Иной край неба. Дилогия

Не помню, кажется, я что-то отчаянно кричал...

– Нееет! Гадство! Нет!

Не помню, кажется, я в чём-то клялся...

– Найду! Клянусь, найду и всех уничтожу! Всех!

Помню, Огава Иоши грустно улыбалась мне, а по её лицу текла тоненькая струйка крови из раны на виске. Из-под ключицы торчало чёрное перо. Ещё одно торчало под левой грудью. Но это же в стороне от сердца! Всё же обойдётся?

– Уходят!
– рявкнул Железный Дровосек. В следующую секунду он размахнулся, дико зарычав, и зашвырнул свой топор в облака! Топор с шумом взлетающего самолёта сверкнул серебряной косой, вычерчивая в небе белёсый след.

– Крак!
– успела каркнуть крылатая тварь, в следующее мгновение брызнув перьями. Сверкающий топор развернулся в небе, подобно бумерангу, и вторая тварь даже каркнуть не успела.

– Трень!
– устало доложил топор, врубаясь в песок у самых ног Железного Дровосека.

– Заткнись, истеричка!
– рявкнул сенсей мне. В следующую секунду его стальная длань легла мне прямо на голову, и истерить как-то резко расхотелось.

– Огава! Смотри на меня!
– склонился над девочкой наш сенсей.
– Смотри и слушай! У меня есть эликсир жизни. Это редкая и дорогая, но очень-очень сильная штука - эликсир жизни! Его вливают в рану, и он способен заживить любые, даже смертельные раны! Но может оставить безобразные шрамы, понимаешь? Жуткие, уродливые шрамы!

"Ну, вот чего он всё разъясняет?" - билось у меня в голове, - "Нельзя же сейчас терять время! Потом бы объяснил! И про шрамы-то он зачем говорит?!" - но я стиснул зубы и терпел. Первое правило нубо-мага же: - "сенсей всегда прав".

– Но есть другой вариант. Ты случай тот с кружкой канры помнишь? Ну, когда я кружку разбил, и заставил её восстановиться? Это не регенерация, это словно сдвиг во времени, понимаешь? Сейчас я волью в твои раны волшебный эликсир. Он заставит твоё тело восстановиться. Твоя задача в том, что бы направлять эту силу не в сторону регенерации, а в сторону восстановления. Понимаешь? Магия восстановления заставит твоё тело вспомнить, каким оно было до удара. И никаких шрамов быть не может, понимаешь? Ты сумела стать настоящим магом, когда сожгла ту гарпию. Соберись! Сконцентрируйся! Готова? Почувствуй токи магических энергий вокруг ран. Ты же учишься магии, верно? Вот и учись! Контролируй восстановление своего тела.

Девочка, до крови закусив губу, кивнула. Мэтр выдернул из неё острые перья, и осторожно залил ранки прозрачной жидкостью из фляжки, которую всё это время держал перед собой.

– Слово волшебное скажи!
– потребовал у неё сенсей.
– Сильное какое-нибудь, заветное! Что-нибудь, что лично тебя за душу берёт!

– М... мамочки!
– отчаянно всхлипнула Огава.

– Сойдёт, - кивнул Мэтр. Какое-то время ничего не происходило.

– А тебе, Маус, опять назначается позорное звание лузера, - тихо, но твёрдо проговорил Железный Дровосек.
– За истерику.

– Простите, сенсей, - заговорила Огава, - я признаю ваше право заводить любимчиков, но должна вам заметить, что вы настолько переходите границы приличий, что обижаете всех прочих ваших учеников.

Я глупо захлопал глазами. Любимчик? Я? Сколько раз я "лузер"? Что-то я со счёта сбился. Это у них в Японии такие чудные представления о любимчиках, или я чего-то не понял?

– Ты права, - серьёзно кивнул нахмурившейся башкой Мэтр.
– Я прошу прощения.

Он выпрямился над нами, огляделся, хлебнул из фляжки в руках, и объявил:

– Огава Иошши, ты получаешь позорный титул "лузера"!

– Офанареть!
– заявил я.
– Её-то за что ругать?! Она же сумела! Видали, как она стрельнула?!

– А за то, что подставилась!
– твёрдо прервал меня сенсей.
– Зачем выцеливала их в пике? Понятно, что по пикирующей гарпии попасть проще, но так ведь и ей тебя достать проще же! Размен один на один - не допустим! Их много, а нас слишком мало, понимаешь? Меня бы ещё устроило, если бы ты разменяла свою жизнь на миллион мобов. Но на одного?! Ты подвела свою команду!

– Простите, - несчастным голосом, едва не рыдая, простонала бедная девочка, стоя уже на коленях.

– Вы, все остальные!
– развернулся наш железный сенсей, сверкая гневно взором.
– Вы все получаете порицание и позорное звание "лузер"!

– А нам за что?
– ошарашенно переспросил кто-то.

– А за то, что никто - никто из вас! Ничего! Не сделал!
– заявил сенсей.

– Так это... Хельга сделала, - растерянно сказал Вацлав, махнув рукой на бархан за нами.
– Она кричала: - "Авада Кедавра!" и махала шпагой, а потом даже бросила своей шпагой в этих тварей.

– А где Хельга?
– обеспокоенно огляделся Мэтр. Рыженькой нигде не было видно.

– Так там же!
– опять махнул ругой Вацлав.
– Говорю же, она шпагу свою забросила. Вот, побежала искать.

Мы с Мэтром по-спринтерски сорвались с места, взметнув ногами песок, и кинулись на бархан. За тем барханом, в ложбинке, сидела на коленях наша Хельга, и беззвучно заливалась слезами, размазывая по лицу чёрную грязь. Шпагу потеряла.

И тут меня словно водой холодной окатило! Острый приступ дежавю. Это уже было! И я вспомнил! Во сне всё это было! В том сне, который приснился мне внутри сна с профессором Макгонагалл! А приснившаяся мне сестрёнка моя ещё предупредила тогда, дескать, сон - в руку. В том сне я видел бледное лицо Огавы Иошши, по которому стекает струйка крови, и Хельгу в слезах. И её шпага была просто песком присыпана вот тут где-то! Я уверенно сделал шаг в сторону, и чиркнул ногой по песку. Из-под него блеснула сталь клинка. Я поднял шпагу, и протянул её Хельге.

А Железный Дровосек Мэрт опустился рядом с ней на корточки, протягивая свою флягу:

– Ну, ну, всё уже позади. Всё уже хорошо! На вот, водички попей!

– Э... водички?!
– что-то я часто теряю свою нижнюю челюсть в последнее время.
– Сенсей? Ты же говорил про эликсир жизни!
– насел я на него.

Глава 12. Хмель первых побед

Если честно, мне никогда не нравился лозунг "Победа или смерть".

"Победа или какая-нибудь другая победа" - звучит куда привлекательнее!

Макс Фрай. "Тайна Клуба Дубовых Листьев"

– Ну да, говорил, - заявил сенсей.
– У меня действительно есть эликсир жизни - на всякий крайний случай. И он действительно редкая и дорогая вещь.

– Но ты полил раны Огавы простой водой!
– заорал я.

– Почему простой? Обеззараженной и заговорённой! Правда, залечивать раны она не умеет, зато токсины нейтрализует. А ты, ботан, меня удивляешь, - вздохнул Мэтр.
– Ты что, не слыхал такое слово: - "плацебо"?

– Плацебо?
– удивлённо переспросил я.

– Ну да, - кивнул наш сенсей, - а почему, ты думаешь, я её шрамами безобразными пугал? Магия питается верой, и реализует сокровенное желание. Беда в том, что страх - это как вера со знаком "минус", - вера наоборот, вера в плохой исход. И страхи у магов сбываются так же, как и желания. Даже успешнее. Вот, почему-то людям в плохое верится легче, чем в хорошее. Я пугал девчонку уродливыми шрамами, что бы она забыла испугаться смерти. Это раз. И что бы очень искренне захотела восстановления - это два. К счастью, девчонки всегда прыщей и шрамов боятся больше смерти! Результат, как видишь: наша Огава Иошши сама себя восстановила. Своей волей, верой, и магией - как настоящий боевой маг! А если бы один занудный ботан-лузер не подловил меня, может этим "плацебо" я бы ещё пару нубов лечить себя магией научил бы.