Иностранный шпионаж и организация борьбы с ним в Российской империи (1906–1914 гг.)

Помимо упомянутых литературных произведений, научная ценность многих из которых не вызывает сомнений, нам встретились работы, чьи авторы запомнились невнимательностью и неаккуратностью в обращении с историческим знанием, а также пренебрежительным отношением к нормам профессиональной этики и авторского права.

В диссертации Д.В. Максимова, например, неточно указаны фамилии В.Н. Клембовского и А.С. Резанова, а также названия их трудов. На одной из станиц находим: «Для ознакомления, прежде всего офицерского корпуса с опытом организации и ведения разведывательной работы против России были изданы книги В.Н. Клебанского "Тайные разведки" и А.С. Розанова "Немецкое шпионство"» [36] .

36

Максимов Д.В. Становление и развитие органов контрразведки в российской провинции: нач. XX в. – 1941 г. (на примере Курского региона): Дисс…канд. ист. наук. Курск, 2006. С. 66.

В.Н. Рябчук в своей монографии допустил грубейшую фактическую ошибку, заявив о том, что названный нами неоднократно С.Н. Мясоедов был расстрелян в 1916 г. [37] Между тем широко известным и документально засвидетельствованным является то обстоятельство, что жандармский полковник был не расстрелян, а повешен по приговору военного суда 18 марта 1915 г. в Варшавской цитадели. И.А. Решетнев и В.В. Синиченко, в свою очередь, утверждают, что председательствующим на втором межведомственном совещании по вопросам организации контрразведки в 1910 г. был генерал-лейтенант П.Г. Круглов [38] . Надеемся, что это досадное недоразумение – опечатка, и авторы соответствующей фразы не станут оспаривать то, что этим генералом был все же Павел Григорьевич Курлов.

37

Рябчук В.Н. Государственная измена и шпионаж. СПб., 2007. С. 49.

38

Решетнев И.А. Деятельность органов государственной власти Российской империи по борьбе с правонарушениями подданных азиатских стран в дальневосточном регионе (1858–1917 гг.): Дисс…канд. ист. наук. Иркутск, 2007. С. 138; Синиченко В.В. Противодействие российских имперских властей японской разведке на дальневосточных рубежах в начале XX века // Вестник Восточно-Сибирского института МВД России. 2013. № 4. С. 101.

Наконец, Е.Б. Кондратов поспешно отмечает, что «начальник российского Генштаба Ф.Ф. Палицын систематически получал докладные от руководства военной контрразведки…» [39] . Между тем история отечественных спецслужб начала XX в. гласит обратное. Генерал Ф.Ф. Палицын не мог получать докладные из военной контрразведки, так как в период его пребывания на посту начальника Главного управления Генерального штаба (с 1905 по 1908 гг.) такой службы в стране еще не существовало.

39

Кондратов Е.Б. Российское противодействие японской разведке на Дальнем Востоке (1906–1917 гг.) // Теория и практика общественного развития. 2015. № 5. С. 72.

Если указанные неумышленные искажения фактов и можно объяснить, то заслуживают ли понимания и великодушия в научных кругах те авторы, которые в своих исследованиях «не брезгуют» плагиатом. Не задаваясь целью провести комплексный мониторинг по этому поводу и выявить серию вопиющих нарушений, обратимся лишь к одному из них (к которому мы имеем некоторое отношение).

Старший преподаватель кафедры специальных дисциплин Новороссийского филиала Краснодарского университета МВД России А.Г. Егизаров в 2010 г. при подготовке своих кандидатской диссертации и автореферата [40] заимствовал из диссертации В.О. Зверева без ссылки на первоисточник подраздел «Актуальность темы исследования» (точнее, его идею и отдельные положения) [41] . Речь, в частности, идет о копировании следующих двух абзацев. Первый из них (здесь и далее зачеркнуты те слова, которые были удалены в текстах А.Г. Егизарова или перефразированы им): «Исторически занимая уникальное геополитическое и важнейшее геостратегическое положение в самом центре Евразии, являясь ключевым регионом земного шара с точки зрения природно-ресурсного потенциала, территориального и интеллектуального резервов, Россия всегда являлась объектом повышенного интереса ведущих мировых держав. Усиление разведывательного интереса в отношении России, как вероятного стратегического противника и второй по величине ядерной державы, обусловлено не только концептуальными установками партнеров по военно-политическому союзу НАТО, но и кардинальными переменами, происходящими внутри ее и, в первую очередь, в деле подготовки и реализации комплексной военной реформы. Ее основные элементы заключаются в принципиальном изменении военной доктрины государства, – создании профессиональной армии на контрактной основе, совершенствовании системы ее оснащения новейшими образцами военной техники и вооружения, разработке новой политики в области мобилизационной подготовки национальной экономики и т. д. Ожидаемым итогом преобразований должно стать повышение обороноспособности страны, а именно ее Вооруженных Сил как главного гаранта суверенитета и территориальной целостности в условиях изменяющегося мирового порядка» [42] . Второй абзац: «В этой связи обеспечение национальной безопасности (прежде всего военной и экономической) составляет одну из ключевых задач органов контрразведки (КР) ФСС РФ, призванных…» [43] .

40

Егизаров А.Г. Организационно-правовые основы деятельности органов военной контрразведки Российской империи и ее особенности на Кубани: Дисс…канд. юрид. наук. Краснодар, 2010; Егизаров А.Г. Организационно-правовые основы деятельности органов военной контрразведки Российской империи и ее особенности на Кубани: Автореф. дисс…канд. юрид. наук. Краснодар, 2010.

41

Зверев В.О. Противодействие германскому военно-промышленному шпионажу в Санкт-Петербурге накануне Первой мировой войны (1910–1914 гг.): Дисс…канд. ист. наук. СПб., 2004. С. 3–4.

42

Егизаров А.Г. Организационно-правовые основы деятельности органов военной контрразведки Российской империи и ее особенности на Кубани: Дисс…канд. юрид. наук. Краснодар, 2010. С. 3; Егизаров А.Г. Организационно-правовые основы деятельности органов военной контрразведки Российской империи и ее особенности на Кубани: Автореф. дисс…канд. юрид. наук. Краснодар, 2010. С. 3–4.

43

Там же.

Как видно, вопреки редакционным правкам, смысл оригинального замысла (принадлежащего В.О. Звереву) в работах его «нового автора» не претерпел существенных изменений.

После небольшой, но очень важной ремарки (с точки зрения отстаивания прав интеллектуальной собственности), подведем промежуточный итог вышесказанному и выделим главную мысль. Как видно, многие поколения отечественных (и частично зарубежных) историков, подвергнув последовательному, обстоятельному и системному осмыслению теоретический вклад своих предшественников, сказали об иностранном шпионаже и борьбе с ним практически все. Однако повременим со столь поспешным заключением.

В собственной многолетней поисково-исследовательской работе нам удалось открыть богатейшие по своим информативным возможностям источники. Первый из них – это опубликованные более века тому назад и не введенные в последующем в научный оборот документы столичной разведки, а также ряд дел четырех федеральных и одного регионального архивохранилищ Российской Федерации. Второй – газеты и журналы начала XX в. (межвоенный период). Они стали дополнительным подтверждением известных примеров шпионажа и помогли пролить свет на факты малоизвестные и вовсе незнакомые специалистам. Обосновывая сказанное, перейдем к краткому источниковедческому обзору выборочных актуальных проблем, поднятых в нашей книге.

Первая глава «Иностранный шпионаж против Российской империи (организация и источники осведомления)».

К числу известных проблем отечественной историографии можно отнести проблему шпионажа немецких колонистов в европейских губерниях Российской империи. Группа русских, советских и российских исследователей отстаивает не соответствующий действительности тезис о наличии широкой шпионской практики с участием немцев-колонистов [44] . Вступить в заочную дискуссию с некоторыми из них нам позволили обнаруженные документы разведывательного отделения штаба войск Гвардии и Петербургского военного округа (рассекреченные в 1991 г. и хранящиеся в Российской национальной библиотеке [45] ), а также дела об иностранном шпионаже, собранные в фонде 1278 Российского государственного исторического архива (далее – РГИА). Они дали возможность обобщить и сопоставить официальные мнения, сложившиеся в Генеральном штабе, МВД и Государственной Думе. Не будучи солидарными и категоричными в определении массового характера участия колонистов в планах германского главнокомандования, представители этих государственных структур были едины в другом: немецкие переселенцы с наступлением XX в. представляли потенциальную скрытую угрозу внешней безопасности Российской империи [46] .

44

Резанов А.С. Указ. соч. С. 227–228; Никитинский И., Софинов П. Указ. соч. С. 43–50; Кудряшов С. Немецкий шпионаж в России // Родина. 1993. № 5–6. С. 92–93; Кирмель Н.С. Организация русской контрразведки и ее борьба с японским и германским шпионажем в Сибири (1906–1917 гг.): Дисс…канд. ист. наук. Иркутск, 2000. С. 124–125.

45

Обозрение Петербургского военного округа. Ч. 1, Отд. 2. Военно-Статистический очерк. Население / сост. Генерального штаба подполковник Баженов. СПб., 1904. С. 1–55; Обозрение Петербургского военного округа. Ч. 1, Отд. 1. Главы 3–4 / сост. Генерального штаба подполковник Пфейфер. 1905. С. 1–153; Атлас чертежей к обозрению Петербургского военного округа. СПб., 1906. С. 1–22; Обозрение Петербургского военного округа. Маршруты грунтовых дорог. Кн. 1 / сост. Генерального штаба полковник Шильдбах. СПб., 1906. С. 1–88; Обозрение Петербургского военного округа. Ч. 1, Отд. 1. Глава 2. Обзор сети сухопутных и водяных сообщений округа / сост. Генерального штаба полковник Шильдбах. СПб., 1907. С. 1–88; Обозрение Петербургского военного округа. Описание Паргаловской позиции. СПб., 1911. С. 1–22.

46

«Внешняя безопасность государства» – это одна из двух подструктур национальной безопасности Российской империи («внутренняя» и «внешняя»), предопределяющая состояние ее защищенности от военной и военно-шпионской угрозы/опасности извне.

Желая расширить ограниченный ресурс накопленных знаний по истории австрийской разведывательной службы в предвоенной России, мы построили свое изложение с опорой на критический анализ некоторых неубедительных положений, отраженных в воспоминаниях начальника австрийской разведки/ контрразведки Максимилиана Ронге [47] . Несекрет, что его мемуары на сегодняшний день являются единичным в своем роде путеводителем по дореволюционному российскому прошлому австрийского шпионажа.

47

Ронге М. Война и индустрия шпионажа. М., 2000.

Эмпирической основой высказанных нами контрдоводов стали сосредоточенные в архивохранилищах страны малознакомые читательской аудитории дела. Ими оказались выборочные материалы Морского Генерального штаба (ф. 418), Главного управления Генерального штаба (ф. 2000), Петроградского военно-окружного суда Петроградского военного округа (ф. 1351), Государственной Думы (ф. 1278) и Омского городского полицейского управления (ф. 14) [48] . Наш научный аппарат был пополнен и неопубликованными ранее источниками. Они включили в себя секретную переписку по австрийскому (и немецкому) шпионажу, сведенную в фонды 215 (Канцелярия Варшавского генерал-губернатора), 217 (Варшавское губернское жандармское управление), 222 (Канцелярия прокурора Варшавской судебной палаты), 287 (Варшавский окружной суд) и 288 (Канцелярия прокурора Варшавского окружного суда) Государственного архива Российской Федерации (далее – ГАРФ).

48

Указанные фонды сосредоточены в Российском государственном архиве Военно-Морского флота, Российском государственном военно-историческом архиве, Российском государственном историческом архиве (далее – РГИА) и Историческом архиве Омской области (или Государственном архиве Омской области).

Представленные в архивных делах аргументы и факты (главным образом аналитика и статистика) помогли автору опровергнуть утверждения М. Ронге о мизерном количестве австрийской агентуры и невысоком финансировании ее деятельности в России. В результате чего была подвергнута ревизии не только позиция мемуариста, но и оказалась несостоятельной единственная трактовка истории австрийского шпионажа в России, доминирующая в отечественной исторической науке.

Отдельной строкой были отмечены особенности и некоторые итоги разведывательного вмешательства Британии, а также Швеции, Румынии и Турции в приграничные интересы российского государства. Оперируя неопубликованными документами ГАРФ (ф. 102, оп. 316 (дела об иностранном шпионаже в Российской империи. 1908–1913 гг.)), удалось расширить существующий в литературе перечень шпионских преступлений и выяснить дополнительные агентурные возможности соседних стран.

Разбираясь в особенностях деятельности азиатских разведок (японской и китайской), мы предпочли минимизировать собственное обращение к общепринятой концепции изучения истории иностранного шпионажа и отечественных органов госбезопасности, основывающейся на учете лишь документов русской контрразведки/разведки, разыскных органов Департамента полиции МВД и прочих заинтересованных ведомств.

Приоритет был отдан журналам и газетам тех лет. Наше внимание было сконцентрировано на обработке множества периодических изданий [49] . Выбранные более 30 сообщений/статей об актуальных вопросах международного шпионажа и его недавнем прошлом в России позволили посмотреть на это военно-криминальное явление непрофессиональным (невоенным и неполицейским) взглядом, а глазами журналистов, редакторов и издателей. Их независимые суждения, как выяснилось, являлись одним из немногих источников осведомления высших (законодательных) органов власти о шпионаже и его специфике. Подтверждая этот тезис и констатируя важность газетно-урнальной информации, депутат III Государственной Думы Ф.Н. Чиликин заявлял с трибуны: «Говорить вам, в каких оно (шпионство. – В.3.) формах проявляется, к каким приемам прибегают японские шпионы, я не буду. Все это не раз излагалось на страницах «Нового Времени», других газет и на станицах Дальневосточной прессы…» (см. Приложение 7).

49

Научный базис составили 23 газеты и 9 журналов гражданского и военного профиля всероссийского, регионального и местного значения (или свыше 3 000 номеров), растиражированные в 1903–1914 гг.