Имя для рыцаря

Глинобитное помещение... круглое, высокие стены, странно суживающиеся кверху. Наверху - решётка и звёздное небо. Волк шёпотом назвал арабов нехорошими словами - его швырнули не куда-нибудь, а в печь для хлеба, наскоро переделанную под тюрьму! Руки скандинава были связаны за спиной и притянуты к ногам.

– Ragrs, * - Волк чихнул от пыли, плававшей в воздухе, добавил: - StroПinns. **

* Пассивные пидары (сканд.)

** Содомиты (сканд.)

Нельзя было сказать, что Волк так уж перепугался. Определённое воспитание и возраст позволяли ему относиться к смерти с характерным для его возродившегося в огне и бурях Безвременья народа хладнокровием, вполне укладывавшимся в строки, которые он знал наизусть:

Много чудесного

Есть на свете,

Но смерть есть

Чудное чудо,

Встреча с нею -

Вот камень пробный

Для мужа достойного...

Отсутствие цепенящего страха помогало ему реально оценить своё положение. Местный гарнизон вряд ли будет его допрашивать самостоятельно, этим должен заняться кто-то просто-напросто поумней. Едва ли такой имеется в гарнизоне. Пока появится - многое может произойти. Кроме того, Волк сообразил только сейчас, что его не очень тщательно обыскали.

И - самое главное!
– судя по всему, более никто в ловушку не влетел. Тогда гарнизону предстояло ждать гостей. Если бы задание было не выполнено, и ребята не стали бы его выручать - Волк только одобрил бы такое поведение. Но раз задание выполнено...

Скандинав ухмыльнулся звёздам за решёткой...

...Вопрос об уходе из деревни был снят тут же, как только стало ясно, что Волк попал в лапы гарнизона. Такая глупость встречается нередко - вывернешься из самых изощрённых специально расставленных ловушек и влетаешь в объятья каких-нибудь укуренных дураков, вышедших поссать.

– Будем вытаскивать, - решил Блин тут же.
– Вот незадача...

На крыше недалеко от гарнизонного здания сели снайпера - Тиль и Эльф. Остальных Блин задействовал для наблюдения - решив нападать утром, он хотел не допустить вывоза Волка и не прозевать, если кто-то за ним приедет.

Кстати, именно это, второе, и не заставило себя ждать - часа за два до рассвета примчалась лёгкая машина, в которой сидели белые в красно-синих шляпах гвардии халифа. Гвардейцы были немногочисленной частью и редко куда-то отлучались от "священной особы". Это уже о многом говорило...

– Приехали Волчонка мордовать, - шепнул Рыжий, лежавший в комнате у пролома в стене вместе с Блином. MGL он держал за переднюю рукоятку.
– Сейчас начнут, или нет?

– С дороги скорей всего отдохнуть завалятся, - уверенно сказал Блин.
– А там мы гарнизон угрохаем, в кучку сложим и уедем. Жаль, что в тишине не получилось.

– Мне нравится твой светлый, оптимистичный взгляд на жизнь, - одобрил Рыжий.

– А чего теряться?
– Блин проверил в РЖ подсумки для барабанов к "сайге".
– Мы, русские - народ особенный. Вот скажи, если бы не было револьверов - чем бы люди играли в русскую рулетку?

Вопрос оказался несколько неожиданным, и Рыжий пожал плечами:

– Не знаю... Может, вообще не играли бы?

– Нет, играли бы, - возразил Блин.
– Мы не можем не играть в неё, это в наших душах, в нашей природе. В некотором смысле - у нас нет выбора. Но вам, англосаксам, этого не понять.

– Я ирландец, - напомнил Рыжий, - а это совсем иное. Хотя многим все мы представляемся какой-то однородной массой, но на самом деле между англосаксом и ирландцем почти нет общего. Кроме того, я жил почти всю жизнь в Южной Африке... Так чем бы вы играли в рулетку?

– Не знаю, - хмыкнул Блин и добавил: - Я, пожалуй, посплю, а ты разбуди меня через полтора часа.

– Давай, - Рыжий сел сбоку от дыры и, положив на колено гранатомёт стволом на улицу, приготовился занудно дежурить.

5.

Тиль проснулся от истошного вопля:

– Аллах а-а-а-акбааааар!!!

Причинно-следственные связи, прочно пустившие корни в его мозгу, заставили парня ещё с закрытыми глазами цапнуть и направить в сторону звука пистолет-пулемёт. Но вместо звуков внезапной атаки послышался музыкальный смех Эльфа и новые вопли:

– Иль Алла - бисмила - рахман - рахимммммм!..

– Тихо-тихо-тихо, - прошептал Эльф.
– Пять утра. Молитва.

Тиль очнулся окончательно и сощурился. Небо против утреннего обыкновения было чистым. Выплывало из-за ледяных песков раскалённое солнце. На голых веточках янтака серебрились капельки росы. Серовато-белые стены вокруг сияли, как раскалённый металл.

Метрах в полутораста от охотников охранный взвод в полном составе долбился лбами в сухую, как порох, пыль. Тиль мог созерцать обтянутые тряпьём спины, аккуратно составленные парами разномастную обувь и равномерно поднимающиеся и опускающиеся затылки. Эта картина завораживала своей ритмичной монотонностью, похожей на движения стрелки метронома. В школе Тиль любил следить за холодными, неостановимыми, одинаковыми колебаниями тонкой стрелки с грузиком. Но сейчас и здесь похожая картина вызывала у него резкое отвращение. В ней было... Тиль не имел склонности к философии и не мог облечь смутные образы, бродившие в его сознании, в слова. Но одно он знал точно: это - враг. Враг больший, чем просто людоеды, больший, чем какой-нибудь возникший на ядерных руинах безумный культ типа процветающего южней культа изуверского бога Ала Шамзи. Эти затылки, эти спин с их отвратительной покорностью вере, которая отвергает любую красоту и любое движение души и тела, не вписывающееся в её убогие рамки...

Они - враги.

Всё. Однозначно.

Он знал это и раньше, потому что успел повоевать немало. Но сейчас - сейчас каждой клеточкой своего тела ощущал фламандец полную, конечную враждебность всего, чем существовала противная сторона - тому, чем жил и что любил он сам, во что верил и ради чего сражался.

– Давай их положим?
– вырвалось у него почти неожиданно для него самого же. Эльф быстро взглянул на Тиля сузившимися зелёными глазами:

– С последнего ряда?
– быстро спросил он. Тиль кивнул.
– Давай.

Бур никогда не останавливался перед убийством врага. Тем более, что сейчас представлялась на самом деле великолепная возможность.

Арабы молились так, как позволяла улица - восемью рядами по три, всем в одну сторону лицом, к радиоактивной пустыне Аравии, которую они по-прежнему почитали, как святыню. Оба снайпера устроились поудобней и приготовились к стрельбе. На таком расстоянии они не промахнулись бы и без оптики, которая приближала врагов в упор. А "грендел" - наверное, лучшее оружие для такой ситуации, когда-либо появлявшееся в руках бойца.

– Алла-ах... акбар!
– завыли фанатики, и под этот заунывный вопль Тиль шлёпнул крайнего слева в последнем, крайнего слева и среднего - в предпоследнем ряду; Эльф - двоих в последнем и крайнего справа - в предпоследнем ряду. На это им понадобилось меньше секунды - и это при том, что молившиеся впереди ничего не заметили. Тяжеленный низкоскоростные пули били точно в основание черепа, и всё, что успевал сделать очередной халиф - это конвульсивно дёрнуться, будучи уже мёртвым.