Иного не желаю. Часть третья

— А я уж думал вызвать парамедиков, — посмотрев на часы, многозначительно протянул Валуа. – Быстрей бы вышло.

—Простите за опоздание, Альфа, — склонил голову Гийом. – Мадам, что вас беспокоит?

Я думала, что в этот момент Этьен выйдет из комнаты, но он остался на своём месте, даже не поменяв своего положения.

—Я имею право здесь быть, — наклонившись, прошептал мне на ухо Этьен. – Это сейчас часть меня бьётся и толкается у тебя в животе.

В этот момент меня накрыло полное чувство дежавю.

Он один раз уже был хорошим мужем.

Внимательным, ласковым, предусмотрительным…

Я понятия не имела, почему Этьен снова превратился в того «сказочного» принца, в которого я влюбилась в Испании, но я ему уже не верила.

Его что-то испугало.

Мой обморок? Возможная потеря ребенка, которая хоть и родится девочкой, но всё же будет не просто ещё одной самкой, а Альфа-самкой… как там её – искательницей. Это ли не повод?

С затаённым ужасом я перебила возможные причины его внезапной доброты – и все мои мысли снова и снова сводились к новой хозяйке комнат; к тому, что кольцо, которое он когда-то насильно нацепил мне на палец, теперь лежало в его спальне, ожидая « настоящую герцогиню».

Его поведение не могло быть продиктовано ничем, кроме практичности… А значит, я не могла ему доверять.

Но вот Этьен поцеловал меня в висок, вызывая одним этим коротким поцелуем у меня приступ сильного желания.

— Мадам? – почтительно напомнил о своём присутствии Гийом.

— Как ты себя чувствуешь? – Этьен вроде бы задавал вопрос по делу, а сам глядел только на мои губы. Совершенно не стесняясь при этом доктора. – Тая?

Окончательно запутавшись в своих мыслях и желаниях, я пожала плечами.

— Вроде бы неплохо.

— Вроде бы? – нахмурился Этьен. – Милая, позволь напомнить: ты упала в обморок.

Я снова пожала плечами.

—Да, но…

В коридоре, неподалеку от наших комнат раздался женский хохот. Я без труда узнала её обладательницу. Моник (а это была, несомненно, она) громко над чем-то смеялась – так громко, что это даже доносилось до нас.

Это было нелогично и как-то совсем по-женски, но мне не нравилась эта девица.

Мне не нравилось её вульгарное поведение за столом, мне не нравилось, как она пытается понравиться Валуа, как приседает перед ним… И вообще, что она делает в семейном крыле, разве она принадлежит семье Альфы?

Покосившись в сторону дверей, я будто невзначай задала этот вопрос Этьену.

Валуа приподнял бровь и молча перевёл взгляд на доктора.

— И правда, что она здесь делает?

— Эмм… Альфа, мадам… понимаете, Полнолуние… Моник – девушка из хорошей семьи… — доктор явно силился придумать какой-нибудь достойный ответ, —… мы собирались играть в гольф, когда я получил вызов.

Глядя на Гийома, я вдруг совершенно точно почувствовала, что он врёт. Удивительно, но, оказывается, страх отвратительно пах – просто вонял, раздражая рецепторы моего носа.

Но меня удивило не это, а то, каким образом отреагировал Этьен на ложь Гийома.

Он улыбнулся.

Меня Валуа, помнится, мордовал за любые проступки, за любое досадное недоразумение… А когда правило нарушил доктор, Валуа лишь осуждающе цокнул языком, протянув при этом, что-то типа « Таис права. Ты не вправе был притаскивать с собой эту суку, как бы она тебя не просила».

И всё.

Работая много лет с данными, я любила проводить параллели между информацией, которую создавали люди с самими людьми.

Всё подчинялось одним и тем же законам.

Оттого так сильно и напрягло меня резкое изменение в поведении Этьена.

Он только недавно спокойно рассуждал о страшном наказании для одной из девушек. Я не говорю, что Джюли была невиновна, но равнодушие, с которым об этом говорил Валуа, как бы намекали, что для него как для вожака, выполнение законов оборотней всегда будет на первом месте. А тут ведь тоже не пустячок: Этьен всегда очень щепетильно относился как к истории своего рода, так и к своей приватности … И тут девушка из другой части стаи спокойно разгуливает по его семейному крылу?

Как-то не очень мне в это верилось.

Если только….

Я вздрогнула, подумав о своих бывших комнатах – тех, которые ждали «новую хозяйку». А что, если она уже имеет право здесь находиться?

Глава 11

Этьен

Я с трудом дождался, пока Таис задремлет – и, оставив её под наблюдением Мари, помчался в сторону кабинета Гийома.

Отбросив тяжелую дверь одним движением руки, я ворвался в его лабораторию, намереваясь придушить своего семейного докторишку.

– Ты. Сейчас. Солгал. – Прорычал я, держа Гийома прижатым к стене. – Ты лгал моей паре прямо передо мной.

— Простите, Альфа… — виновато прохрипел док. – Я использовал Моник, чтобы выполнить распоряжение доктора Кошински.

— Это была моя идея, — раздался из динамиков голос Натана. Я резко повернул монитор к себе: на дисплее «отсвечивал» испуганный Кошински.

— Простите, альфа Валуа, я был уверен, что наша маленькая провокация удастся, и волчица Луны себя проявит.

Я молча перевёл взгляд на Гийома.

—Луна в полной безопасности, милорд, — виноватым голосом протянул мой семейный врач. – Нахождение рядом с вами действует на неё просто целебно.

—Она упала в обморок, — рыкнул я, направляя свою Альфа-силу на зарвавшегося лекаря таким образом, чтобы тот хоть немного прочувствовал свою ошибку. – Моя жена беременна и скоро должна родить — сейчас не время для экспериментов!

— При всём уважении, Альфа Валуа, именно сейчас есть шанс… — тихо произнес Натан, явно не желая усугублять и без того тяжёлое состояние своего коллеги. – Мы с Гийомом были уверены, что Луне вашей стаи физически ничего не грозит. Да и потом, что она такого услышала – женский смех? Всего-то пустяк.

— Уверены? — хрипло рассмеялся я и тут же ещё сильнее надавил на Гийома своей силой. – Как вы могли быть в чем-то уверены после её обморока?

— Альфа… — прохрипел Гийом. – Но вы же сами сказали, что она потеряла сознание, когда увидела наказанную Джюли. Натан предположил, что …

— …я был уверен, что обморок не связан с её физическим состоянием — она испугалась насилия. Я уверен, что именно это сдерживает её волчицу. Таис не хочет быть одной из нас, не хочет быть оборотнем, потому что оборотнем – чудовищем был её отец!