Информационная безопасность человека

Отметим, что, кроме указанного выше глубинного сходства между телевидением в СССР и телевидением в России (и то, и другое строится на расстановке акцентов, только “+” меняется на “-"), есть и еще одно. Количество каналов в современном телевидении несоизмеримо с предшествующим этапом его развития возросло, оно, по сути своей, остается таким же монотонным и однотипным. Показательно, что аналогичные характеристики, по мнению П. Вайля и А. Гениса, присущи и американскому телевидению.

Расстановка акцентов может быть осуществлена и в плане глобальной ориентации информационно-вещательной сети на ту или иную базовую для картины мира категорию. Так, Т. Чередниченко сделала интересное наблюдение: отечественные телеканалы ориентированы на категорию времени, а западные – на категорию пространства (места). «Вообще: в саундтреках западных телеканалов звучит не столько время, сколько место, причем “свое”. На отечественном телеэкране, напротив, звучит именно и исключительно время. Перечислим названия информационных программ: “Время”, “Времена”, “Тем временем”, “Другое время”, “Времечко”, “События. Время московское”, “Сейчас”, “25-й час”, “Намедни”, “Сегодня”, “Герой дня”, “Вести недели”, “Комментарий недели”, “Прогноз недели”, “Скандалы недели”, “Катастрофы недели”… И – циферблаты, циферблаты… На государственных каналах – Кремлевские куранты (“временем движет власть”), тогда как на былом ТВ-6 – стилизованный под игральные кости калькулятор (“временем движет денежная игра”). Есть и другие варианты: хронометр-трансформер на НТВ (время имени компьютерного дизайна) или табло из метро на ТВЦ (время имени столичного муниципалитета). <…> В заставках “Евроньюс” друг на друга замыкаются частное жилище и мировые новости».

Расстановка акцентов всегда навязывает (выявляет) некоторую оценку. Кроме общей оценки – «эта информация должна вами восприниматься как важная/неважная», возможны иные оценки, например, «этот объект должен вами восприниматься в качестве обладающего положительными/ отрицательными качествами».

Среди средств расстановки акцентов в печатном тексте существенную роль играют разного рода оценки информации, фиксируемые при помощи различных оценочных и стилистических языковых средств. Отбор используемых средств позволяет одни и те же факты подавать в несхожих идеологических ракурсах.

Распространенным оценочным средством, эксплицирующим отношение к объекту, является выражение так называемый. Использование этого выражения формирует у приёмника ироническое или отрицательное отношение к объекту, снижает его действительную значимость, заставляет усомниться в истинности (правомерности) того наименования, которое для номинации объекта применяется.

Противоположную выражению так называемый семантику имеют определения единственный, первый, уникальный. Они ориентируют приёмника на восприятие объекта в качестве исключительного. Причем даже наличие у этих определений конкретизаторов: единственный в том или ином роде, на общую семантику при восприятии влияет мало, то есть объект воспринимается в качестве единственного безотносительно к уточнениям. Примечательно, что некоторые представители языкового коллектива осознают двойственность семантики этих определений, проявляющуюся в том, что первым можно быть в одном из многочисленных рядов, а уникальным в том или ином отношении, но они продолжают активно использоваться для экспликации представления об исключительных качествах объекта. Г. Заславский в «Театральном дневнике» отметил: «Один из величайших пианистов теперь уже прошлого века, рассказывают, не любил, когда его называли первым: “Я не первый, я – второй”, – неизменно поправлял он говорившего. И когда все вокруг изумлялись, добавлял: “Первых много, а другого второго нет”. Как же справедливы его слова, если перенести их на нынешнюю московскую ситуацию с мюзиклами! У нас все мюзиклы – первые».

Для расстановки акцентов используются вставные конструкции, содержащие оценочную информацию. Митрополит Ташкентский и Среднеазиатский Владимир заявляет: Юная душа, в особенности славянская, – душа пылкая, изначально жаждущая высокого и светлого. Православный церковный иерарх, в соответствии с догматом веры призванный не делать различий между национальностями и расами, именно славянскую душу наделяет исключительными качествами.

Расстановка акцентов осуществляется и при помощи повторов отдельных слов, оценочное поле которых четко закреплено за какой-либо идеологической концепцией. Для коммунистической идеологии в её ортодоксальном проявлении такими словами, например, были: идейная чистота, классовость, непримиримая борьба с ревизионизмом, партийность и т. п.

Эффективным средством расстановки акцентов являются оценочные высказывания. Такие высказывания, фиксируя определенные отношения к автору речи или содержащейся в ней информации, настраивают сознание приёмника на соответствующий (удобный для дезинформатора) регистр их восприятия. При этом само оценочное высказывание напрямую с темой речи может быть не связано. Используя его, дезинформатор прямо или опосредованно реализует следующий принцип: субъект сообщает нам ряд фактов, но, при этом, сам субъект обладает характеристиками, которые либо заставляют усомниться в искренности его позиции, либо ставят под сомнения сами факты, либо предполагают у сообщения наличие некоторой скрытой цели. Таким образом, оценочное высказывание способно нивелировать остроту утверждений субъекта, делать их малозначительными. Механизм действия оценочных высказываний по своей природе близок к характеру функционирования одной из уловок, применяемых в споре – чтению в сердцах.

Расстановка акцентов проявляется и в общем характере распределения материала, появлении новых актуальных тем. Журналистам хорошо известен этот прием, они его постоянно используют.

Одним из наименований (и проявлений) расстановки акцентов является прием придания сенсационности тем или иным событиям, то есть случаи, когда количество информационного материала, затраченного на освещение события, превосходит действительную значимость этого события для социума.

Навязывание потребителю при помощи расстановки акцентов некоторого стереотипного представления может привести и к обратному результату, то есть к тому, что это представление будет отторгаться. Например, в одном из своих интервью А. Кончаловский заметил: В какой-то степени Голливуд разрушает образ Америки, складывающийся у людей во всем мире. Попытки насадить американский образ жизни как идеальный для всего мира заканчиваются его отторжением и вспышками антиглобализма.

Способность не смещать акценты справедливо воспринимается потребителем информации в качестве положительной черты журналиста и часто выступает в качестве неотъемлемой характеристики человека с непредвзятым взвешенным отношением к окружающему миру. В то же время практически любой реальный человек не может избежать оценочности при передаче тех или иных событий и фактов. Это способно вызывать противоречие между стремлением передавать всё, как есть, отключая собственное восприятие, и тем, что природа языка и ментальная природа человека такого изложения не предполагают. Если вы не хотите навязывать собеседнику собственной оценки, самый простой выход из этого противоречия – открыто сообщать собеседнику о собственной оценке, то есть предупреждать его, действовать по принципу: имей в виду, что к тому, что я тебе рассказываю, я сам отношусь так-то.

1.2.3. Отвлекающий маневр

К расстановке акцентов близок отвлекающий маневр. При использовании этого приема СМИ концентрируют внимание социума на какой-либо одной (важной или второстепенной для данного промежутка времени) проблеме, чтобы отвлечь его от других проблем и насущных вопросов. Ярчайший пример тому – недавние споры о чистоте языка и реформе орфографии. Они создавали стереотип (то есть устойчивое представление, сквозь призму которого индивидуум воспринимает реальные объекты и события), что все основные проблемы в стране решены, остается только урегулировать правописание. Эффективными средствами для отвлечения внимания являются также материалы о НЛО, потусторонних силах и всевозможных загадках истории и природы. С.Г. Кара-Мурза считает, что у манипулирующих сознанием политиков главное заключено в молчании, а слова – это отвлекающая «стрельба». В исследовательской литературе встречается наименование отвлекающего маневра при помощи слова вуаль.

Аналогом отвлекающего маневра в разговорной речи является локальная или общая подмена темы в разговоре, осуществляемая с целью переключить внимание собеседника на иной объект. Из записи от 07.06.1967 года А. Твардовского в рабочей тетради: «Вчера у Шауры <имеется в виду В.Ф. Шауро – зав. отделом культуры ЦК КПСС> с 3 до 6.30 записывать нечего, говорил по существу я, а когда он, то это было явным приемом отвлечения от темы: // “Когда я был секретарем минского обкома…” – и про что-то, не имеющее касательства к делу».

Примером реализованного в общегосударственном масштабе в эпоху социализма в СССР отвлекающего маневра могут служить действия пропаганды, направленные на милитаризацию общественного сознания. Отмечая этот факт, аналитики по-разному оценивают его причины. Думается, что в равной степени правы А.Д. Сахаров и Г.А. Арбатов: и закрепленность темы в общественном сознании, которая позволяет не тратить времени и усилий на закрепление какой-либо другой темы, и отсутствие иных тем, на примере которых столь же наглядно можно было бы показать достижения социализма, и власть ВПК, – все это способствовало тому, что тема Великой Отечественной войны использовалась в качестве отвлекающего маневра, продуцировавшего дальнейшую милитаризацию общественного сознания.

Отвлекающий маневр применяется и с более локальными целеустановками. То, что он является эффективным средством манипуляции общественным сознанием, хорошо известно и самим журналистам, но факт использования этого приема они признают только за своими противниками, что само по себе является отвлекающим маневром, так как в данном случае журналист переключает регистр восприятия у приемника с самого факта на его интерпретацию.

Отвлекающий маневр, как и другие приемы дезинформации, может осуществляться не только при помощи СМИ, но и посредством распространения слухов. В.Н. Войнович в романе «Жизнь и необычайные приключения солдата Ивана Чонкина» пишет: «Оба они знали, <…> что слухи бывают гораздо правдивее официальных известий (за исключением тех слухов, которые неофициально официальными учреждениями распускаются), и, переглядываясь, пришли к общему выводу, что церемония похорон придумана для того, чтобы отвлечь внимание населения от положения на фронте и нехватки продуктов питания». Слухи – эффективное средство распространения дезинформации. Например, распространившийся перед 70-летием города Комсомольска-на-Амуре слух «к 70-й годовщине – 70 трупов», который был пущен неизвестно кем, но объективно способствовал тому, что количество гуляющей после 12-ти публики, а следовательно, и потенциальная возможность беспорядков, сократились.