Инквизиtor

– Пётр Сергеевич, добрый вечер. Я тут с материалом ознакомился, какое максимальное сближение, ей семьдесят лет.

– Подожди, ты папку со стола взял?

– Вы же сами мне её дали.

– Мне принесли, я даже не посмотрел. Сейчас попробую выяснить. Перезвоню.

Мирон залпом допил виски, громко стукнув стаканом по столу. «Простите, Анна Игоревна, но большой и чистой любви дать вам не смогу». Закрыл файл с изображением женщины, продолжил читать записи психолога.

– Мирон, там ошибка, мы пробили по адресу: квартира сдаётся в аренду. Хозяйка - пожилая женщина, объект – снимает жильё. Завтра участкового с проверкой документов отправим: выясним личность.

– Сердечно признателен, - выдохнул с облегчением.

– А ты, что?
– Апостол выдержал паузу.

– Реально смог бы с семидесятилетней? Нам таких сотрудников не хватает.

– Пётр Сергеевич, что вы! Я не до такой степени профи, только после вас.

– После меня обычно мало что остаётся. В этом деле у нас Прохор спец, - рассмеялся начальник.
– Адрес верный. Ты сегодня прокатись туда, разведай обстановку. Завтра данные будут.

Открыл папку, посмотрел в окно. Адрес оказывается совсем близко. Можно прогуляться пешком. Минуя своды гранитного моста, оказался на другом берегу реки. Закрытые дворы вносили коррективы в его операцию. Проспект, на котором нет доступа к подъездам или к магазину на машине: тротуары везде.

Рассматривая окрестности, рисовал возможные места пересечения маршрутов и точки. Как-то не по его желанию с самого начала складывается ситуация. Даже до инициации ведьма уже достаточно сильна, чтобы не дать возможности подступиться к себе. Надо успеть перехватить её до того момента, когда начнёт просыпаться и почувствует свою силу.

Гораздо проще пробудить в ней привязанность, вытянуть из неё за период отношений потенциал. Разоружить. В такой ситуации жертв меньше, чем пробуждение женщины после накопления злости и ненависти. Подошёл к нужному подъезду, удача улыбнулась ему впервые за вечер. У домофона стоял курьер с доставкой еды. Отлично, он проникнет в подъезд вместе с ним.

Внутри чисто и сухо, нет посторонних запахов, стены в норме: гнили, плесени, трещин - не наблюдается. Поднявшись по лестнице, на пролёт ниже нужной квартиры, заметил на подоконнике цветы. Листья пышные, правильной формы. «Странно!» - растирая в ладони горстку земли из горшка, Мирон рассматривал почву. Обычно, радиус обитания тёмной подавляет возможность полноценного роста растений. Подниматься на этаж выше не стал, чтобы не быть замеченным.

«Что мы имеем? Не тёмная, но блокировать доступ умеет, по информации от осведомителя. Мужчины нет, значит, защита личная. Ещё не инициированная. Видимо, под контролем. Под чьим?»

Спускаясь медленно, бесшумно по лестнице, сосредоточенно пытался сложить воедино детали пазла. За окном крупные капли дождя неторопливо начали отстукивать свой ритм. Зонт он не взял. Надо успеть вернуться домой, до того, как ливень наберёт свою силу. Хотя бы добежать до моста. Вспомнилась ночь на перевале: он, голодный и промокший, сутки ждал в укрытии появления цели. По телу пробежала дрожь. Домой. Он понимал: если начались воспоминания, главное, вовремя выпить таблетку и уединиться.

Бегом, миновав оставшиеся два лестничных пролёта до первого этажа, толкнул со всех сил тяжёлую дверь подъезда. Необходимо успеть! Дверь распахнулась, капли дождя. Женщина, падающая от удара дверью. Продукты из пакетов фейерверком разлетелись в разные стороны.

Они

Анна сидела на лавочке в парке, наблюдая за поцелуем влюблённых. Какая она – Любовь? То, что было в её жизни до этого дня, сложно назвать любовью, если Елена права. Каждый раз бежать, спасать, протягивать руку помощи, идти навстречу, понимая сложность периода в жизни мужчины. Что же это тогда? Тот самый осколок памяти подсознания, в котором ей пришлось пережить странные чувства? А хочет ли она узнать, что было на самом деле тогда? Или просто отпустить? Ведь они же с психологом отработали это. Лучше отпустить и забыть. «Пусть в мою жизнь войдёт настоящий мужчина, любящий и заботливый!» - подумала Аня.

Обеденный перерыв подошёл к концу, пора возвращаться в офис. На работе щебечущая Милка рассказывала о встрече с галантным мужчиной, который спас её от происшествия на перекрестке. «Высоченный, спортивный, глаза голубые, бездонные, на хорошей тачке» - восторженно делилась впечатлениями коллега. Почему-то Анне Мила напоминала канарейку. В яркой одежде, на тоненьких ножках в ботфортах, образ этот подтверждал предположения. Иногда Аня хотела сказать: «Заткнись!

– но чаще просто говорила, - Милочка, если можно, минуту тишины». Благо, умом и сообразительностью птица-говорун отличалась, замолкала, уходила в соседний отдел рассказывать о своих нескончаемых флиртах и рыцарях.

Всё шло как обычно, пока Аня не ощутила странный озноб. Сначала девушке показалось, что кто-то включил кондиционер. Проверила гипотезу, исключила из версии сквозняки из открытых окон в коридоре. Через час, осознав, что леденящий холод пронизывает её насквозь, Аня попросила начальника отдела отпустить её пораньше. «Простудилась», - подумала она. Заехала по дороге в аптеку, зашла за продуктами в магазин. Ещё совсем немного и вот оно: долгожданное ощущение тишины и покоя в укромном уголке её Вселенной. Возможно, это и не простуда вовсе – скорее переживания по поводу сеанса с Еленой. Не стоит так долго заниматься самокопанием.

Анна решила для себя, что больше не станет прибегать к помощи психотерапии. Что толку от того, что вернули они это воспоминание? Может, вовсе не возвращали его, а психолог ей внушила, что это - отголоски памяти, чтобы доказать результативность их занятий. Капли весеннего дождя застучали по асфальту, напоминая о недавнем сеансе. Лампы ночного освещения ещё не успели включить, во дворе темно. Ослабленная и уставшая, Аня подошла к двери подъезда. Скрыться бы от шума дождя, не вспоминать сеанс. Замкнуться в маленькой квартирке и не слушать. В поисках ключей, исследовала содержимое своей сумки и в этот момент, подъездную дверь с громким грохотом вышибли изнутри, опрокинув девушку, словно беспомощного майского жука, на спину. Продукты рассыпались из пакетов. На мгновение она потеряла ориентир в пространстве. Перед ней, протягивая руку помощи, в свете был виден мужчина - виновник её падения. Анна смотрела заворожённо. Она узнала его по рукам. Это же те самые руки из её воспоминаний. Замедленный кадр немого кино.

Мужчина, молча, помог девушке встать. Рядом с ним она казалась такой маленькой и беспомощной. Наблюдала за движением его рук.

Собрал в пакеты продукты, вручил ей их и скрылся в темноте двора. Миска с хлебом - и исчез во тьме! Он шёл быстро, подняв воротник куртки, словно и для него этот дождь тоже был чем-то тревожным. Она смотрела ему вслед.

«Невидимой красной нитью соединены те, кому суждено встретиться, несмотря на время, место и обстоятельства. Нить может растянуться или спутаться, но никогда не порвётся».

Анна не успела рассмотреть его лицо, но это происшествие не давало ей покоя. Ночью у неё поднялась температура. Тревожные сны, с желанием еще раз когда-нибудь в жизни почувствовать тепло его рук, оказаться рядом. А вдруг, история на сеансе - не воспоминания, а предостережение? Нет, она отчетливо понимала, что это было когда-то давно. Или это и есть та самая загадочная карма, и история повторяется? Он даже не заговорил с ней, не извинился. Просто сбежал в ночь.

В этот вечер Мирону удалось добраться до дома до начала приступа. Но уже в лифте он понял, что не успеет заблокировать нахлынувший тремор. С трудом опираясь о стену в холле на этаже, прислонил карту для входа в квартиру. Головная боль монотонными ударами в висок усиливалась. Выпил таблетку, эффекта не дало, он потерял время. Необходимо срочно позвонить лечащему врачу. Дрожащими руками взял смартфон, открыл контакты, нажал кнопку вызова. Абонент не отвечал. Отшвырнул телефон в стену. Опустившись на пол, обхватил голову руками. Промокшая одежда сковывала движения, холод пронизывал насквозь. Дыхание учащалось, пульс бешеным ритмом бил тревогу. Надежда была лишь на то, что доктор поймёт сигнал и отправит бригаду.Мышцы тела сжимались в судорогах. Предательский писк в ушах. Всё.