Иного не желаю. Часть третья

Моя рука замерла на стекле.

Мой отец не был чудовищем.

В это страшно было поверить, но где-то я даже стала его понимать.

Не так, чтобы принять всё, что происходило между ним и мамой, но… вот Марк только что сказал, что истинная пара для них всё равно, что наркотик, от которого нельзя отказаться — а папа много лет сдерживал своего зверя.

Как он там сказал: «Я просто хотел, чтобы она любила меня также сильно, как я любил её. Ласковое слово и собаке приятно, а я и был всё это время беспризорным, обозленным псом».

К несчастью, Этьен совершенно ни капельки не напоминал беспризорного пса.

Но что я знала о собаках? Почти ничего – ровно столько же, столько же и о мужчинах.

Однако если мой отец не был чудовищем, то, может и Этьен не монстр?

Поднявшееся внутри меня моё звериное сумасшествие поспешило напомнить, что «никакие мужчины нам не нужны, нам нужен лишь этот гадкий жестокой оборотень, который вместо того, чтобы носить нас на руках, смеет нам что-то приказывать».

Нет, ну правда же? Ещё и эти служанки пугают новой хозяйкой комнат.

Разозлившись, я вдруг (не особо понимая, что творю), выскочила из столовой и понеслась через запутанные коридоры замка в другое крыло – прямо в кабинет, где сейчас находился Этьен с двумя мужчинами.

Когда я заглянула внутрь, оба мужчины изумлённо уставились на меня, а Этьен… тот вообще поднялся со своего роскошного стула и даже сделал несколько шагов в мою сторону.

— Не смей мне указывать, — рыкнула я и выскочила из комнаты, резко захлопнув за собой дверь.

Так, что хрустальный светильник, висящий на стенке неподалеку, опасно задребезжал.

Но мне в этот момент было наплевать и на светильник, и на угрозы Этьена…

Я плыла по замку, словно королева, пока не увидела своё отражение в одном из старинных зеркал.

На меня смотрело чудовище.

Практически обернувшись, я этого никак не почувствовала — а ведь сейчас я выглядела куда большим зверем, чем даже тогда в Испании: лицо, уши, руки, хвост…

«Не борись со мной, Тая», — услышала я как будто откуда-то изнутри. Я вздрогнула и снова подошла к зеркалу.

«Оборотни не ужасные создания, не дурная кровь, как считала твоя мать», — проникновенно произносило оно, моё сумасшествие. – «Ты сама видела, что твой отец никакой не монстр, а просто несчастный мужчина. Он много лет боролся со своей натурой, но ты не должна. Ты находишься среди своих, и тебе нечего бояться».

Моя волчица – наконец-то я призналась самой себе, что это была именно она – задорно зарычала, будто предвкушая что-то необыкновенно приятное:

«Этот кобель будет есть у тебя с рук, только помани его сладкой морковкой. Давай поманим его вместе».

Я моргнула, пытаясь как-то прийти в норму.

—«Ты – волчица», — рассмеялось моё внутреннее сумасшествие, снова повторив: — «Самая настоящая волчица».

Я резко дернулась от зеркала…и тут же меня практически повело от великолепного запаха Валуа. Ни один парфюмер, ни один высококвалифицированный химик-технолог никогда не смог бы повторить подобный аромат.

— Таис? – спросил Валуа, широко улыбаясь.

Не знаю, как насчёт морковки и всего остального, но складывалось впечатление, что он уже был счастлив.

—Радость моя, как ты себя чувствуешь?

Его рука скользнула мне на талию, чтобы ласково обхватить и прижать меня к желанному мужскому телу, да и я сама вдруг поняла, что не выживу без вкуса его губ. Наплевав на всякий стыд и условности, я поднялась на цыпочки и сама впилась в рот Валуа. Правда, долго доминировать мне не дали, и уже через несколько минут Этьен перехватил инициативу, чем ещё больше привел меня в восторг.

Оборотни – не чудовища. Это всего лишь другая раса. Мы любим своих избранников, обожаем своих детей и также как люди, заботимся о родителях. Да, в отличие от людей, истинные пары оборотней не могут жить друг без друга: если в паре нет мира, то рано или поздно война заканчивается всеобщим поражением. А ещё мы стайные животные – и потому иерархия в обществе куда больше значима, чем у людей. Мы – не хуже. Мы другие….

Отцепившись от Этьена, я заглянула в его сверкающие зеленые глаза.

— Откуда такая смелость, Тая? — улыбаясь и гладя меня по волосам, поинтересовался Этьен.

— Не знаю, — глупо улыбаясь, ответила я.

Я и правда не знала, откуда вдруг всплыло во мне это желание «пойти рыкнуть» на Валуа. Да и мой собственный оборот… обычно, я не могла контролировать свой облик только во время полнолуний, но так чтобы не отдавать отчета своим действиям с самого утра, безо всяких причин – такого со мной ещё не бывало.

— Моя смелая волчица, — прошептал мне на ухо Этьен, не преминув при этом поцеловать это самое ухо. – Вкусная, сладкая девочка, которую мне хочется съесть прямо здесь.

— Эмм… — я игриво фыркнула и снова сама, по своей воле потянулась к Валуа. Но тут женский крик, раздавшийся с лестницы, заставил меня резко очнуться.

Марк грубо тащил по лестнице, держа за волосы, полностью обнажённую женщину.

—Заткнись стерва, — рявкнул Марк, с силой дернув волосы женщины… та некрасиво пролетела вперед, громко причитая.

—Куда ты её? – спросил Этьен абсолютно спокойным, будничным тоном.

— После всего, что она сделала, это тварь достойна охоты…

— Я же сказал, никакой казни, — напомнил Этьен, зачем-то при этом добавив: — Самка.

— Поэтому вместо казни пускай гниет в клетке. — Марк тяжело вздохнул и пнул обнажённую красавицу по изящной точёной ножке. – Слышишь, сучка? За своё дерьмо будешь обслуживать наших ребят.

— Merci, merci, —шептала девушка, кинувшись целовать ноги Этьену. А когда она подняла голову, то я узнала её. Это была Джюли – та самая блондинка, которая издевалась надо мной в день приезда.

Только теперь эта высокомерная француженка сломленной куклой валялась в ногах у Этьена.