Иной край неба. Дилогия

'Мы знаем, что ты сделал с нашим Лёхой!' - грозила надпись кривыми печатными буквами. Я скривился, как от зубной боли.

– Видимо, я показался кому-то слишком умным для настоящего спортсмена Лёхи, - вздохнул я, и покаянно повесил голову.

– То есть я дурак, да?
– невинно поинтересовался тот.

– Нет. Мы с тобой одинаковые. Просто ты учёбе времени не уделяешь, - объяснил я.

– А вот это как объяснить?
– и двойник выложил вторую записку.

'Тебя разыскивает полиция из-за инцидента в метро' - образцово-аккуратными печатными буковками - словно на принтере отпечатали, но написано шариковой ручкой. Эк кто-то руку набил почерк скрывать! Во даёт! Но, да - это вот уже серьёзно!

Следом за этой запиской на стол лёг чёрно-белый фоторобот: маленькая милая девочка с глазами, как у кота в мультфильме 'Шрек', и... какой-то тёмный джедай? Упс, это, кажись, я. Только рожа у меня чего-то зверская. 'Особые приметы: глаза горят потусторонним синим огнём' Во, блин горелый! Без комментариев.

– Откуда записки?
– спросил я, внутренне холодея.

– Из школьной сумки, вестимо!

– Кто угодно мог подбросить...
– прикинув, вздохнул я.

– Но никто не мог знать, что ты в нашем метрополитене монстра убил!
– прошептал зловеще мой двойник.
– А уж читать полицейские сводки и ориентировки...

– А может, у кого-то папа в полиции служит? Или мама? А?
– поинтересовался я.

– Это вряд ли, - хмуро покачало головой моё местное воплощение, - я таких не знаю.

– А вот это меня не удивляет, - вздохнул я. Чего от этого спортсмена ожидать? На тренировках выкладывается, на уроках спит, одноклассников даже по именам знает не всех.

– Ну, и последним номером нашей программы,...
– зловеще прошипел мой двойник, занося над столом руку с зажатой в ладони ещё одной запиской, - смертельный номер!

'У нас уговор! Не забудь, Плюшевый Чудик!' - и три сердечка!

Протяжный мученический стон вырвался из моей груди! Вот ведь чёрт в юбке на мою шею!

– Будь добр, поясни, пожалуйста, что это такое мне завтра предстоит за тебя претерпеть?
– напряжённым голосом спросил мой спортсмен.
– А то фантазия у меня богатая, и чуть меня до инфаркта не довела уже!

Я глотнул чая, вдохнул полную грудь запаха валерианы, и вспомнил вдруг снова про того котёнка, с которым мы с Рози познакомились. Эх!

...

После объяснений с двойником, после ужина - опять без отца - отец снова на работе застрял по уши в своих проектах - я заглянул в комнату к Рози. Надо же продолжать интенсивную подготовку к школе! Человеку с понедельника в специальную школу идти, а она с свои восемь лет букв наших не знает - подозрительно будет!

Девочка сидела на диване у окна, охватив руками колени, и тихо грустила.

– Ну что ты, Рози!
– подсел я рядом.
– Вернётся твой чудик, твой...

Я замялся, вспоминая слово, и малышка подсказала:

– Фамильяр...

– Да, верно. Вернётся к тебе твой фамильяр - я обещаю!

Я помню, какой живой, и весёлой, и заводной была эта девочка в Оазисе. Как смело она приставала ко всем нам - пришельцам из Врат Призыва - со своим квестом про загадку древнего демона. Тяжело сейчас видеть малышку Рози такой тихой и печальной. Даже когда она сообщила мне, что собирается сбежать из Оазиса в Проклятые Пустоши, она не была такой подавленной.

– Прости, - вздохнула девочка, оборачиваясь ко мне, - мне просто грустно стало.

– Я с тобой! Я же твой Защитник, помнишь?

– и я продемонстрировал ей вязь колдовских рун на своём правом запястье - след от заклинания призыва, наколдованного ещё её отцом в те времена, когда их мир уже погибал. Это было последнее, что сделал древний боевой маг для защиты своей дочери.

Видимо, мой бодрый вид её убедил, и я настоял на повторении азбуки. Дело с буквами у малышки шло туго - ну, понятно: мы второй день занимаемся всего-то. В какой-то момент я решил продемонстрировать на примере, как буквы в слова складываются. И вот тут вдруг выяснилось, что как раз читать-то Рози умеет лучше меня! Я удивлённо поморгал глазами - не помогло, тогда я почесал затылок. Сработало. Что сказать, до меня таки дошло, что малышка Рози со мной по-русски говорит уже второй день.

– Рози, а как так выходит, что ты наш язык понимаешь?
– удивлённо поинтересовался я у неё.

– Наваждения, - вздохнула она.

– Какие такие наваждения?
– я ничего не понял.

– Ну, есть явные существа: звери, птицы, люди и прочие. А есть - неявные. Духи, например. Наваждения.

– То есть иллюзии, да?
– предположил я.

– Нет, - замотала головой девочка, явно расстраиваясь от того, что не может объяснить, - Есть духи, есть иллюзии, а есть наваждения! Я, наверное, слово в твоём языке правильное не могу подобрать. Вот духи - они есть, но мы их не видим, и нам кажется, что их нет. А иллюзии - наоборот - ничего нет, а нам кажется, что что-то есть. А наваждения - они есть, но их нет!

– И в чём тогда разница между иллюзиями и наваждениями?

– Иллюзии не могут так!
– заявила малышка, и мне в голову прилетела подушка с другого конца дивана!

– Иллюзии вообще ничего не могут, кроме как мерещиться, - Рози хихикнула, глядя на мой ошарашенный вид, и продолжила: - а наваждения могут!

– И много они могут?
– осторожно поинтересовался я.

– Не, не очень, - пожала она плечами.

– Погоди! Никак не пойму, как это наваждения что-то могут, если их на самом деле нет?!

– Ну чего ты от меня хочешь? Мне всего восемь лет, - расстроилась Рози, и очень грустно сказала: - вот мама моя смогла бы всё тебе понятно объяснить. А я и сама не всё понимаю.

– Прости, Рози! Прости, что перебил! Расскажи, пожалуйста, про эти наваждения.

– Они... наваждения...
– замялась девочка, задумалась, а потом сказала так: - они как мультики! Вот, когда мы смотрим мультик 'Смешарики', нам кажется, что кролик Крош существует. Мы понимаем, что он чувствует, чего хочет. Но на самом деле нет никого, кто бы ощущал себя кроликом Крошем. Кроша нет, но что-то же есть! Я непонятно говорю, да?

– О! А теперь я, кажется, что-то понимаю, - обрадовался я.
– Эти твои наваждения - это некие магические явления, которые нам могут казаться существами, так?

– Ага!
– обрадовалась малышка Рози.
– Явления! Они разные вообще-то бывают, эти наваждения. Бывают вредные. Бывают такие, которым что-то от тебя надо, но они ничего тебе за это не дают, понимаешь?

– А что им надо?
– осторожно спросил я.

– Разное. Этим вот - нужна жизнь, - огорошила меня малышка.
– Они же сами не живые. Представляешь, как это обидно - быть, но не мочь жить?