Имя для рыцаря

– Люблю я макароны,

Хоть говорят - они меня погубят...

Кутюрье резко покраснел, поперхнулся и сердито попросил:

– Слушай, не напоминай! Над ребёнком издевались, нелюди... а сказали - ради искусства...

Они сейчас говорили чисто по-русски, но все вокруг поняли и заинтересовались.

– Про что это они?
– передавая Рыжему пакет с яблочным соком, спросил Эльф. Пепельноволосый, с чуть раскосыми зеленоватыми глазами, худощавый, он переносил все нагрузки намного легче остальных, не загорал толком, но и не сгорал и всегда был в ровно-созерцательном благожелательном настроении.

– Про русские дела, - туманно пояснил Рыжий. Эльф покивал, воткнул вилку в котлету и добавил:

– Я бы в России хотел побывать. Наверное, интересная страна.

– Да кто ж её знает, - пожал плечами Рыжий.
– Может, кстати, и побываешь ещё.

Они замолчали, жуя. От Эльфа не пахло потом. Рыжий, ожесточённо кромсая бифштекс, спросил наконец:

– А ты домой почему не пишешь?

– Некуда, - равнодушно отозвался Эльф.
– Меня прокляли, когда узнали, что я иду воевать далеко от нашей земли... А твоя девушка пишет тебе? Что-то давно не было.

– Давно, - помрачнел Рыжий.
– Я вчера... ну, сегодня ночью ей писал. Может, почта где застряла... ой, да ну тебя, всё настроение изгадил!

Он угрюмо набросился на бифштекс. Но мысли о Кэт теперь не оставляли. Иногда ему казалось, что лучше бы Кэт не было. Хоть бы Тил что написал про неё!

Но потом он думал, что может случиться, как с Блином. Или как с Ягуаром, девчонка которого погибла у него на глазах при нападении мутантов на поселение. Нет уж, пусть лучше не пишет - но будет. Да и потом - вон, Волку его подружка, тоже, бывает, подолгу не пишет... Только Тилю регулярно-размеренно приходят письма от его Эле - раз в неделю. Эле служила в "Кенау Хесселар" * и для Тиля была светом в окошке.

* Фламандский вспомогательный женский корпус в армии Англо-Саксонской Империи.

– Хватит жрать, довольно лопать, - вздохнул Блин и, хлопнув себя по коленям ладонями, резко встал.
– Пошли стрелять, отдохнули!

Патрон на тренировку солдат в Ротах никто не жалел, и уж тем более - не были тут исключением охотничьи команды. Парни выходили на линию огня, заряжая пистолеты - десятимиллиметровые четырнадцатизарядные "брен тены" англосаксонского производства. У этих пистолетов была мощная отдача, которую следовало уметь гасить. Но пистолет был мощным и очень надёжным - как раз то, что нужно.

Рыжий чуть поотстал, глядя в спины остальным ребятам. Он их знал, как свои пять пальцев, за прошедшие месяцы все притёрлись друг к другу, как шестерёнки в отлаженном механизме - все, даже Волк, который появился позже остальных на место убитого. А сейчас Рыжий испытывал самое неприятное и опасное для бойца чувство - он не был уверен в своём командире.

Просто потому, что не знал его...

...С ЭнБи - Нилом Брэндманом - Рыжий начинал полгода назад, когда 231-я только-только формировалась, а ему ещё едва исполнилось шестнадцать. Они вместе опухали от безделья на береговой базе. В январе - вместе пошли в десант и получили боевое крещение, действуя в полных самыми мерзкими сюрпризами, засыпанных снегом мавританских пустынях - когда полевые войска до тех мест ещё лишь собирались добраться. Они за неделю в восемнадцати местах разрушили единственное тыловое шоссе, парализовав движение караванов халифата вплоть до захвата дороги регулярными частями, а потом - присоединились к гасконским боевикам-поселенцам. Они действовали в передовых дозорах и группах наведения, когда имперские войска пошли на Тимбукту и взорвали склады боеприпасов в этом ужасном городе, а потом - нефтепровод халифата. Вдоль старой железной дороги они дошли, пройдя почти триста километров тылами врага - в свирепый мороз, по заснеженной хаммаде - до плато Танзеруфт, откуда их забрал вертолёт... В апреле они участвовали в прорыве фронта в песках Большого Западного Эрга.

Они стали едины, насколько могут быть едины живые люди, почти мальчишки, которые воюют плечо в плечо, спят спина к спине, делят последнюю галету и последний глоток воды. После того, что 231-я испытала в прежнем составе - любой новый командир был - всё равно что донорский орган в старину. То ли приживётся, то ли - нет...

...Под грохот движка поползла лента старого транспортёра, переделанного в тир - в жестяных "подстаканниках" держались пустые банки, закреплённые на разной высоте и на разном расстоянии друг от друга. Скорость транспортёра тоже менялась - простым нажатием кнопки. Машину отыскали на местной помойке (которая тут была везде, в общем-то...), и Тиль просто онемел, увидев, до чего местные "умы" довели простейший механизм без присмотра белого человека. Фламандец улёгся рядом с пострадавшим и не вставал, пока не запустил его. А уже потом транспортёр приспособили под тир.

– Молодым везде у нас дорога, - Блин уступил место на тридцатиметровой отметке Кутюрье.
– Давай. Всё с самого начала.

– Неинтересно, - сказал Кутюрье.

Воцарилась тишина. Кто-то присвистнул. Потом Ягуар сказал с интересом:

– Ну ты... нахал. А чего тебе надо?

– А вон случайно не пневматическая пушка?
– ткнул пистолетом, висящим на указательном пальце, Кутюрье. Его лицо было серьёзным, только в уголках губ лежала улыбка.

– Случайно да, - подтвердил Блин, покосившись на жутковатый агрегат, сделанный из обрезка нормальной танковой пушки и дизель-компрессора.

– Заряди пяток баночек, - попросил Кутюрье Волка. Тот стрельнул взглядом в сторону Волка, сдвинул на лоб сола * и побежал к пушке. Через несколько секунд крикнул:

* Плоский тропический шлем-дешёвка, сделанный не из пробковой коры, а из прессованной соломы. Часто носился в жару в войсках и вообще всеми желающими.

– Готово! Что?!

– Пускай, - ответил Кутюрье, продолжая качать пистолет на пальце.

Пок! Пок!

Вот только что - стоял, крутил, вертел, чуть ли не зевал. И вдруг - в той же самой стойке, с одной руки! Выстрелы заглушали хлопки пушки, и банки подпрыгивали, кувыркались всё выше в воздух. В песок упал пустой магазин пистолета - все четырнадцать.

Последняя - пятая - банка падала в песок, слегка даже планируя. Все проводили её взглядами. Она была фигурно раскроена в трёх местах.

– Хм, - сказал Ягуар.

– Кто там хотел посоревноваться из пулемёта?
– Кутюрье посмотрел на Волка.

– Сдаюсь, - сказал тот. И добавил: - Ты всё равно наверняка продал душу владыкам Тьмы и Льда. Чего с тобой соревноваться.

– Красиво, - оценил Рыжий. И, резким движением выхватив пистолет, нацелил его в голову Кутюрье. Тот, хотя держал своё оружие в руке, успел лишь дёрнуться.
– Заметь, - и отошёл. Мажор вскинул оружие - и увидел, что пистолет в руке даже не обернувшегося Рыжего смотрит ему в живот.
– Учись, - снова коротко сказал Рыжий.

Его пистолет словно бы по волшебству вернулся в кобуру.

3.

Как ни занимайся тренировками - свободного времени всё равно останется уйма, если нет "боевых". В этом отношении у охотников проблема - им сложно "найти занятие от безделья", как это делается во всех нормальных армиях.

В палатке 231-й царила скука. Блин и Кутюрье негромко разговаривали. Рыжий, Ягуар и Эльф шлёпали картами, играя в покер на патроны. Тиль обстоятельно перечитывал письмо от своей девчонки. Волк наблюдал за ним и грустил - он писем давно не получал. Снаружи кто-то бухтел под гитару по-русски:

– Там, вдали, за рекой, загорались огни -

Пионеры нашли зажигалку...

Трое смелых бойцов -

Лёха, Димка и я -

На чужой огород пробирались...

– Заткнись ты наконец!
– заорал Волк, приподнимаясь на локтях. Снаружи стало тихо. Потом влетел в палатку и покатился по полу человеческий череп.
– Интересно, - признал скандинав и, соскочив с кровати, подобрал черепушку и водрузил её на холодильник. Почти тут же полог отдёрнулся - всунулась внутрь белокурая голова Болта, тоже скандинава, но из 232-й.