"Инквизитор". Компиляция. Книги 1-12
Шрифт:
Пока Гюнтер ставит перед кавалером приборы и блюда с едой, он болтает с Агнес:
— А ты что приехала? Соскучилась?
— Соскучилась, с тоски помираю в том вашем лагере, слава Богу, что ваш капитан Хайнквист хоть на ужин приглашает. Приглашает ещё и капитана Пруффа, так лучше бы этого зануду не приглашал. Напыщен, говорит скучные глупости и считает себя галантным.
Волков смеётся. Хоть на немного забыл про баржу с серебром.
— Тоска и скука. Не забери я книг у ведьмы, так от скуки уже померла бы, — продолжает Агнес, беря чашку с кофе. — В общем, я вам тут больше не нужна, господин
— Уехать хочешь? — спрашивает у неё полковник.
— Хочу, господин мой, да вот не на чем. Двух коней я запалила, конюх говорит, их только живодёру на шкуру и мяснику на колбасу. Больше никуда. Другие два коня тоже уже не бегуны, их лучше продать тому, кто в лошадях не понимает. В общем, деньги мне нужны.
— Хорошо, пошли, — Волков встаёт, ведёт её в свой шатёр, что охраняют день и ночь трое гвардейцев с сержантом. Там, в полумраке шатра, он достаёт ключ и отпирает один из трёх сундуков.
— Бери, — говорит девушке рыцарь.
— А сколько можно? — спрашивает та, разглядывая мешки из грубой и крепкой ткани.
— Сколько унесёшь. В каждом мешке по тысяче талеров, и талеры те не Ребенрее, то талеры земли Эксонии, они на десятую часть тяжелее.
Агнес хватает мешок своими руками, да какой там! В мешке не менее чем полпуда серебра. Пальчики девичьи не смогли такую тяжесть из ящика вытащить, соскользнули.
Волков сам достаёт один мешок, бросает его на пол:
— Это тебе на коней и платья, — достаёт второй мешок, тоже бросает его на землю, — а это на жизнь. Деньги береги. Учись жить экономно.
Агнес снова хватает его руку и целует:
— Спасибо, господин мой, — тут же подбегает к пологу шатра, откидывает его. Кричит: — Игнатий! Игнатий, где ты есть?
— Тут, я. Тут, госпожа.
Большой и мрачный мужик с чёрной бородой, тяжко топая сапожищами, бежит к ней, торопится.
«Ишь как она его выдрессировала, галопом идёт».
— Что изволите? — спрашивает конюх, добежав до шатра и поклонившись Волкову.
Когда Игнатий уносит мешки. Агнес, улыбаясь, делает перед Волковым глубокий книксен:
— Спасибо вам, господин мой, и прощайте, уеду сейчас же, как куплю коней. Домой хочу, в Ланн, в кровати своей хочу спать.
Она уехала, а Волков пошёл завтракать и снова думать о серебряной барже.
В этот день они так и не нашли её. Мужички стали нырять всё реже, у них интерес пропал, всё больше сидели в лодке да рассуждали, где они ещё не ныряли. А когда кто-то из них всё-таки нырял, то, вынырнув, говорил:
— Баржи тут нет, а вот налимы есть.
— Налимы?
— Ага, — мужик показывал руками, какие они, — вот такие.
После обеда Волков распорядился послать за теми, кто видел, где тонула баржа. Среди пленных сыскали парочку таких.
— Ну, где она утонула? — спрашивал Волков у одного такого.
— Да вроде тут, господин. — оглядывался мужик.
— Вроде? — зло переспрашивал кавалер. — Ты что же, дурак, места вспомнить не можешь?
— Так тогда зима была, сейчас-то всё по-другому, — пояснял пленный. — А так вроде как вон там она потонула.
Он указывал рукой как раз туда, где
сегодня раз десять ныряли.— Максимилиан, — говорил он, указывая рукой, — пусть они снова проверят всю воду от того холма и до тех ив.
И, отдав распоряжения, пошёл в лагерь обедать.
После обеда к нему пришёл Брюнхвальд. И стал рассказывать:
— Хотел вывести полк, посмотреть, как обстоят дела с ротами. А рот-то и нету, только третья рота да рота Рохи.
Да, так и было, вторую роту Хайнквиста Волков отправил за брод, в их лагерь, охранять ценности. Первая рота, рота Рене, занималась охраной пленных.
— Да, так и есть, — соглашался кавалер.
— Первую и вторую роту я посмотрю завтра, а вот рота капитана Фильсбибурга на сегодняшний день почти небоеспособна. Выучка отсутствует, слаженности нет как таковой. Да и со стрелками не всё в порядке.
— А что не так с людьми Рохи? — удивился Волков. Он-то думал, что это одна из его лучших частей.
— Рота малочисленна, едва сто шестьдесят человек насчитал, у них оружия больше, чем людей, — рассказывал новый командир полка. — Да ещё и беда с мушкетами.
— Что? — вот тут кавалер совсем взволновался. — А что не так с мушкетами?
— Только что мы с Рохой и Вилли посмотрели все мушкеты, у одиннадцати на срезе стволов трещины. Нужен ремонт, остальные… Ну, пока в порядке, но надолго ли? Роха просил порох пострелять, так я пока не дал, боюсь, что и другие трескаться начнут.
Вот что значит хороший офицер. У кавалера совсем руки не доходили до своего полка. Бросил всё на самотёк, положился на нерадивых офицеров, которые даже не доложили ему о состоянии дел в своих частях.
— Займитесь мушкетами, Карл. Посмотрите роты Хайнквиста и Рене. Коли нужны будут деньги, так получите, сколько нужно.
— Займусь, о том не беспокойтесь. Роты приведу в порядок, а мушкеты отремонтирую. Но если мы пойдём на горцев после этого дела, то деньги нам понадобятся. Думаю, если пойдём в кампанию на кантоны, то в Ланн, Фринланд нужно будет уже сейчас послать сержантов для набора новых людей. Слава о вас идёт большая, я думаю, что набрать людей труда не будет. Думаю… Потери у нас были большие, мне в полку нужно… эдак, ещё полтысячи человек. Также я думаю поговорить с Эберстом, Мильке и кавалеристом Реддернауфом, спрошу, не нужны ли им пополнения. Ещё думаю, что стрелков Рохи нужно довести до трёх сотен, и чтобы мушкетов было не меньше сотни. Уж больно хорошо они стреляют. Найдёте деньги на всё это?
Волков выслушал всё это, похлопал товарища по руке и единственное, что нашёл ответить, было:
— Как хорошо, Карл, что вы вернулись.
После обеда он снова пошёл на реку, мечтая о том, что вот он придёт туда, а там… Серебро из воды уже вылавливают. И что дно в той лодке уже завалено серебряными слитками, которые «в ладонь длиной, в три пальца шириной и в два толщиной».
Но ничего такого не было. Максимилиан стоял у воды, кричал что-то мужикам, а те из лодки лениво кричали что-то ему в ответ. Зато тут же на берегу он увидал его! Хельмут Майнцер собственной персоной пришёл на берег узнать, как вылавливают серебро, про которое он рассказал.