Инкуб

– Езжай сегодня в Иволгинский, подношения сделай.

В Иволгинский она, конечно, съездит, куда ж деваться без уважения к старшим.

– Я хотел бы его оперировать.

Курумканский обернулся, и пристально посмотрел на Андрея, недовольно признался:

– Буду иметь в виду. Нужно только с клиентом договориться. По страховке может выбрать любого.

Он посмотрел на Венеру.

– Все свободны, кроме тебя.

Оставшись наедине, он дал время ей ознакомиться с картой клиента, а затем произнес:

– Пора браться за скальпель, дочка.

– Может Андрей?

– У него нет опыта.

– Я с ассистирую.

Курумканский повел взглядом, разглядывая висящие шаманские бубны вдоль белой стены. Он их повесил много лет назад, когда стал главным врачом отделения, отгонял злых духов. Ничего не изменилось с тех пор, как прошло ее детство в доме Курумканских. Тогда она еще дружила с его дочерями. Курумканский разочарованно выдохнул:

– Нет в нем, всем нутром чую. Нет. Понимаешь, не хочет помогать. О себе думает.

– Все мы о себе думаем, - Венера спрятала взгляд.

Последнее время Андрей все меньше и меньше брал операций, занимался собой и пациентами, без хирургического вмешательства. Такое случалось с любым во время кризисов. А тут сам захотел. Разве это плохо?

– В тебе дар есть и жажда помочь, а в нем?

– Может быть из-за Алисы?
– Венера закусила нижнюю губу.

Она подняла на него стыдливый взгляд, пока он тер подбородок.

– Знаю я, что ты хочешь сказать. Думаешь, не знаю? Как вы живете друг с другом ваше дело, но выбор он делал.

– Наказываете Алису?

– Все жду, когда поумнеет. Учиться начнет.

– Мы планируем развестись.

– Раз хороший, чего бежишь?

Венера облизнула губы, виновато разглядывая Курумканского из-под ресниц.

– Знаешь, за что твой отец не любит его? Я скажу. За то, что не тянет он тебя, девочка. Думаешь, слепой? Не вижу? Не понимаю, как вокруг тебя толпами вьются, - он сузил глаза, и его отеческий взгляд перестал быть наставническим, приобретая жар свойственный мужскому нутру. Хлыстнул им по ней, обжигая ее изнутри.

Венера растерялась. Не нашла, что ответить. И ведь откликнулась. На долю секунду, на крохотный миг, нутро екнуло. Она виновато поджала губы.

– Что ж, пошли, нам нужно с клиентом пообщаться. Еще Прасковью Дмитриевну штурмовать.

***

Вип-палаты в городской больнице Улан-удэ располагались на пятом этаже. Оттуда открывался дивный вид на Селенгу, разливающуюся многочисленными потоками. Река, петляла замысловатыми рисунками, огибала город с двух сторон. И хотя она не растаяла толком, в это утро, никто из обитателей больницы не смотрел в окна.

Новость, что в больнице лежит настоящая рок-звезда быстро облетела округу. Слух о том, это миллионер, из самой Англии вызвал переполох в сонном распорядке дня. Ведь, если повезет, то можно не только лично повстречаться, но и выйти замуж. Весь персонал больницы, а также пациенты женского пола, от мала до велика, бедные и по богаче обсуждали эту возможность на каждом углу.

Они смаковали детали аварии, пересказывали друг другу новости о том, что планируется серьезная операция, и возможно ее будут делать в Москве. А может быть, сам Президент прилетит для сопровождения звезды, так как является его почетным фанатом.

Те, кто был по наглее и мечтал взять быка за рога толпились у входа и за входом в вип-коридора. Прасковья Дмитриевна в святая святых посторонних не пускала, жутким взглядом и страшным голосом отсекая размечтавшихся, лишь одной своей не малогабаритной фигурой. Хотя нужно заметить ее скулы уже сводило от приторного выражения спокойствия, сквозь которое прорывалось желание сходить домой и взять двустволку у мужа заряженную солью. Хотелось охладить пыл посольства невест и визитеров считающих, что они способны дать фору любому журналисту.

Когда к ней подошли двое мужчин с накинутыми, поверх элегантных деловых костюмов из знаменитой английской шерсти, белыми халатами, она, ленясь оторвать зад от стула, зычным голосом гаркнула:

– Куда!?

– Они юристы, - из-за их плеч высунулась Алиса Курумканская, а под нос слеповатой Прасковьи Дмитриевны просунула справку, наспех нацарапанную на вахте, перекосившимся почерком вахтерши.

Венера, наблюдая за этой встречей, двигаясь с Курумканским в том же направлении не могла не заметить, как светится Алиса, как льнет к одному из мужчин. Липнет так, что сомневаться не приходится, у нее с ним отношения. При виде одного из них, Венеру бросило в жар. Один из них походил на того мужчину в спа-салоне.

Юристы прошли внутрь, а Курумканский фыркнув на собравшуюся толпу, разогнал ее грозным взглядом.

– Устроили зоопарк, - ругался он.
– Прасковья Дмитриевна, кто разрешал пропускать?

– Справка же, справочка была.

– Что ж любая бумажка справка?

Забрал ее со стола, он направился внутрь, дойдя до палаты номер один. Толкнул дверь.

В палате двое мужчин стояли, а Джефри Смит лежал. Его матрас был слегка приподнят для общения с посетителями.

– Позвольте представить моих юристов, - перевела с легкостью Алиса, кокетливо улыбаясь, и намеренно, игнорируя угрюмый взгляд отца.

– Чем обязан, - спросил тот.

– Изабелла вас раскрасила, мисс, - улыбнулся Джефри, обратившись неожиданно к Венере, привлекая к ней внимание.

– Так бывает, когда происходит кровоизлияние в мозг. Ваша подруга не виновата, - ответила она, понимая, что все смотрят на нее, внимательно изучают. Особенно черноволосый юрист. От того, что у него было лицо желтой твари, что пыталась ее убить всего несколько недель назад в салоне Новосибирска, Венере стало жутко. Она поежилась, покраснела, вспоминая страшные, роковые минуты. От неуютных взглядов никуда не деться. А ей хочется исчезнуть, выйти за дверь. И хоть рядом Курумканский, ей мутит и не по себе.

– Они здесь, чтобы уладить правовые моменты и составить договор. Марс Брицкриг, - обратился он, представив первого юриста, мрачнеющему Курумканскому.

Кивнул черноволосый мужчина. Он перестал изучать Венеру и теперь предельно внимательно смотрел на Курумканского. Словно пытался разгадать какие отношения связывают главу отделения и пришедшею с ним девушку.

Марс Блицкриг смотрел сквозь старого шамана, и сворачивал взглядом на Венеру. А той хотелось быстрее завершить встречу. Признаться, себе отчего именно, было выше ее сил. В этот момент она остро пожалела, что не носит обручального кольца. А затем, с удивлением осознала, что даже не знает, где оно лежит дома.