Инкуб
Шрифт:
Она не расслышала его. Смита уже выписали, и специальным бортом отправили домой. Операция прошла успешно, начальство было довольно. И Венера забыла о нем и его почке, помнился лишь Марс Блицкриг и странный жених Алисы Мэдокс Мэдс. Их с Андреем на свадьбу не пригласили, но сплетен она вдоволь наслушалась от местных кумушек. И все они вещали о том, что Алиса сорвала невероятный куш. Она стала местной сказкой о Золушке.
– Да она лишь пересадила почку. Сделала работу. Это же этот, долг, - Андрей отвинтил крышку, наливая еще.
Тукаев терпеливо посмотрел на Венеру, затем на ее мужа.
– Оплачиваются перелет туда и обратно, гостиницу и другие расходы. Плюс в случае успеха операции, бонус. Позвоните мне, - попросил он, поднимаясь со стула.
– И много?
– Пять тысяч, - он смерил Андрея холодным взглядом, вероятно пытаясь понять, будет ли тот утром помнить или нет.
– Всего-то?
– Долларов.
На этом она отключилась окончательно, решив про себя, приди Тукаев к ней на массаж, она сделала бы ему встречное предложение.
***
Следующим утром Андрей растормошил Венеру и залил в нее сопротивляющуюся аспирина с водой, так что та рассердилась.
Он говорил и говорил, а она, сидела в кровати и апатично тянула воду, силясь вспомнить вчерашнее. Кажется, ей предложили кого-то прооперировать. Андрей не умолкал. Когда он воодушевлялся, то становился болтлив, а хотелось молчания. И хотелось секса. Ей всю ночь снился Марс Блицкриг и кажется Тукаев. И они вели себя во сне вовсе не по-деловому, не сдержанно и далеко не прилично.
– У них клиник два бренда. В России одна. Ты только подумай. А?
Она оценивающе посмотрела на мужа, меньше всего думала о клиниках.
– Куча возможностей! И не только у тебя, но и у меня. Малая, что скажешь?
Венера бросила на него недовольный взгляд, думать совсем не хотелось:
– Хочешь уехать? Все бросить?
– Что именно?
– обвел кругом взглядом, мол, глянь.
– Что ты видишь вокруг? Это же жопа. Хуже Дальний Восток. А там Москва, столица, карьера, деньги. Возможности.
– А дом? Мой отец.
Он обиженно замолчал.
– Я не прав?
– В целом прав. Мы не допускали мысли о переезде, никогда. У нас и будущего-то нет. Есть квартира, машина, друзья, семья, а будущего нет.
Она рассмеялась, и посмотрела на Андрея, разглядывая фигуру в футболке и домашних шортах, остановившись взглядом на последних.
– И ты знаешь почему!
Тот скривился, бурно вздохнул, занес руку за шею, разминая.
– Венер, ну сколько можно? Нет их. И никогда не будет. Они бросили тебя. Кинули. Ты им никогда не была нужна.
Он замолчал, оценивая сказанное. То, как она воспринимает его слова.
Венера отвела взгляд в сторону, сделав еще глоток в резко пересохшем горле, втянула губы.
– Я думаю, ты не прав, - она подняла на него тяжелый взор. – Мне кто-то дал жизнь? Я не появилась ниоткуда. И я хочу знать кто? Уехать,
означает бросить. Забыть о корнях, о поисках. Тебе легко говорить. Ты знаешь кто ты. Я же нет.Она решительно поставила бутылку на прикроватную тумбу, встала и подступила к нему.
– Предложение конечно интересное, но я не хочу переезжать.
Он окончательно обиделся. Настолько, что не сдвинулся с места. Возвышался над ней напряженной горой, разглядывая из-под бровей. В ней мгновенно щёлкнуло чувство момента. Если уступить чуть-чуть, взять его за руку и потянуть в постель, и немного подтолкнуть, то...
Венера облизнула губы, соблазняюще повела плечом и с того соскользнула шелковая бретелька сорочки. Наклонила голову, оголяя шею, подошла к нему совсем близко, почти на цыпочках и взяла за руку.
– Хочешь помочь с похмельем? Все в таком мрачном свете, - прошептала она, поднеся руку Андрея ко рту, и неприлично облизывая его средний палец.
Он замер, задышал крепче, взвешивая предложенное.
– Отец, - вытянул губы вперед, дернул бровями, и понизил голос. – Куда он денется от тебя, а? Ты же знаешь, он меня не любит.
Андрей занес свободную руку за спину Венеру, и слегка притянул ее к себе.
Уголки женских губ виновато дрогнули в полуулыбке-полусожалении – верно, недолюбливает. Знал бы за что? Руки обвились вокруг его торса. Она ласково прильнула. Хотелось снять напряжение, томящее ее с ночных видений. Венера повела носом по мужской груди, ласково касаясь бедрами.
– Может, ты обсудишь это с ним? – спросил он.
Венера непонимающе подняла глаза. Руки скользнули на пах мужа, задели мужское естество сквозь ткань. Утро прекрасное время, чтобы говорить без слов. В тишине бессвязных вздохов и сокрушительных стонов. Протяжных, нежных, грубых, любых. Хотелось именно этого разговора давным-давно.
– С кем?
– С отцом. Я отвезу тебя.
Она подняла на него заволоченный взгляд, хлопая ресницами. Млея от скользящих прикосновений сильных мужских рук по спине, от растущей охоты. Все что угодно, лишь бы он не останавливался.
– Сначала похмелье.
Губы мужа накрыли ей рот, и Венера ответила на поцелуи, взахлеб. Изголодалась, жадничая, дрожа от ожидания. Приникла к нему, закрыв глаза. Ни к месту перед глазами всплыл образ мужчины в спа-салоне. Кого он целовал в данный момент ей было все равно. Хотелось разрядки, хотелось Марса Блицкрига.
– Обещай, что поедим сегодня.
– Да, - с этими словами сорочка соскользнула на пол. Туда же полетели футболка и шорты с трусами. Скороспелое обещание было тут же забыто и потеряло значение.
И только полчаса спустя, когда Венера отдышалась и сняла напряжение, она взглянула на мужа и ситуацию реальней. Для него важно переехать, иначе бы он не потратил целый день на поездку. И ведь знает, он скорее всего получит поддержку от ее отца. Тот никогда не хотел, чтобы Венера оставалась в Улан-Удэ. Если бы не поддержка Курумканского, она давно работала и жила где-нибудь в Иркутске. Она потянулась, разглядывая потолок спальни, зная, она все равно откажется, даже если это приведет к полному и окончательному разрыву. Терять в общем-то было нечего.