Иной мир. Компиляция

– Молод, – совсем по старчески поджав губы, ответил итальянец. – А молодость и глупость очень часто под руку ходят. Не верю я ему. Ей-ей, не верю совсем!

– Тут я с тобой согласен, – кивнул Егоров. – Не похоже, чтобы он серьезно был испуган.

– Ну так… Мамоном поцелованный ваш политрук…

– Мамоном? – удивленно вздёрнул брови капитан.

– Богом алчности, был такой в Новом завете. – снисходительно пояснил старик. – Золотишко ему разум затмило. Был бы я помоложе, может быть тоже, как и он…

– А сейчас уже, значит, золото тебе не нужно? – усмехнулся Юра.

Вместо ответа Энтони задрал рубаху и показал несколько рубцов на теле. Поочередно тыча заскорузлым пальцем в каждый из них, пояснил:

– Кусок печени… ребро в клочья… а тут почти месяц к Богу в ворота стучался. Всё это я получил в попытках стать богаче. И стал. Вот только ни за какие деньги мира мне не смогут исправить мои увечья. Вот потеряю я руку, и что? Она отрастёт от золота? Или, может быть, золото вернёт мне мужскую силу как в молодости? Нет, не вернёт. Мы всю жизнь меняем свое время на деньги, а под её конец начинаем менять деньги на потраченное здоровье. Парадокс…

– Ну, говорят, медицина не стоит на месте, – улыбнулся Егоров. – Если подождать…

– Да я с удовольствием, – поддержал шутку Марчетти. – У тебя таблетки вечной жизни случаем не завалялись? А то никак не могу свои найти.

Выдержав пару мгновений, мужчины синхронно расхохотались, разряжая напряжённую обстановку. Именно за эти моменты Юра полюбил этого старика. Энтони был его полной противоположностью. Егоров был молод, служил закону и верил в правоту пролетарской мысли. Энтони был стар, всю жизнь бегал от закона и был законченным капиталистом. Но именно со стариком Марчетти ему было легко и удобно общаться.

– Раз уж разговор зашёл о молодости, – закончив смеяться, Энтони с лукавой улыбкой посмотрел на сидящего рядом капитана. – Как дела у одной юной особы? Когда ты в последний раз навещал Элизабет?

– У фройляйн Бёллер всё хорошо, – сжав от напряжения кулаки, сухо ответил Егоров. – Корабельный врач обещал её полное выздоровление к моменту прибытия в Петропавловск-Камчатский. Дальнейшая её судьба будет решаться руководством партии.

– Значит, так получается… – с грустью покачал головой старик. – Очень жаль… Жаль, что не получилось истории большой любви…

– Она дочь фашиста! – зло процедил капитан, старательно изучая морской горизонт, чтобы не смотреть в лицо итальянца. – Она враг нашего народа! Такие, как она, убивали и продолжают нас убивать…

– Да понял я, можешь не продолжать, – огорчённо перебил Энтони Юру и указал на рослую фигуру, появившуюся в поле видимости. – гляди-ка, Росс, собственной персоной!

* * *

– Исходя из всего сказанного, я считаю, что у нас большие проблемы, – подвёл итог своего рассказа Михаил и, откинувшись на спинку стула, начал сверлить лица сидящих перед ним Егорова и Марчетти. – Что вы об этом думаете, господа?

Подумать было реально о чём. Все прошлые сутки Росс занимался тем, что у него получалось лучше всего. Он шпионил за экипажем корабля и пытался понять настроение и намерения матросов и командного состава. На основании полученных данных он выявил две сформировавшиеся группы матросов, которые были готовы предать Родину и променять паспорт гражданина СССР на несколько тонн благородного металла.

Первую группу организовал, как и подозревали парни, политрук Дёмин. Если верить данным Михаила, около него собралось почти три десятка матросов, в основном из погрузочной команды и машинного отделения. Второй же группой руководил непосредственно капитан Колосов. Около него сгруппировался немногочисленный офицерский состав, но если дело дойдет до драки, то, пользуясь своим авторитетом, они без труда подомнут под себя большую часть команды, представляющую на данный момент безвольную массу и ждущую крепкую руку лидера.

И если Дёмин хотел трусливо избавиться от агентов, заставив их бежать с корабля с частью золота, то у капитана сухогруза были более радикальные намерения. На материке не знали о трофеях с острова Мукатао, и о внезапно возросшей стоимости груза никто не догадывался. И в интересах Колосова было сохранить информацию в тайне.

По словам Росса, Колосов планировал захватить груз, избавиться от нежелательных свидетелей и впоследствии затопить корабль, имитируя кораблекрушение или пиратское нападение. Кто будет сильно переживать о грузе шерсти из Новой Зеландии? А если партию сильно заинтересует судьба агентов и пленной немки, то искать их следы они будут с последней отправной точки в Сиднее.

– Как же мне всё это надоело, – зло вздохнул Егоров и с ненавистью посмотрел в безмятежное лицо Росса. – Пока я не услышал твою фамилию, в моей жизни всё было отлично…

– Гонял по лесам остатки бандеровцев, вешал мародёров, – усмехнулся в ответ Михаил. – И что для тебя сейчас изменилось?

– Сейчас у меня имеется очень сложная задача, мне нужно доставить в страну золото, тебя и Элизабет, и при этом не устроить бойню на советском корабле с советским экипажем! – огрызнулся Юра и сжал кулаки до хруста пальцев. – Ты словно чума оскверняешь всё, к чему прикасаешься.

– Если несколько тонн золота способны поколебать веру – значит грош цена этой вере, – парировал Росс. – В момент начала восстания эти люди перестанут быть советскими гражданами и станут врагами.

– Тут я согласен с Мишей, – с усиленным итальянским акцентом высказался Энтони. – Грош цена верности, если её можно купить за презренный металл.

Тяжело вздохнув, капитан расправил плечи и оглядел сидящих перед ним компаньонов. Их всего трое. Два агента советской разведки и старый морской контрабандист. Но это не помешает им выполнить миссию…

– Судя по твоему взгляду, у тебя уже есть план, – улыбнулся одними глазами Росс. – Может поделишься?

* * *

Подготовка к операции не заняла слишком много времени. Оружие у пассажиров никто не изымал и оно хранилось в каютах. Боекомплекта, истощённого перестрелкой с агентами МИ5 и береговой охраной, всё равно должно было хватить. К пистолетам Росса и Егорова по одной запасной обойме и без одного патрона к карабину итальянца.

Посещение Юрием капитанского мостика никого не удивило. Вахтовый матрос лениво мазнул взглядом по знакомым гостям и вернулся к хаотично расставленным шахматным фигурам на доске.

С матросом Черепковым, которого весь экипаж, не исключая капитана, величал Черепом, Егоров познакомился ещё на второй день пребывания на судне. Рослый двадцати двух летний парень из глухой деревни под Барнаулом попал на флот не случайно. Олег, а именно так окрестили родители Черепа при рождении, был ярым мечтателем и ещё в подростковом возрасте распланировал свою дорогу жизни. В его целях значились три главных мечты: повидать мир, получить высшее образование и прославиться на всю планету. Первую задачу он решил устроившись в торговый флот. Где ещё можно бесплатно путешествовать и получать за это деньги? С высшим образованием он планировал решить вопрос после окончания контракта. Матросам торгового флота предоставлялись льготные места во всех ВУЗах Советского Союза. А вот с последней мечтой у Олега вышла незадача. Спортивную карьеру парня прервала неожиданная травма во время одного из рейсов. Плохо закрепленный канат при погрузке сухогруза оборвался и при ударе разорвал сухожилия на левом голеностопе матроса. Нет, он не стал инвалидом, нога постепенно восстанавливалась, но о спорте корабельный врач советовал даже не думать. В итоге Череп решил побеждать не силой и ловкостью, а интеллектом. И теперь всё свободное время Олег посвящал потрёпанному самоучителю по шахматам, разбирая сложные комбинации величайших гроссмейстеров мира.