Инферно

– Хорошо, тогда вы знаете, что Макиавелли продолжил, сказав, что чума - это естественный путь к самоочищению мира.

– Да, и как я уже упоминала, мы хорошо осведомлены о взаимосвязи между плотностью населения и вероятностью широкомасштабной эпидемии, а также постоянно изобретаем новые методы выявления и лечения болезней. В ВОЗ по-прежнему уверены, что смогут предотвратить будущие пандемии.

– Мне жаль.

– Простите?!
– Элизабет посмотрела с недоверием.

– Доктор Сински, - сказал человек со странным смешком, - вы говорите о контроле над эпидемиями, как будто это - прекрасная вещь.

Она уставилась на мужчину с молчаливым недоверием.

– Ну, допустим, - объявил долговязый человек, как адвокат, заканчивающий выступление в суде.

– Здесь передо мной глава Всемирной организации здравоохранения — лучшая из тех, кого предлагает эта структура. Ужасающая мысль, если вы будете использовать эти методы. Я показал вам картину грядущего страдания.
– Он вновь обратился к экрану, показывая изображение тел.
– Я напомнил вам об устрашающей силе беспрепятственного прироста населения.
– Он указал на свою маленькую кучу бумаги.
– Я просветил вас о факте, что мы на грани духовного краха.
– Он сделал паузу и повернулся непосредственно к ней.
– И ваш ответ? Бесплатные презервативы в Африке.
– Человек иронически усмехнулся.
– Это похоже на размахивание мухобойкой перед падающим астероидом. Бомба замедленного действия больше не тикает. Прошло то время, и без решительных мер, экспоненциальная математика станет вашим новым Богом …, и ‘Он’ - мстительный Бог. Он принесет вам дантово видение ада прямо на Парк-Авеню … сваленные в кучу массы, тонущие в собственных экскрементах. Глобальный отбор, организованный самой природой.

– Вот так?
– выдохнула Элизабет.
– Тогда расскажите мне, как по-вашему будеть выглядеть жизнеспособное будущее, каково идеальное население земли? Что же это за магическое число, при котором человечество может надеяться на существование в течение долгого времени … и в относительном комфорте?

Высокий человек улыбнулся, оценивая вопрос.
– Любой эколог, биолог или статистик скажут вам, что лучшая возможность для долгосрочного выживания человечества представляется при глобальной популяции около четырех миллиардов.

– Четыре миллиарда?
– Элизабет приготовила ответный удар.
– Нас уже семь миллиардов, так что немного поздновато говорить об этом.

Зеленые глаза высокого человека засветились огнем.
– Вы так считаете?

ГЛАВА 23

Роберт Лэнгдон неловко приземлился на рыхлую землю около стены в заросшей южной оконечности Садов Боболи. Сиенна приземлилась около него, встала и отряхнулась, осматриваясь вокруг.

Они стояли на поляне из мхов и папоротников на краю небольшого леса. Отсюда было почти не видно Палаццо Питти и Лэнгдон ощущал, что они находятся также далеко от дворца, как те, кто входил в сады. По крайней мере, поблизости не было никаких рабочих или туристов в этот ранний час.

Лэнгдон пристально посмотрел на дорожку из гравия, которая живописно спускалась под гору в лес перед ними. В точке, где дорожка исчезала среди деревьев, радуя глаз, идеально располагалась мраморная статуя. Лэнгдон не был удивлен. Сады Боболи обладали исключительными талантами дизайна Никколо Триболо, Джорджио Вазари и Бернардо Буонталенти — экспертов эстетического таланта, которые создали шедевр для прогулок на этом холсте площадью около 50 гектаров.

– Если мы пойдем на северо-восток, то достигнем дворца, - сказал Лэнгдон, указывая на дорожку.
– Мы сможем смешаться там с толпой туристов и незаметно выйти. Я полагаю, что он открывается в девять.

Лэнгдон мельком взглянул, чтобы проверить время, но увидел только голое запястье, где когда-то были его часы с Микки-Маусом. Он задумался в рассеянности, нет ли их в больнице вместе с оставшейся одеждой и можно ли получить их обратно.

Сиенна приняла решительную позу.
– Роберт, прежде, чем мы сделаем еще хоть один шаг, я хочу знать, куда мы идем. Что ты выяснил перед этим? Рвы порока? Ты сказал, что они были не в том порядке?

Лэнгдон знаком показал на участок леса впереди.
– Давай сначала скроемся из поля зрения .
– Он повел ее вниз по дорожке, которая вела в замкнутое углубление — “комнату” в языке ландшафтной архитектуры — где были несколько скамеек из искусственного дерева и небольшой фонтан. Воздух под деревьями был значительно холоднее.

Лэнгдон вынул из кармана проектор и принялся его трясти.

– Сиенна, тот, кто создал это цифровое изображение, не только приделал буквы к грешникам во Рвах порока, а ещё и изменил порядок следования грехов.

Он взобрался на скамью, встав выше Сиенны, и направил проектор ей под ноги. Боттичеллиевская Карта ада вяло материализовалась на плоской поверхности скамьи позади Сиенны.

Лэнгдон жестом указал на расположенную ярусами область у основания воронки.
– Видишь буквы в десяти рвах?

Сиена нашла их на изображении, и прочитала сверху вниз.
– Catrovacer.

– Правильно. Бессмыслица.

– Но как ты понял, что эти десять рвов перепутаны?

– Легче, чем ты думаешь. Представь, что рвы - это колода из десяти карт, и ее не перемешали, а просто сняли несколько карт. После этого карты остались в том же порядке, но начинались уже с другой карты.
– Лэнгдон указал на десять Рвов порока.
– Согласно тексту Данте, наш первый уровень - это соблазнители, наказываемые демонами. Но в этой версии, соблазнители оказались…в седьмом рве.

Сиенна присмотрелась к уже меркнушему рядом с ней изображению и кивнула.
– Ну теперь вижу. Первый ров стал седьмым по счёту.

Лэнгдон спрятал прожектор в карман и спрыгнул обратно на дорожку. Взяв в руки палку, он принялся царапать буквы на клочке земли рядом с тропинкой.
– В таком порядке буквы появляются в нашей измененной версии ада.

– Catrovacer, - прочитала Сиенна.

– Да. И здесь как раз колода была снята.
– Лэнгдон теперь начертил линию под седьмой буквой и ждал, пока Сиенна изучала его рисунок.

– Хорошо, - быстро ответила она.
– Catrova. Cer.

– Да, и снова раскладывая карты по порядку, мы просто снимем колоду и переместим карты снизу наверх. Эти две половины поменяются местами.

Сиенна посмотрела на буквы. “Cer. Catrova”. Она пожала плечами: написанное не произвело впечатления.
– Все еще бессмыслица.

“Cer catrova”, - повторил Лэнгдон. Помолчав, он снова произнес слова, объединив их вместе. “Cercatrova” Наконец, он произнес их с паузой посредине. “Cerca … trova.”

Сиенна с шумом выдохнула, и ее взгляд метнулся в сторону Лэнгдона.

– Да, - сказал Лэнгдон с улыбкой.
– Cerca trova.

Два итальянских слова cerca и trova буквально означают, “ищи” и “найди”. Если их объединить во фразу — cerca trova — они синонимичны с библейским афоризмом, “Ищи и обрящешь.”

– Твои галлюцинации!
– воскликнула Сиенна, задержав дыхание.
– Женщина с вуалью! Она все время говорила тебе: “Ищи и обрящешь!” Она вскочила.
– Роберт, ты понимаешь, что это значит? Это значит, что слова “cerca trova” уже были в твоем подсознании! Разве не видишь? Должно быть, ты расшифровал эту фразу прежде чем попал в больницу! Возможно, ты уже видел эту картину с проектора… но забыл!