Инквизитор
Шрифт:
— Браво, Александр. Продолжай.
— Шахта не может работать сама по себе. Кто-то вывозит крем, договаривается с поставщиками, снабжает наёмников провизией, медикаментами, оружием и боеприпасами. Топливом, наконец. Отыщем снабженца, прижмём его. И снарядим рейдерскую экспедицию в Пустошь.
Пожилой аристократ, продолжая улыбаться, сделал несколько пометок в блокноте. Затем отложил ручку, поднял бокал с красным вином и отсалютовал собеседнику:
— Не зря я принял тебя в Род, Александр. За дело!
Глава 12
Варя в своей дублёнке с меховой оторочкой, длинной шерстяной юбке и свитере из
Перед нами возвышалась усадьба Володкевичей.
Леса уже сняли, но рядом стояли микроавтобусы, бытовка, грузовик с откинутым задником. С верхних этажей доносился звук перфоратора, в некоторых окнах горел свет. Груды строительного мусора, присыпанные снежком, мне не понравились, но что поделать — издержки ремонта.
— Они уже выполнили наружную отделку? — очумел я.
— Как видишь, — усмехнулась Варя.
Усадьба заиграла новыми красками.
Теперь родовое гнездо выглядело солидно. Я бы даже сказал, внушительно. Особняк, соответствующий моему статусу. Просторный, с сохранившимся духом старины. Сразу видно, что на материалы Варя не скупилась.
— А Грут человеков не поубивает? — забеспокоился я.
— Ну, он получил чёткие распоряжения, — девушка пожала плечами. — Знает в лицо каждого строителя. Если появится кто-то новенький… тогда другое дело.
— А бригада в курсе? Ну, что нельзя менять состав.
— Можно, но осторожно, — девушка повернулась ко мне и лукаво подмигнула. — Сначала новичка знакомят со мной, потом я его показываю голему. Так и живём.
Мы двинулись к главному входу.
Декабрь в Турове был мягче, чем на севере. Там сейчас минус двадцать или около того, а здесь чуть ниже нуля. Но снег тоже идёт. Мягким пухом опадает с небес.
Я невольно залюбовался грациозностью и красотой Вари. Девушка всегда выглядела стильно и элегантно, а ещё — дорого. Мы оба получили транши за первую после долгого перерыва партию кремчуга. И Варе, естественно, не терпелось перебраться в более комфортабельные апартаменты, чем общежитие консистории. Мы обсудили этот вопрос и пришли к выводу, что оба должны жить в моей родовой усадьбе. Пока не устранена угроза из Москвы, во всяком случае. Но для того, чтобы обойти жёсткие правила духовной семинарии, я должен сдать на третью ступень посвящения и стать вольным инквизитором. Над последним пунктом отцы Супремы только начали размышлять. Кроме того, автономию необходимо согласовать с Советом Мойр.
Если всё прокатит, и меня освободят от обязательного ежедневного обучения в семинарии и выездов на рейды к еретикам, я смогу жить в своей усадьбе, контролировать рудник, усиливать охрану и готовиться к нашествию Хаоса. Для этого я планирую выдвигаться через Врата в Пустошь, находить там Разломы и уничтожать монстров. У меня под боком не просто один из внутренних Кругов, знаете ли. Рудник Володкевичей находится у рубежей Фронтира, так что тварей мне хватит за глаза.
Сегодня я принимаю дела, рассчитываюсь по долгам и спускаюсь вниз, чтобы лично проверить своих наёмников. Переночевать дома не получится из-за дурацких ограничений, но в течение ближайшей недели я планирую сменить цвет рясы.
После того, как я расплатился с Варей за рейс Перевозчика, зарплаты и отпускные подручным Бьёрг, ремонтные работы в доме
и ещё кое-какие текущие расходы, у меня осталась треть от той суммы, что лежала на карте «Транскапитала». Три с небольшим миллиарда. Но даже эти цифры запредельно превосходили мои самые смелые ожидания. Доставка оружия и боеприпасов оказалась наиболее значимой статьёй расходов. И не последней. Примерно раз в полгода мне придётся идти к Посреднику и договариваться о новых экспедициях. А всё потому, что завезти боеприпасы из нашего мира нельзя — по эту сторону Врат они запрещены инквизицией.— Проблемы возникали? — спросил я, поднимаясь по ступенькам крыльца. — Экологи, соседи, клинические идиоты?
— С экологами разобралась, — Варя сняла печать и открыла дверь. — Хотя мы с Бенедиктовым и повозились, не скрою. Нервы нам основательно вырвали.
— И что вы с ними сделали? — в душе проснулось любопытство.
— Хорошо заплатили их лидеру. На условиях обязательного переселения в тёплые края.
Хорошо быть экологом. Помахал плакатом, покричал лозунги, побродил у замерзающего озера — и жизнь удалась. Можно валяться под пальмами и размышлять о загрязнении океана.
Звук перфоратора усилился.
Грут шагнул мне навстречу и прогудел:
— Рад вашему возвращению, хозяин.
— И тебе не хворать. Как служба?
— Человеки под контролем. Враги за время вашего отсутствия к усадьбе не подходили.
— Благодать, — хмыкнул я. — Даже не верится.
— А ты ожидал чего-то иного, поступая в семинарию? — удивилась Варя.
Слуг у меня не было, пришлось раздеваться и убирать верхнюю одежду в шкаф самостоятельно. Я поухаживал за девушкой, чем заслужил благодарный взгляд с её стороны.
Разувшись, мы нашли какие-то неприглядные тапки, сунули в них ноги и побрели через холл в сторону кухни. Под ногами было грязно, в углах штабелями были сложены мешки со штукатуркой, что-то хрустело.
Прикрыв створки дверей обеденного зала, я накинул на помещение купол тишины, отрезая отвратительные звуки третьего этажа.
— Это ещё что? — изумилась Варя.
— Фокус-покус.
— Я серьёзно.
— Одна интересная техника. Мы никого не услышим, и нас не смогут прослушивать. Звукоизоляция в стиле графа Володкевича.
— Хочешь, чай заварю? — перебила Фурсова.
— А есть?
— Конечно. Я ведь иногда здесь бываю, так что…
Аристократка пересекла обширный банкетный зал, в котором наша семья собиралась по праздникам и всяческим пафосным поводам. Здесь батя организовывал фуршеты, званые обеды и ужины, светские рауты и родовые посиделки с участием Фурсовых. Зал оказался нетронутым пожаром, как и весь первый этаж. Мебель здесь была накрыта чехлами, шторы аккуратно собраны прихватами.
Мы переместились на кухню, и Варя сразу полезла в верхний шкафчик за жестяной банкой зелёного цвета. Минут через десять мы пили из чашек что-то восхитительное с жасминовым вкусом и обсуждали текущие вопросы.
— К Новому году бригада не управится, — заявила Варя, делая глоток из своей чашки. Мы сидели за массивным столиком из тракайского дуба, произраставшего на одном из хребтов Пустоши. — Максимум — к февралю-марту. Они там проводку меняют, чинят вентиляцию, заливают полы… много всего.
— Что со вторым этажом?
— Его доделали в прошлом месяце, — ответила Варя. — Так что всё упирается в спальни и коридор третьего этажа. Балки и перекрытия они уже поменяли.
— В подвал не лезли?