Инферно Габриеля

Она вяло отозвалась.

— Джулия! — Габриель обнял ее. — Это была моя вина.

— Ты о чем?

— Если бы в то утро я не оставил тебя… если бы потом вернулся в Селинсгроув и нашел тебя…

— О чем ты говоришь? Мне тогда было всего семнадцать. Мой отец тебя бы и на порог не пустил. Встретил бы на крыльце с ружьем в руках.

— Мне нужно было тебя дождаться.

Джулия вздохнула:

— Ты не знаешь, как я потом жалела, что убежала из сада и не дождалась тебя. Это из-за него я перестала праздновать свой день рождения. И ему снова удалось испортить мне праздник.

Джулия тихо заплакала. Габриель целовал ее, слизывая слезы.

— Забудь о нем. Есть только мы. И больше никого.

Джулии очень хотелось поверить Габриелю. Интуиция подсказывала ей другое: прошлое только начинает ее догонять. Она с ужасом думала о том, чем могут обернуться праздники в Селинсгроуве.

Словом, ей было не за что благодарить День благодарения. Ей он почти всегда приносил мелкие и крупные беды.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

Во вторник вечером у Джулии состоялся весьма напряженный телефонный разговор с отцом. Отец был рассержен: все эти дни бесстрастный голос оператора предлагал ему оставить голосовое сообщение.

— Пап, мне пришлось сменить номер, потому что он стал известен Саймону.

— Не может быть!

Отцовское удивление показалось Джулии подозрительным.

— Представь себе, может. Он сказал, что мой номер ему дал ты. И позвонил он не просто так. Он меня шантажировал.

— Вот сукин сын, — пробормотал Том.

— Теперь у меня другой номер, и я тебя очень прошу никому его не давать. Особенно Деб. Это все равно что дать его Натали.

Казалось, Том забыл о звонке дочери. По своему обыкновению, он принялся говорить с самим собой. Так продолжалось минуты две. Джулия уже собиралась вклиниться в этот монолог, но отец сам вспомнил, что держит в руке телефонную трубку.

— Насчет Деб не беспокойся, — не слишком уверенно произнес он.

— Нет, папа, я очень беспокоюсь. Ее дочь по-прежнему общается с Саймоном. Не хватает только, чтобы он узнал о моем приезде в Селинсгроув. Хочешь увидеть такого гостя у себя дома?

— Джули, ты преувеличиваешь. Не поедет он к нам из Филадельфии. Мы с ним на той неделе приятно поговорили. Он позвонил, очень вежливо объяснил, что у тебя остались какие-то его вещи. Сказал, что хочет получить их назад. Он и не собирался тебя беспокоить. Но зачем мне быть посредником, если вы и сами можете поговорить? Вот я и дал ему твой номер.

— Он тебе наврал! Нет у меня никаких его вещей. Или ты забыл, что я рассталась с ним насовсем? Не хочу ни слышать его, ни тем более видеть. Когда ему надо, он бывает очень вежливым. Только не со мной…

— Может, ты его просто не так поняла?

— Не так поняла? Пап, я же тебе говорю: он угрожал мне и шантажировал! Не желаю с ним общаться. После того, как он поступил со мной, я вообще не желаю его знать!

— Ладно, Джули, — пошел на попятную Том. — Понимаю: сглупил я. Новый номер я никому не дам. И все-таки, может, ты рано поставила на нем крест? Парень видный, из такой семьи. Кто из нас не делает ошибок? Почему бы не дать ему шанс?

Джулия думала, что от отцовских слов у нее глаза вылезут из орбит. Она не была мстительной, но в эту минуту ей захотелось отмщения. Она едва удержалась, чтобы не крикнуть в микрофон: «А почему ты всегда помнил, что Шарон выгнала тебя из дому? Вдруг она тоже… ошиблась? Что ж ты не дал ей шанса?»

Слова отца рассердили ее, однако здравый смысл перевесил желание наговорить ему гадостей. Джулия мысленно сосчитала до десяти и сказала:

— Если у него отец — сенатор, сам он был и остается сукиным сыном. Не все отношения можно восстановить. Ты и сам знаешь.

Том шумно вздохнул. Он понял намек.

— Когда тебя ждать? — спросил он, меняя тему.

— В четверг.

— Ты приедешь с Рейчел и Эроном?

— Собираюсь. Кстати, Габриель тоже решил съездить домой, — небрежным тоном добавила Джулия, стараясь, чтобы ее вранье было гладким и убедительным.

— В таком случае держись поближе к Эрону и подальше от этого Габриеля.

— Почему?

— На здоровой яблоне тоже бывают гнилые яблоки. Удивительно, что этот красавчик до сих пор не в тюрьме. Ему повезло, что сумел вовремя слинять в Канаду.

— Если бы Габриель был преступником, канадцы бы не дали ему ни вида на жительство, ни разрешения на работу.

— Ты что, не знаешь канадцев? Они принимают всех. Даже террористов.

Джулия не понимала, чем канадцы так насолили ее отцу и почему он считает Канаду отстойником для человеческого отребья. Джулия не собиралась переубеждать отца. Главное, чтобы он не проболтался Деб.

* * *

После очередного семинара, на котором Криста беззастенчиво пыталась флиртовать с Габриелем, Джулия возвращалась домой с Полом, ничуть не изменившим своего отношения к ней. Они вдвоем позлословили над откровенными нарядами Кристы: блузкой с глубокими вырезом, которую Пол назвал «футляром для силикона», и сапогами на высоком каблуке. Им он дал прозвище «хотелкины соблазнялки». Возле своего дома Джулия распрощалась с Полом, пожелав ему хорошо провести вечер. Дома она скромно поужинала куриным супом с лапшой, выпила чая «Леди Грей» и стала восхищенно рассматривать подарки Габриеля.

Звонок Саймона напрочь испортил прекрасно начавшийся субботний вечер. Но Габриель старался делать вид, что ничего особенного не случилось. Он налил Джулии вина и уговорил ее посидеть у камина, а сам в это время приготовил обед. После того как они поели и Джулия погасила свечи на именинном торте, Габриель вручил ей подарки.

Ночью он почти не спал, нежно гладя ей руки и спину. Джулия погружалась в кошмарную дрему, потом выныривала, и тогда Габриель снова шептал ей утешительные слова, гладил и целовал. Его ласки были совершенно целомудренными. Джулии не давал покоя вопрос: как Габриель отнесется к ней, когда узнает правду? Лучше всего было бы рассказать ему сейчас, однако на это у нее не хватало смелости.

Новый айфон тоже был подарком, но «подарком по необходимости». В воскресенье утром смущенный Габриель вручил ей обломки старого мобильника, сложенные в полиэтиленовый пакет. Джулия засмеялась, и Габриель облегченно вздохнул. Потом он объяснил, что отыгрался на ни в чем не повинном телефоне. Джулия понимающе выслушала его объяснения. Саймон умел доводить людей до белого каления.

Габриель купил ей такой же айфон, как у него. Прежняя СИМ-карта уцелела, но Габриель убедил Джулию поставить другую, с прямым торонтским номером. Затем началось подробное объяснение и подробный показ всех возможностей ее нового навороченного мобильника. Габриель загрузил туда все понравившиеся ей снимки, сделанные Рейчел в «Лобби». Потом он терпеливо помогал ей вводить в память все номера, имена и адреса. Правда, он несколько удивился, почему его номер она записала на имя Данте Алигьери, но возражать не стал, предложив выбрать для него отдельный рингтон.