Инфернальная магия

— Эй! — она позвала уже громче, но он оставался неподвижным.

Она подвинулась ближе, едва осмеливаясь дышать. Кинжал так и трясся в её кулаке.

Его глаза были закрыты, лицо обрамлялось вороно-чёрными волосами… идеальное, возвышенно прекрасное лицо. У него были самые ошеломительные черты, что когда-либо видела Урсула: резко очерченные скулы, сильный подбородок и идеальные для поцелуя губы. Его тело было сильным и мускулистым, кожа имела тёплый и роскошный средиземноморский загар, заметный даже в таком скудном освещении. Её кинжал перестал лихорадочно дрожать.

«Должно быть, он спит, верно? Не мог же мне понравиться труп». Как минимум тёплый оливковый цвет его кожи намекал на то, что он жив.

— Ты меня слышишь? — она не должна здесь находиться. Ей стоило развернуться, открыть дверь и больше не возвращаться в это запретное помещение. Но нечто манило её к нему. Может, это захватывающая мужественная аура, а может, просто сострадание. Что, если ему нужна помощь?

Урсула уставилась на грудь незнакомца. Та не поднималась и не опадала, единственным звуком было её собственное тревожное дыхание.

— Ты кто? — прошептала она скорее про себя, нежели обращаясь к нему.

Мускулистые руки лежали скрещенными на груди, ступни оставались босыми. Он напоминал статую, вырезанную на средневековой гробнице. На нём были тёмные джинсы и серая футболка. Тонкие железные цепи змеились вокруг его тела. Присмотревшись поближе, Урсула заметила завитки тёмного воздуха, поднимавшегося от него подобно чёрному дыму.

Это что такое, чёрт возьми?

Если он опасен, то хотя бы связан, но Урсула всё равно крепко держала кинжал на случай, если он оживёт, отчаянно жаждая её крови.

Она медленно потянулась к его запястью, проведя пальцами по тёплой коже. Как только она до него дотронулась, нечто заискрило словно электрический заряд. Это пронеслось по её телу волнительной вибрацией тёмной и древней силы.

Урсула выдохнула, стараясь сосредоточиться. Определённо магическое существо. Она снова дотронулась до его запястья, пытаясь игнорировать тот прилив магической энергии. У мужчины не было пульса.

«На ощупь ты не похож на мёртвого, но ты не дышишь, и твоё сердце не бьётся».

Её разум перебирал варианты. Он мог быть свежим трупом, который Кестер принёс после недавнего убийства… но тепло его кожи и исходившая от него энергия заставляли его казаться таким живым. К тому же, в его мышцах имелась определённая напряжённость, а на идеальном лице присутствовало выражение собранности.

Может, он вампир? Бессердечный, сильный и великолепный. Учитывая всё происходящее, вампиризм вовсе не казался невероятным, но сейчас середина ночи, разве вампиры не ночные существа? Может, на него наложили какое-то сонное заклинание, и он не проснётся, пока его не поцелует нужный человек? Заманчиво, но если сценарий с трупом окажется правдой, то во всём мире не хватит мыла, чтоб отмыть её рот.

Урсула сделала ещё один шаг ближе, изучая мужчину. Со вспышкой ужаса она осознала, что кровавое вокруг него — это не цвет покрывала. Её сердце угрожало вырваться из груди.

Это была кровь. Галлоны засохшей крови.

Урсула отпрыгнула от кровати, едва не запнувшись за ковёр. Кровь пятнала простыни кровавым нимбом. Она осмотрела тело в поисках ран, но что бы ни ранило его, это не оставило заметного следа. Что-то очень плохое произошло с этим незнакомцем, но она не знала, что именно. Может, его убил Палач.

Ужасающая реальность накрыла её словно погребальный саван: она совершенно не знала, что творит.

Сжимая кинжал, Урсула двинулась к двери. Она не видела никаких следов магического замка и отчаянно надеялась, что дверь откроется изнутри. Она повернула ручку, и её омыло облегчением, когда та повернулась в её хватке. Лёгкий толчок заставил дверь приоткрыться, и Урсула выскользнула наружу, закрыв комнату за собой.

Она присела на пороге своей спальни, наблюдая за дверью. Её глаза начинали слезиться, но она не моргала. Кинжал так и оставался наготове в её руке.

Пусть его грудь не поднималась, и у него не было пульса, но красивый мужчина ощущался живым, когда она до него дотронулась. Его тёплая кожа как будто источала мощную тенистую магию. Если он жив, то ей надо принимать в расчёт вероятность того, что она могла потревожить его сон. Какое существо способно потерять столько крови и выжить? Она реально ощутила мощь его силы. Кестер ведь сказал что-то в духе «могут существовать монстры похуже адских гончих»? У Урсулы сложилось дурное предчувствие, что она теперь может знать, о чём он говорил.

Незнакомец мог в любой момент вырваться из-за двери и разорвать её в клочья. Более того, может, это и есть тот монстр, который убил предыдущего адского гончего. С другой стороны, если он представлял такую угрозу, Кестер запер бы дверь и изнутри тоже. Её пульс начал замедляться. Наверное, она пока что в безопасности.

Урсула сунула кинжал за пояс, затем поднялась и прошла в оранжерею. Её ладони всё ещё дрожали, когда она закрыла окно и забрала пустой фужер от шампанского. Она не могла допустить, чтобы Кестер узнал об её запретной ночной деятельности, иначе он отправит её прямиком к Эмеразель.

Она закрыла глаза, и на мгновение в её сознании промелькнул образ того, как её тело горит в адском огне, как кожа вздувается волдырями и чернеет. Она задрожала, запустив пальцы в свои волосы. «Я так сойду с ума».

Может, Кестер прав на её счёт. Может, она быстро отбросит моральные дилеммы, чтобы сделать всё необходимое для своего спасения. В конце концов, в этом мире она могла полагаться только на себя.

Урсула крепче сжала кулаки, вздохнув. Завтра она выследит Хьюго Моудса в опере, даже если это означало, что она сама станет монстром.

Глава 20

Урсула налила себе кофе в кружку, и её разум ликовал от насыщенного аромата. По радио играл старый рок — The Passenger в исполнении Iggy Pop. Она любила эту песню, и в глубине души, даже вопреки туману измождения, ей хотелось танцевать, просто чтобы вновь почувствовать себя человеком. Очевидно, что сейчас она функционировала на каком-то безумном адреналине, пытаясь заглушить все мысли о мужчине или демоне наверху.

Ей удалось поспать несколько часов, если считать за сон то, что она тщетно крутилась с боку на бок и старалась не думать о неизбежной судьбе. Был один период отдыха между двумя и шестью часами утра, пока звук упавшего на пол кинжала не заставил её с криком проснуться.