Innocent butterfly

Джастин резко встает с кровати, но Никки хватает его за руку, останавливая.

– Отвали, - он поворачивается к ней лицом, сжимая губы в тонкую линию. – Вечно ты лезешь не в свое дело, - он смотрит ей прямо в глаза, словно прожигает ее взглядом. – Ты как заноза в заднице.

– Что? – Никки удивленно распахивает глаза. – Да если бы не я, то ты бы не целовал ее всего несколько минут назад на кровати, ты бы даже не говорил с ней, - она опускает руки, злобно сжимая их кулаки. – Я старалась для тебя, вытащила ее сюда обманом, а теперь ты, - она тычет в его накаченную грудь своим пальчиком, - ты, Джастин, теперь смеешь говорить, какая я плохая. Ты – неблагодарный ублюдок.

Джастин делает жадные вдохи, его грудь высоко приподнимается. Гнев, кажется, затмевает его разум, но он собирает свое последнее самообладание, закрывает глаза и медленно отсчитывает до десяти.

– Прости, - он обреченно выдыхает эти слова, его плечи слегла опускаются. – Ты совершенно права, я – ублюдок. Если бы изначально я вел себя с ней нормально, то не пришлось бы устраивать все это.

Никки неуверенно касается рукой его плеча, но, когда он не оказывает сопротивления, делает шаг вперед и нежно проводит рукой по его лицу.

– Я тоже виновата, нам просто нужно сейчас успокоиться и дождаться, когда Ева поговорит со своей мамой, - Никки зарывается рукой в его волосах, слегка поглаживая, но поспешно убирает.

– Ты права, - Джастин открывает глаза, и они будто бы снова становятся светлее, напоминая расплавленное золото.

Из ванной комнаты слышен громкий всхлип, Ева начинает яростно бить своими кулачками в дверь, рыдая.

– Ева, - Джастин дергает за ручку, но дверь не открывается, - Ева, пожалуйста, открой дверь.

Несколько секунд ничего не происходит, слышен лишь ее плачь, но затем дверь открывается, и Ева быстро обвивает руками талию Джастина, прижимаясь к его груди. По ее щекам струятся слезы, которые остаются влажным следом на его теле.

– Детка, - он кладет одну руку ей на талию, а вторую на голову, успокаивающе поглаживая. – Что она сказала?

– Она…, она…, - Ева всхлипывает, слегка задыхаясь.

– Шшш…, - он нежно гладит ее по голове, словно маленького напуганного ребенка. – Все будет хорошо, скажи, что случилось?

– Она спросила меня о том, где я нахожусь, - Ева приподнимает голову от его груди, быстро вытирает слезы с щек пальцами. – Я сказала, что в университете…, - она запинается, издавая всхлип, слезы снова катятся по ее щекам.

Джастин лаково берет ее лицо в свои руки, он проводит большими пальцами по ее щекам, собирая соленую влагу. Взгляд его золотистых глаз действует на нее успокаивающе, и она продолжает.

– Она сказала, что находится сейчас там, и меня нет, - Ева прикрывает глаза. – Она так кричала, сказала, что если я немедленно не появлюсь там, то она заберет документы, и я буду учиться дома, никуда не выходя и ни с кем не общаясь, - она быстро качает головой, закусывая нижнюю губу. – Она убьет меня, честно слово.

Ева снова прижимается к Джастину, едва сдерживая громкие всхлипы.

– Тихо, успокойся, - он обвивает ее талию руками, начиная качать из стороны в сторону. – Все будет хорошо.

– Нет, не будет.

Никки волнительно кусает нижнюю губу, смотря на них. Страх за Еву пронзает ее тело, заставляя тяжелее дышать.

– Нужно срочно собираться и ехать в университет, - Джастин смотрит на Никки, когда говорит это.

Она кивает, полностью соглашаясь с ним. Джонс начинает собирать разбросанные вещи, поспешно закидывая в чемодан.

– Вы с Евой должны приехать первые, а потом мы с Джефом, чтобы не вызвать никаких подозрений. Сейчас и так хватает проблем, помимо этого.

– Да, хорошо, - Никки берет в руки нужные ей вещи и уходит в ванную, чтобы переодеться.

Джастин слышит, что Ева больше не издает всхлипов, а слезы не текут по его груди. Она просто крепко обнимает его, не желая отпускать. Но сейчас они не могут позволить себе такую вольность. Он аккуратно разжимает ее пальчики на своей талии и немного отодвигает ее от своего тела.

– Ты больше не будешь плакать? – Джастин берет ее лицо в свои руки, ласково поглаживая большими пальцами.

Ева слегка пожимает плечами, опуская взгляд в пол. Ее глаза покраснели и слегка опухли, в них еще стоят слезы, готовые вот-вот вырваться наружу.

– Пообещай, что не будешь больше плакать, - он берет ее за подбородок, настойчиво поднимая, заставляя снова посмотреть ему в глаза. – Папочка больше не хочет видеть твоих слез.

От услышанного на ее губах появляется легкая улыбка. Он называет себя ее «папочкой», что показывает его самоуверенность, но в тоже время то, что он уже обладает ею.

– Обещаю, - она кивает, смотря ему прямо в глаза.

– Хорошо, а теперь нам нужно переодеться, иначе если ты появишься в таком виде, то твоя мама точно разозлится еще больше.

Никки выходит из ванной комнаты, в то время, когда они уже собрали чемоданы, и им осталось лишь переодеться. Она видит, что Ева уже не плачет, и это не может ее не радовать.

– Я пойду к Джефу, чтобы рассказать ему обо всем и помочь собрать вещи.

– Я приду чуть позже, чтобы собрать свои, - Джастин поворачивается к ней лицом.

– Не нужно, мы сделаем это сами, - на ее губах появляется легкая улыбка. – Будь здесь, ей ты сейчас очень нужен.

Джастин кивает, приподнимая уголки губ в нежной улыбке. Никки открывает входную дверь и быстро выходит. Он снова поворачивается лицом к Еве и застывает, его губы слегка приоткрываются, жадно запуская воздух в свои легкие. Она стоит возле шкафа к нему спиной, длинные волосы рассыпались мягкими волнами, на ней надеты лишь розовые трусики и бюстгальтер, застежку которого она сейчас ловко застегивает на спине.

Бибер быстро облизывает свои пересохшие губы, сжимая руки в кулаки. Он понимает, что не должен думать о чем-то таком, но пошлые мысли невольно лезут в его голову.

Ева берет в руки свитер нежно-фиолетово цвета, темные джинсы и поворачивается к нему. Она застывает, когда замечает, как он жадно исследует взглядом ее тело, начиная от лица и заканчивая маленькими пальчиками ног, накрашенных ярко-красным лаком. Под его взглядом она сжимается, щеки начинают гореть в легком смущении.

Ричардсон откидывает джинсы на кровать и поспешно натягивает свитер через голову. Он доходит лишь до края ее трусиков, украшенных милым бантиком, но так она чувствует себя не такой обнаженной.