к полу. Эльфийка на секунду застыла на месте, глядя на меня с таким выражением, как будто я должен пасть ниц и возносить ей хвалу за то, что разрешила дышать с ней одним воздухом. Но взглядами меня уже давно не пронять.