Инцел на службе демоницы 4: Гарем для чайников

Шептавшиеся за столиками девчонки мгновенно притихли и опустили головы.

— А кто ты такая, — холодно бросила Юля, — чтобы решать за всех?

Обернувшись, Кристина с яростью впилась в нее глазами.

— Никому из нас, — громогласно, на всю столовую отчеканила она, — не нужны ни особняк, ни выпивка, ни этот демон!..

Ее рука запальчиво махнула на меня. Надо же, а я даже не заметил, как перекочевал в демоны. Би бы на этом моменте расхохоталась.

— Может, тебе и не нужны, — отрезала Юля, — а те, кто хотят развлечься, могут сделать это в особняке!.. Девчонки, — она обвела глазами остальных, — осталось всего два дня! Сегодня и завтра! Подумайте, что теряете!

Обитательницы лагеря снова подняли головы, как заводные игрушки, чей ключ провернули. Казалось, за эти два месяца умеренности и послушания, костров, зарядок, комковатых каш, безделья и изоляции в лесной глуши они разучились принимать решения самостоятельно, надеясь, что кто-то другой — кто знает лучше — скажет, как им быть. И сейчас словно шло голосование, чья точка зрения предпочтительнее.

Стул рядом протяжно скрипнул, и Юля поднялась.

— Ну вы что? — она взмахнула руками. — Паша здесь для нас, а мы телимся! Давайте-ка оторвемся напоследок в особняке! По полной! Без запретов!..

С каждым словом ее речь становилась все пламеннее — с таким пылом можно поднимать народ на бунт.

— Давайте устроим себе выпускную вечеринку! Чего тянуть и стесняться? Осталось всего два дня!..

— Да ты… — прошипела Кристина.

Заглушая остаток фразы, раздались шаги — легкие, но при этом отчетливые, будто забирающие все внимание. К нашему столу подошла Лика и неспешно обвела всех небесно-голубыми глазами.

— Кристина, я не понимаю, почему ты хочешь помешать девочкам отдыхать? — игрушечным голоском выдала она.

Кристина, злившаяся всего миг назад, растерянно захлопала ресницами.

— Но… — забормотала она. — Но они же…

— Здесь каждый вправе сам решать, чем заняться, — спокойно перебила Лика. — Не забывай об этом.

Послав мне милую улыбку, она направилась к выходу из столовой. Я невольно проводил глазами стройные бедра — обтягивающие тонкие брюки явно давали надежду рассмотреть каждый изгиб. После секундой паузы Кристина сердито поджала губы и развернулась так резко, что ее длинный хвост, как в наказание, шлепнул ее по бедрам. Юля с довольным видом опустилась на стул.

— Да здравствует вечеринка! — победно сообщила она.

Вечеринка началась сразу после завтрака, решив не дожидаться вечера. Весь день в особняк прибывали девчонки: одни робко подбегали ко входу, словно боясь быть увиденными, другие заглядывали в окна, проверяя, что творится внутри, и только потом решались, а третьи сразу уверенно стучались в дверь. Мне оставалось только впускать гостей и устанавливать правила. Правило коворкинга: где расположишься, там и будет твое место. Правило хиппи: все друг друга любят и не ссорятся. Правило Юли: по особняку ходят только в белье, а бело-голубую униформу снимают прямо у порога. И наконец мое правило: если от меня хочешь чего-то большего, просто подойди с презиком и скажи. И да, все эти правила работали.

К вечеру не пришла только Кристина и ее ближний круг. Таким образом, за исключением пары человек, здесь собрался весь лагерь. Девчонки разбрелись по особняку, ища занятия по душе. Одни, сжимая в руках бокалы, самозабвенно танцевали в гостиной, то и дело тыкаясь обнаженными бедрами друг в друга. Вокруг вовсю гремела музыка, зеркальный шар бешено крутился под потолком, разноцветные блики мелькали по стенам и довольным лицам.

Другие гостьи, прихватив с собой бокалы, обосновались в сауне, расслабленно вытянувшись по скамейкам, щебеча и делая друг другу массаж. Третьи прямо в белье плескались в бассейне, ныряя, разбрызгивая воду и звонко хохоча. Сам собой вспомнился бассейн у Бахуса с полуголыми нимфами, который он ласково называл своим аквариумом — и ведь я мог организовать себе не хуже, даже лучше.

— Так, новое правило, — сказал я.

Все дружно уставились на меня — не испуганно и робко, а с любопытством. Некоторых из них я уже даже трахал.

— В бассейне, — продолжил я, — можно находиться только голышом.

Не став спорить, они охотно стянули белье. Мокрые лифчики и трусики, как опавшая листва, распластались по бортикам бассейна, а их хозяйки со смехом нырнули в кристально чистую гладь, которая не скрывала ничего. Голые бедра, как буйки, замаячили перед глазами. Несмотря на все правила, вечеринка проходила под лозунгом “здесь можно все” — по крайней мере, мне.

Обнаженные груди шлепали по воде, так и приглашая к себе присоединиться. Обстановка была как в ярком клипе какого-нибудь репера: я один среди кучи классных, сговорчивых, податливых и готовых ко всему девчонок. Вот только камер вокруг не было, а значит, это все-таки реальная жизнь. Ну, если не считать ту камеру, которую Юля обнаружила днем в одной из спален и теперь не выпускала из рук, бегая с ней по всему особняку.

— Нравится? — она навела объектив на резвящихся в воде красоток. — В любом особняке такие должны быть, у любого уважающего себя плейбоя. Я называю их девочки из подтанцовки, массовка, живой реквизит. Всегда готовые дать, встать в любую позу…

Камера плавно скользила за девушками, словно и правда снимая клип.

— У них нет особых принципов, нет особой совести, нет особых сомнений. Самые обычные шлюшки, — усмехнулась Юля. — Им и в рай-то не особо нужно. Но за ту заботу, которую он дает, они готовы на все. Просто проходят фоном, чтобы картинка была красивее. Вот и на моем видео будет так же.

Я попытался ее обнять, однако она ловко увернулась и перевела камеру уже на меня.

— Подожди, хочу еще немного поснимать. Радостные моменты надо запоминать, их надо сохранять в памяти, потому что они очень быстро проходят. Улыбнись…

Так же внезапно, как появилась, она убежала с камерой обратно на первый этаж. Музыка там играла все громче, но теперь к ней добавились и девичьи голоса, не то вопящие, не то завывающие. Оставив своих рыбок плескаться, я поднялся обратно в дом. В гостиной как и прежде танцевали и пили, а вот в комнате с караоке, откуда и доносились вопли, не только пили, но и пели. Пять девчонок, цепляясь за микрофоны, не попадая в ноты, усердно растягивали слова — под клип на экране, где уничтожалось мое лицо.

— Обманщик… Обманщик… Обманщик… — вразнобой вторили они красоткам из “Миссии”.

Я невольно поморщился и закрыл дверь, надеясь, что они скоро сменят репертуар. Стоило сделать шаг, как в меня, будто ослепленная разноцветными бликами, врезалась Тома. Ойкнув, она начала заваливаться назад, и я едва успел ее перехватить. Ее ноги слегка пошатывались, пышная грудь выскакивала из узкого лифчика, а в руке болтался бокал с чем-то очень ядреным, судя по запаху.