Инквизиция на выезде

— Я не люблю, — выкрикнул он, — Вернее, люблю, но не госпожу Эрику.

И покраснел. Но в полутьме этого никто не заметил.

— Сестру он твою любит, — усмехнулась Эрика. — Глаз отвести не может. Придется тебе, Саня, готовить приданое и свадьбу играть.

— Храмовники не женятся. Они дают обед служить только Русалке, — погрустнел Юлий.

— Так уйди из храмовников. Кто тебе не дает? Отправь письмо в храм и откажись от службы. Одним братом меньше — твоя Русалка даже не заметит.

Эрика помолчала, а потом добавила:

— Вряд ли она вообще что-то замечает. Иначе не было бы на земле столько горя.

Юлий бросил на Эрику пытливый взгляд — в глазах чародейки блестели слезы.

Свадьба была пышной — гуляли всем селом. По случаю женитьбы брат Юлий снял мантию и нарядился в штаны и рубашку, на которой заботливая невеста вышила вензель из первых букв их имен. Когда закончился пир, молодые, наконец, остались в тролльем доме одни. Матушка по случаю свадьбы временно переселилась к бабке Лизавете. Саньку приютил гном Юрчик.

На другое утро Эрика оседлала Луну и неспешно выехала на дорогу. Накануне выпал снег, и дорога блестела, серебрилась. Красное солнце мягко скользило по земле холодными лучами. Негромко лаяли деревенские псы, доносился ровный перестук кузнечного молота — Юрчик, как всегда, начал работать еще засветло. Где — то заливисто голосил петух. Непролазные Грязи начинали еще один день. Эрика обернулась и окинула село теплым взглядом. Натянула поводья, собираясь пустить Луну легкой рысцой, и вдруг услышала крик:

— Стой, чародейка! Погоди!

От ворот тролльего дома к ней спешил взлохмаченный Юлий Тюльп. Уже не брат — храмовник, а простой сельчанин и семьянин. Запыхавшись, слегка неуклюже, он пробирался по снегу. Эрика с насмешкой глядела на бывшего храмовника. От мантии избавился, а ловкости не прибавилось. Споткнулся о брошенную оглоблю, чуть лоб не расшиб.

— Стой! — Юлий схватился за поводья. Луна тряхнула серебристой гривой, недовольно фыркнула.

— Я сказать тебе хотел, — немного сбивчиво начал Юлий. — Когда я только приехал и впервые ночевал в твоем доме, сон мне приснился…

И он рассказал Эрике о демоне, об умертвиях, насланных Русалкой. О клятве оберегать Эрику от тех умертвий. Эрика слушала и недоверчиво качала головой:

— Так вот зачем ты каждый раз таскался за мной по лесу. Клятву, говоришь, дал. Самому демону? Неужели ты, бывший служитель Русалки, веришь демонам?

— Теперь верю, — взгляд Юлия стал серьезным, будто за эти дни он узнал что — то важное, и это важное изменило его. Сделало другим. — Демон сказал, что Русалка наслала на тебя умертвий, дабы свершить свою месть. А еще он сказал, что ты, чародейка, — его дочь. И велел мне спасти тебя.

— И ты поверил! — хмыкнула Эрика.

Юлий пристально вглядывался в ее лицо, старался прочесть: верно ли это. Правду сказал демон или солгал? Ложь свойственна тварям из преисподней. Или он раньше так думал. Пока не увидел тварей, которых наслала на чародейку Небесная Русалка. Защитница всех и каждого.

— Не верь демонам, Юлий. Они всегда лгут. Никакой он мне не отец. Я — Эрика Миллер, дочь мельника.

Эрика натянула поводья и галопом поскакала прочь. Оставив растерянного Юлия посреди сельской дороги. Юлий долго смотрел ей вслед, пока силуэт девушки на лошади не исчез за горизонтом. Затем повернулся и пошел домой. К жене Иванке. Настало время написать отцу Сульфию и попросить отставки. Наверное, придется возместить храму использованные не по назначению орудия пыток. А знатный, однако, меч вышел. Умертвий разить — самое то.

Конец